Призраки Древних - Егор Седов

Девушка, на секунду позабыв, зачем, собственно, сюда пожаловала, подошла поближе к гобелену. Да этого быть не может – он здешний! Вряд ли кто-то на Земле стал бы изображать события первых дней – а у Фаэлинды не оставалось сомнений, что это именно Сигурд и дружинники, идущие к скалам, видневшимся вдалеке.

«Поход в Сиреневые скалы. Напоминание и урок», – прочла Фаэ вышитые внизу витиеватые буквы. На английском, должно быть, то же самое. А еще – эльфийскими рунами.

Кто же это делал, ведь не Эвелина и не кавалерист-девицы вроде Митриллиан? Ирландцы, наверное…

Не иначе как, ведь у них там мастеров сколько угодно. А заказал гобелен наверняка самолично Сигурд. Совесть, значит, нас мучает, из-за похода на урунгхов. Ну-ну…

Были здесь и гобелены поменьше – со сценами охоты. И опять-таки изготовлены они явно были уже здесь! Точно так же, как витые изящные канделябры – надо полагать, работы Мастера Анри и его французско-негритянских подмастерьев.

Так, но куда ей теперь идти?

К тому же в любую секунду кто-нибудь сюда может заглянуть, и тогда ему придется отводить глаза. И хорошо, если это будет Сигурд или кто-то из дружинников…

Девушка хихикнула, неожиданно вспомнив «приговор» «генеральной секретарши». Да если бы она, Фаэ, только захотела – можно было бы запросто искромсать все ристалище, а потом еще и поджечь. И все это – прямо на глазах у дружинников, которых можно даже заставить поучаствовать в уничтожении собственных трудов… Но сейчас задача совершенно иная.

И где может быть этот Ник?

Попробуй-ка разыщи его в здешнем лабиринте.

Заглядывать в каждую комнату?

И каждому отводить глаза?

Да на это никакой энергии кристалла не хватит! К тому же это слишком долго.

Кстати, неизвестно, а вдруг он сейчас не один? Хорошо, если рядом дежурит Олли или Элана… Хотя нет, Элана не должна. А если Химера или Эвелина? Подействует ли на них магия кристалла?

Хотя…

А пускай там окажется кто-нибудь.

Много времени на лечение ей не потребуется, помешать они не смогут. А лишний свидетель ее могущества появится, и это хорошо.

Даже весьма хорошо.

«Да где же его искать? Подскажи мне!» – приказала Фаэлинда артефакту. Никаких видений или лучиков света, указывающих путь, не возникло – кристалл сработал иначе. Просто Фаэ поняла, куда следует идти. Стараясь ступать как можно тише, она осторожно двинулась вперед по коридору, завернула за угол и безошибочно направилась к двери, за которой и располагалась нужная ей комната. Не останавливаясь, девушка решительно толкнула эту дверь и шагнула в комнату. Или, лучше сказать, в больничную палату.

Запахов, свойственных любой земной больнице, здесь, конечно же, не чувствовалось – ни хлорки, ни вонючих лекарств. Хотя на столике, стоявшем около кровати, снадобья как раз были – местного приготовления. Какие-то мисочки и скляночки, в которых наверняка были целебные мази, составы и бальзамы, приготовленные Олли.

Лежащий возле кровати Ника ротвейлер поднял голову и недоверчиво посмотрел на вошедшую. Дескать, знать таких не знаем, что надо-то?

Как же зовут эту собаку?

Это же она путешествовала тогда вместе с Эллором и Ником. Знаменитый зверь, но Фаэлинда не запомнила имени.

– Хорошая собачка! – Фаэ радостно улыбнулась, подойдя поближе. – А я твоего хозяина лечить пришла. Эй, Ник… Да он спит, оказывается.

Псина, недовольно заворчав, с трудом поднялась. Ворчала она, скорее всего, даже не на вторгшегося в комнату человека, а на свою собственную старость и неповоротливость.

Вот и Хозяина уберечь не смогла…

Девушке стало ее жалко. Но ведь даже с помощью кристалла из старого и одряхлевшего ротвейлера не сделаешь щенка. Да и не за этим она в конце концов сюда явилась.

– Ладно-ладно, я не злая, – Фаэ протянула руку, разумеется, правую, в которой не было кристалла. Черт, еще немного побаливает – под перевязкой.

Ротвейлерша обстоятельно обнюхала ладонь и бинт и громко чихнула, смешно дернув массивной головой – должно быть, в нос ей попал запах лекарственного состава.

Фаэлинда убедилась, что собака не собирается кинуться на нее. Теперь можно было заняться Ником. Девушка склонилась над спящим. Отчего-то ей захотелось приподнять одеяло и взглянуть на рану, нанесенную Ульмаром. Говорят, это жутко, с такими ранениями можно запросто умереть даже в хорошей больнице на Земле. Хотя он наверняка перевязан.

Загнав любопытство в дальний уголок сознания, Фаэ решила, что использовать магическую энергию лучше всего, если ее пациент будет в сознании.

– Эй, проснись! Да проснись же ты! – Она легонько потрясла его за плечо.

– Что?.. – Ник непонимающе открыл глаза, и Фаэ с удивлением увидела, что они у него, оказывается, зеленые, как молодая листва. А ведь прежде она этого не замечала. Да и вообще совершенно его не замечала…

– Фаэлинда? – Он уставился на девушку так, словно увидел вместо нее какого-нибудь «эльфа». – Что ты здесь делаешь? И что это у тебя в руке?

– Да на свидание я к тебе пришла, – кокетливо улыбнулась Фаэ. – Ник, национальный герой… Думаешь, легко было симпатичной девушке пройти мимо? Да шучу я, шучу… Но ты все равно расслабься, закрой глаза и постарайся получить удовольствие. Потому что лечить я тебя буду. Ле-чить, – повторила она.

Ник посмотрел на Фаэлинду как-то странно. Влюбился он, что ли? Конечно, он оказался весьма даже ничего… Но сейчас – только этого ей и не хватало! Черт, и она ему такие вещи говорит?..

Фаэ еле сдержалась, чтобы не расхохотаться, но тут же, сердито закусив губу, она напустила на себя серьезный, подобающий моменту вид и вытянула вперед руку с кристаллом.

Ник попытался сесть на кровати, намереваясь что-то сказать, но Фаэлинде сейчас совершенно некогда и незачем было выслушивать любовные признания или еще какой-нибудь бред. Она глубоко вздохнула и слегка разжала пальцы, дав приказ кристаллу выпустить наконец-то на волю всю кропотливо собранную энергию. И слегка недооценила силы древнего артефакта…

То, что произошло вслед за этим, очевидцы вспоминали долго и обстоятельно. Хотя в комнате в тот момент были только Ник и Фаэлинда, не считая Роны, которая наотрез отказалась покидать своего Хозяина, как ни старалась Олли выставить упрямую собаченцию куда-нибудь подальше от постели раненого.

Со стороны могло показаться, будто Фаэлинда всего лишь протянула к юноше сжатую ладонь, которая вдруг засветилась, и это свечение, достигнув почти невыносимой яркости, превратилось в мощный поток, направленный на Ника.

Но такую картину мог наблюдать тот, кто почти не обладает магическим Даром. Что же до Ваны и Химеры, которые находились далеко от терема, то они почувствовали небольшой всплеск энергии с эпицентром в княжьем тереме. И не более того. В конце концов, такое бывало уже неоднократно, особенно когда Ника пришлось вытягивать с того света.

Что бы там ни было, магический Дар у Фаэлинды был не слишком-то велик, а именно его использование и могла видеть Химера. Но никак не поток энергии, направленный белым кристаллом.

В голове у Фаэ шумело, она крепко зажмурилась, почти не ощущая собственного тела – и слышала сейчас только величественную, как океанский прибой, странную мелодию. Музыка звучала с такой силой, что Фаэлинда не удивилась бы, если бы весь княжий терем – вместе с псарней, кухней, конюшней и внутренним двориком – плавно взмыл бы в воздух и, подхваченный ветром, понесся прочь, навсегда забыв про закон всемирного тяготения…

«Вот она – настоящая магия!» – проносились в ее голове ликующие мысли. Девушка задыхалась от восторга. Сколько это продолжалось – минуту, десять, пятнадцать, – сказать она не могла. Видимо, очень недолго, поскольку, когда кристалл начал гаснуть и девушка поняла, что еле-еле держится на ногах, никто из магов до комнаты добежать не успел.

Что же творится? Неужели она перестаралась и отдала часть собственной силы? Вот это она зря, в следующий раз надо действовать более осмотрительно.

Открыв глаза, Фаэлинда с удивлением уставилась на дело рук своих и не смогла сдержать изумленного возгласа. Но причиной тому был совсем не Ник, который, надо сказать, выглядел не таким уж изможденным, как несколько минут назад. Но комната, что стало с комнатой?!

Стены и пол покрылись множеством тонких зеленых стеблей, из окна протягивались в комнату нежно-сиреневые побеги «дикого вьюнка», украшенные крупными белыми соцветиями. Дверь, изголовье кровати, столик, табуретка, вообще все деревянные предметы в комнате проросли, превратив ее в подобие оранжереи.

Девушка перевела взгляд на сидящую рядом собаку, изумленно вертящую головой из стороны в сторону и что-то негромко ворчащую от удивления. Нет, ротвейлерша щенком не сделалась и осталась такой же толстой, вот только седые шерстинки куда-то подевались. Собака вскочила на четыре лапы, – именно вскочила, а не тяжело поднялась, – и, кажется, сама изумилась той ловкости и энергии, с которой она это проделала.