Хранитель кладов - Андрей Александрович Васильев

Антиквар мне чем-то их напомнил, если честно. Ей-богу, та же Стелла вызывала у меня куда большую симпатию, несмотря на то, что она пару раз обещала меня убить и постоянно пыталась уколоть словами. Ну и еще сквернословила периодически так, что иной грузчик у нее мог бы подучиться как следует пользоваться великим и могучим русским языком.

На этот раз она изливала горячую благодарность в адрес Карла Августовича, причем цензурными в ее речи оставались только союзы и междометия.

— Да за что ты его так? — улучив паузу, вставил наконец-то свою реплику я. — В конце концов, нам самим это выгодно. Чем быстрее вопрос разрешится, тем лучше.

— Суббота, жара, Москва, — Стелла шмыгнула точеным носиком. — Пыль, чад, смрад. Я сижу в машине и еду на встречу со старым хрычом, которому с удовольствием бы глотку перерезала. А ведь должна была сейчас плескаться в большом и прохладном бассейне, а после лежать голенькой на удобнейшей «оттоманке», как роковая красавица времен декаданса, и пить ледяную «Жемчужину Айяла»! Хотя кому я это говорю… Ты даже понятия не имеешь, о чем я речь веду.

— Да где уж нам уж, — вытер я нос рукавом, а после рыгнул. — Мы все больше по портвяшку или «бормотухе» прохаживаемся, дорогая шипучка нам не по карману.

Забавно, но как раз с шампанским «Cuvée Perle d’Ayala» я был, если можно так сказать, на дружеской ноге. На мамино сорокалетие, которое, вопреки просьбам изменницы, праздновалось настолько широко и многолюдно, что его даже пришлось перенести в загородный дом, отец заказал сразу изрядное количество данного напитка, причем урожая какого-то хорошего года, то ли 2000, то ли 2002. Под шумок мы с Юлькой тогда утащили пару бутылок, распили их в одной из комнат, после чего, порядком захмелев, предались сомнительным утехам, за которыми нас и застали наши мамы, по нелепой случайности заглянувшие именно в это помещение. Все было почти как у Гоголя, в смысле немая сцена. «Почти» — это потому что Юлька следом за этим заорала:

— Зачем в меня?

Зачем, зачем… Так получилось. Нечего кое-кому врываться в комнату в настолько ответственный момент. Впрочем, ее мать, женщина с очень недурственным чувством юмора, тут же сообщила моей родительнице:

— Знаешь, Марина, это хорошо, что ты родилась в мае. Если все будет удачно, летом сыграем их свадьбу. К августу живота еще видно не будет, и в медовый месяц на таком сроке они слетают без особых проблем.

— Ну да, ну да, — задумчиво согласилась с ней мама, как-то по-новому, оценивающе глянув на испуганно захлопавшую глазами Юльку.

Обошлось. И живота не было, и медового месяца, и всего остального. А после моя особа в ее семье перешла в персоны «нон грата». И слава богу.

Зато вкус и внешний вид бутылок с шампанским «Cuvée Perle d’Ayala» я запомнил навсегда.

— Опять удивил ты меня, мальчик. — Стелла лихо вписалась в поворот, свернув на улицу Сивцев Вражек. — Хотя да, ты же из хорошей семьи, я и забыла.

— Ты и не знала, — хмыкнул я. — Мы с тобой на эту тему не говорили ни разу.

Ой, вот как они все любят рыться в моем прошлом. И ведь до чего-то докапываются!

— Не дуй губы, мой хороший, — попросила ведьма, заруливая на стоянку, расположенную около банка, указанного в эсэмэске. — Я же должна знать, с кем провожу время, верно?

Антиквар ждал нас внутри здания, он с комфортом расположился в прохладной переговорке, с видимым удовольствием пил воду из запотевшего стакана и о чем-то беседовал с мужчиной, внешний вид которого наводил на мысли о том, что не всех представителей аристократии во время революции народные массы к стенке прислонили.

— Вода холодная? — вместо приветствия жалобно протянула Стелла и трогательно захлопала ресницами. — Да?

— Приятная, — задушевно сообщил ей Шлюндт и сделал хороший глоток. — И весьма!

— Волконский, Дмитрий Борисович, — представился нам его собеседник, встав с кресла. — Председатель правления данного банка. Подождите минутку, я и вам принесу минералки. У секретариата выходной, так что все самому приходится делать.

— И побольше! — оживилась ведьма. — В горле жутко пересохло!

Мужчина вышел, а Стелла немедленно взялась за антиквара.

— Карл Августович, ну вот зачем устраивать встречу именно сегодня? Есть же будние дни! Понедельник, например!

— На понедельник у меня другие планы, — кротко сообщил ей старичок. — Большие. Я бы даже не побоялся слов «далеко идущие». Еще вернее — далеко едущие. Что же до вас, очаровательная Стелла Аркадьевна, так я сразу предложил Валерию вас сюда не приглашать. Очень жаль, что он меня не послушал.

— Потому что Валера знает, с какой стороны на бутерброде масло, — топнула ножкой, обутой в туфельку на низком каблуке, Воронецкая. — Он у меня молодец!

— Не льсти себе, — посоветовал я ведьме, плюхаясь в одно из кресел. — Я у себя молодец, ты тут не при делах.

— Мужчина, — Стелла пристроилась рядом со мной и закинула руку мне на шею. — Своя точка зрения есть, упорства не занимать, в сортах шампанского разбирается и скоро разбогатеет. Женить тебя на себе, что ли?

— Не советую, Валерий, — снова отхлебнул воды антиквар. — Она вас раньше или позже непременно прикончит. Может, отравит, может, с ума сведет. Вариантов масса, финал один. Ведьмы неисправимы, причем даже тогда, когда на самом деле влюбляются. Эгоцентризм, круто замешанный на неимоверной властности и приправленный тайными знаниями, — страшное сочетание.

— Сказала бы, что врете, но это чистая правда, — Стелла чмокнула меня в щеку. — Но если страсть вспыхнет, то слова ей не помеха.

— Вот. — Волконский вошел в переговорку, держа в руках несколько бутылок «Нарзана», следом за ним появилась девушка-операционистка, в руках у которой имелся поднос, на котором стояли пустые стаканы и вазочка с конфетами. — На здоровье. Карл Августович, в депозитарий пойдем сейчас или вы еще немного пообщаетесь с вашими партнерами?

— Дайте нам десять минут, Дмитрий Борисович, — попросил антиквар.

— Разумеется, — кивнув, председатель правления одарил нас улыбкой и покинул помещение, за ним ушла и девушка.

Стелла стаканом пользоваться не подумала, она свернула пробку у бутылки и припала губами к ее горлышку.

Есть в этой непосредственности и простоте что-то завораживающее. Не знаю, что именно, но цепляет.

— А теперь к делу, — Воронецкая вытерла моментально выступившие капельки пота со лба и уставилась на антиквара. — Мы здесь зачем?

— Вы — не знаю, — поставил стакан на стол Карл Августович. — А мы с Валерием сейчас пойдем и прогуляемся в депозитарий, посмотрим там на то, что выступит его призом за оказанную мне услугу.