Гражданская война. Миссия России - Дмитрий Абрамов

Аппетиты польских националистов возрастали. Наступление польских войск в Белоруссии продолжалось. 4 июля был занят Молодечно, а 25-го под польский контроль перешел Слуцк. Командующий советским Западным фронтом Дмитрий Надежный был снят с должности 22 июля. На его место назначен Владимир Гиттис. Однако существенных подкреплений советские войска в Белоруссии не получили, поскольку все резервы советский генштаб направлял на южное направление против Добровольческой армии, которая в июле начала наступление на Москву.

Между тем в августе польские войска вновь перешли в наступление, главной целью которого был Минск. После шестичасового боя 9 августа польские войска захватили белорусскую столицу. А 29 августа, несмотря на упорное сопротивление Красной Армии, поляками был взят Бобруйск. В октябре части Красной армии предприняли контратаку на город, однако потерпели поражение. После этого боевые действия затихли до начала следующего года. Стороны заключили перемирие. Это объяснялось нежеланием стран Антанты и генерала Деникина поддерживать планы дальнейшей польской экспансии. Начался долгий переговорный процесс.

«Упрямая политика „единой, неделимой“ особенно чувствительно отразилась на отношениях Доброволии (белогвардейского юга России. – Д. А.) к Польше, Румынии и другим лимитрофным государствам, – писал позднее прославленный командующий Южным фронтом А. И. Егоров. – Восточная граница Польши до ноября 1919 г. оставалась неопределенной. Верховный совет Антанты откладывал решение до исхода Гражданской войны. (Лишь осенью 1919 года – 19 ноября старого стиля Верховный совет по настоянию Польши определил временную восточную границу примерно по рубежам прежней „конгрессовой“, без северной части Сувалкской губернии, отходившей к Литве, и с присоединением части Гродненской губернии (Белостокский уезд), но без Гродно и Брест-Литовска. Дальнейшее продвижение на восток было поставлено в зависимость от российского Учредительного собрания. Земли, лежавшие восточнее указанной границы (но уже оккупированные польскими войсками – Д. А.), составили три военных округа – Виленский, Брестский, Волынский, во главе с гражданским комиссаром, подчиненным польскому главному командованию. (Цит. по Деникин А. И., т. V. С. 174.))

Отношение Англии к образованию Великой Польши (Речи Посполитой. – Д. А) было скорее отрицательным, но Франция делала на Польшу серьезную ставку, стремясь сделать ее оплотом своей политики на востоке Европы. В пределах самой Польши „правица“ и „народная демократия“ открыто стремились к захвату большей части Белоруссии и частей Подолии, Волыни; „левица“ настаивала на воссоздании „Великой Литвы“ (как государства-буфера), связанной с Польшей унией, которая со временем должна была повести к полному слиянию Польши и Литвы. Этот план поддерживался (против сейма) „начальником государства“ Пилсудским, который ограничивался пока захватом возможно большей территории и предохранением Польши от „большевистской заразы“. Польское правительство было заинтересовано в распаде или в ослаблении России и, конечно, не желало иметь по соседству ни сильную Республику Советов, ни восстановленную царскую Россию. Поэтому оно установило молчаливый контакт с Добровольческой армией, которая оттягивала силы Красной армии на юг, и само оттягивало часть этих сил на запад, насколько это соответствовало силам и задачам Польши».

Деникин усердно стремился добиться от Польши более активной помощи. В «Очерках русской смуты» он писал позднее: «Предпринимая наступление в направлении Киева, я имел в виду огромное значение соединение Добровольческой армии с польскими силами, наступающими к линии Днепра. Это соединение включало бы автоматически весь Западный фронт и освобождало бы значительную часть сил Киевской и Новороссийской областей для действий в северном направлении. Наступление польских войск к Днепру отвлекло бы серьезные силы большевиков и обеспечило бы надежно с запада наши армии, идущие на Москву. Наконец, соединение с поляками открывало нам железнодорожные пути в Западную Европу – к центрам политического влияния и могущества и к источникам материального питания армии». К этому Деникин добавлял, что, «относясь лично с полным сочувствием к возрождению польского государства», он был твердо уверен, что ближайшие пути Польши и России связаны неразрывно. (Еще бы, польская кровь, унаследованная генералом по материнской линии, заставляла питать подобные иллюзии.) В те годы, по мнению Деникина, судьба обеих стран находилась в «роковой зависимости от долгоденствия советской власти».

К началу захвата украинских, белорусских и литовских земель польская армия была хорошо вооружена и укомплектована. США выделили Речи Посполитой долгосрочный кредит в сумме 159, 6 млн долларов и в течение первой половины 1920 года отправили на советско-польский фронт свыше 200 бронемашин и 300 самолетов. Франция также выделила ей кредит в сумме 1 млрд франков и отправила огромное количество своего и захваченного германского вооружения. Это позволило оснастить армию Пилсудского и поставить под ружье 738 тысяч солдат. Кроме того, под его командование перешла 70 тысячная армия генерала Ю. Халлера, сформированная из поляков во Франции и получившая хороший боевой опыт в Первой мировой. Она была переброшена в Польшу в середине 1919 года.

Осень 1919 года, когда польская армия достигла линии Двинск – Бобруйск – Подольск, а части Добровольческой армии продвигались к Киеву и также к Каменец-Подольску, была наиболее благоприятным моментом для соединения польской и деникинской армий. Но Пилсудский хотя и не оставался совершенно глух к домогательствам Деникина, но затягивал переговоры. Он добивался от генерала определенных предложений в смысле территориальных уступок от России в пользу «Великой Польши». (Речь Посполитая шла своим путем и пыталась погреть руки на костре российской Гражданской войны.) На эти уступки наивный Деникин, не сходя с «единой, неделимой» позиции, пойти не мог. В результате Польша предпочла временное соглашение с продажным Петлюрой.

Общий замысел наступления польского командования сводился к следующему: ударами в направлении на Киев и Одессу выйти на рубеж Днепра, овладеть Киевом и, перегруппировав силы на север, овладеть Белоруссией и Литвой. Для поддержки наступления польское командование и заключило соглашение с украинским националистическим правительством С. Петлюры. Это в первый период объективно затруднило для Красной армии ведение боевых действий на Украине.

Но полевое командование Красной армии и Всероссийский главный штаб уже однозначно понимали, что столкновение с поляками неизбежно, и готовились к нему. Перед руководством Красной армии уже к исходу 1919 года встала неотложная задача проверки боеготовности Западных и Юго-Западных губерний РСФСР. Она напрямую определялась вопросами мобилизации, организации укрепрайонов и мест базирования воинских частей в случае агрессии нового мощного западного соседа. Противником Советской власти теперь становился древний, вековечный враг России.

Изгнанников был назначен в систему инспекции губернских и уездных отделов Всевобуча. В середине января в составе специальной комиссии он был направлен для проверки военной подготовки и мобилизации в Тульской, Орловской, Курской, Калужской, Смоленской, Псковской, Новгородской и Петроградской губерниях. Проезжая по местам былых боев, Кирилл с болью осматривал и узнавал знакомые места. Добрармия была теперь очень далеко и вела оборонительные бои под Ростовом и на северном Кавказе. Где-то там были его друзья и соратники, а он был теперь вновь в этих местах, но обязан был заниматься делом по укреплению Красной армии. Да, но теперь у Красной армии и у Советской России появился новый, не менее опасный враг. И Кирилл, понимая это, благодарил Бога за то, что ему не придется воевать против своих былых соратников и однополчан.

Задачей комиссии было проверить и по возможности наладить работу губернских отделов Всевобуча. В ходе проверки члены комиссии пришли к выводу, что работа была хорошо налажена в губерниях, по которым прокатились боевые действия белых и красных армий, или в уездных отделах на территориях, прилегающих к районам боевых действий. Так, в Тульской, Орловской и Курской губерниях дело военной подготовки и мобилизации было отлажено хорошо и продолжало совершенствоваться. В Смоленской и Калужской, не затронутых Гражданской войной, – обстояло из рук вон плохо. В Новгородской дела были удовлетворительны. В Петроградской и Псковской губерниях, где уже два года велась упорная борьба сначала с немцами, потом с белогвардейской армией Юденича, британскими интервентами, соединениями белоэстонцев и финнов, дело было поставлено отлично. Все это время комиссия работала без перерывов и без единого выходного дня. Сделав конкретные выводы и исправив положение, насколько это позволяло время, она возвратилась в Москву к исходу февраля.