Суда-ловушки против подводных лодок - секретный проект Америки - Кеннет Бийр

В "мостик исключительно больших размеров" заколотили снаряды. Хардеген и фон Шрётер прикрывали глаза от ярких вспышек выстрелов. Они видели, как разрывы снарядов разламывают на части рубку на мостике. Каким-то образом то ли рулевой смог это сделать до начала артиллерийского обстрела, то ли капитан дал приказ таранить, используя единственное имеющееся у него средство защиты, - но цель повернулась правым бортом в сторону U-123. Артиллеристы Шюлера начали бить по ватерлинии приближающегося судна. Хардеген приказал временно прекратить огонь. Он отвел лодку подальше, обошел израненное судно со стороны кормы и со стороны левого борта начал новую атаку с близкого расстояния. Командир орудия снова открыл огонь, методически продырявливая корпус по ватерлинии - сначала под трубой, чтобы попасть в машинное отделение, затем - трюмы. Груз вспыхнул и интенсивно горел. Хардеген счел, что цель уничтожена.

Наблюдатель доложил еще об одной тени, идущей с юга, Хардеген посмотрел на часы. До рассвета оставалось еще несколько часов. Несколько мгновений он рассматривал новую тень. Предвосхищая его намерения, фон Шрётер сказал, что оставшиеся еще крупнокалиберные снаряды находятся в снарядном погребе верхней палубы и доступ к ним затруднен. К его удивлению, Хардеген громко рассмеялся, затем приказал оставить боевые посты и готовиться к долгому переходу через Атлантику. Он передал в центральный пост "Встать на курс 45° и установить обороты для 10-узлового хода". Оба офицера стояли локоть к локтю и смотрели в сторону кормы, разглядывая горящий танкер и пароход, идущий на север. Ни один из них опасности не создавал, и при 10 узлах U-123 вскоре обгонит эту тень. Фон Шрётер не удержался от вопроса:

- Герр Ка-лой, почему вы засмеялись?

В этот редкий для него момент неформального общения Хардеген ответил:

- Меня позабавило, Хорст, когда вы упомянули склад готовых снарядов верхней палубы. Они только называются "готовыми", а на самом деле они вовсе не являются готовыми, потому что находятся двумя палубами ниже, в снарядном погребе. И как вы знаете, их надо перетащить с нижней палубы наверх - вот тогда они станут "готовыми". Перетаскивать их придется по одному, это тяжкая работа и надо будет использовать специальные щипцы. Этим мы займемся в ближайшие несколько дней.

Фон Шрётеру не надо было подробно объяснять это. Как бывший артиллерийский офицер, он знал все это так же хорошо, если даже не лучше, чем его командир. Прежде чем спуститься вниз, Хардеген взглянул на горизонт. Пламя от горящего теплохода "Корсхольм" отчетливо просматривалось в семнадцати милях к югу. Уходя с мостика, командир приказал своему старшему помощнику установить курс 0 - на север  - и установить обороты для 6-узлового хода, чтобы U-123 некоторое время шла вместе с Гольфстримом{138}.

Хардеген вернулся в свою каюту. Он хотел записать события суток, пока не забылись мелочи. Он был слишком возбужден, чтобы расслабиться. Он сел за свой столик и начал писать. Настроение было игривое, романтическое и поэтическое. Ему хотелось реальность изобразить в виде фантазии - чтобы другие читали его записи и испытывали его радость. Но никак не мог сосредоточиться. Он снова поднялся на свежий воздух.

"Корсхольм" был шведским грузовым судном в 2647 брт. Как говорилось в конфиденциальном докладе мичмана А. Дж. Пауэрса из Морского Министерства от 5 мая 1942 года, он был подвергнут артиллерийскому обстрелу и затонул - на расстоянии менее 15 миль от маяка Мыс Канаверал. Груз его составлял 4593 тонны фосфатов. Он шел курсом на север из Тампы, Флорида, в Ливерпуль, Англия, через Галифакс в Новой Шотландии{139}.

Другой заботой Хардегена стала экономия топлива. Лодка шла на оборотах винтов для умеренного 6-узлового хода и дополнительно 4 узла добавлялись течением Гольфстрим, на теплой груди которого теперь находилась лодка. Хардеген держал на ней лодку, пока не добрался до мыса Гаттерас, вблизи которого находилась точка пересечения с "линией пути модифицированного большого круга". Если только командование не даст нового приказа, он двинется через Атлантику и прибудет в Бискайский залив и в Лоран во Франции. Он снова уселся в своей каюте, чтобы подготовить отчет командованию. Ханнес приветствовал его чашкой свежезаваренного горячего чая. Смягчающее действие ароматного напитка сняло внутреннюю напряженность. Голова была ясной, свежей и все еще поэтически настроенной. В свой список он добавил еще одно судно и 8000 тонн. Он спешил сообщить:

Таким образом, в этом походе мы потопили или повредили 10 судов общей грузоподъемностью 74 815 тонн, и таким образом, побили рекорд предыдущего похода. С общим тоннажем 300 141 брт U-123 стала второй германской подлодкой, превысившей тоннаж потопленных судов в 300 000 брт в этой войне{140}.

Хардеген объявил о 74 815 брт потопленных в этом походе судов, ориентируясь на примерные оценки в условиях темноты. Поскольку он в некоторых случаях не мог знать названий атакованных судов, определить по справочнику Грёнера действительный тоннаж он не имел возможности. На самом деле суммарный тоннаж потопленных им судов составил 59 394 тонны или на 15 421 тонну меньше (20,6%). Соответственно, U-123 не дотянула до 300 000 тонн. Тенденция к преувеличению тоннажа имелась у командиров подлодок, и это вполне понятно. Более того, некоторые из них иногда подготавливали свои сообщения в поэтической форме, и Хардеген не был исключением. Он суммировал свои текущие подвиги в сообщении командованию следующим образом:

Командованию - от U-123, Хардеген

Для семи танкеров последний час настал,

Ловушка лодок медленно тонула

Два грузовых на грунте тоже,

И каждый был утоплен барабанщиком!{141}

Это короткое сообщение последовало ночью 13 апреля за обширным ситуационным отчетом, содержащим список атакованных и считающихся погибшими кораблей. В случаях, когда название было неизвестно, использовались тип судна и примерный тоннаж. 13 апреля в 21:00 U-123 получила следующее радиосообщение:

Хардегену. Браво. Это действительно Удар в литавры. Командующий Дениц {142}.

* * *

Капитан-лейтенант Гленн Легуен повел "Эвелин" в сторону берега к мысу Лукаут. Он оставался вне судоходных путей, хотя и невдалеке от них - на случай необходимости получить помощь, если бы расчеты Ги Брауна в отношении мореходности "Эвелин" оказались ошибочными. В 06:28 14 апреля, когда "Эвелин" миновала плавучий маяк Мель Даймонд у мыса Гаттерас на расстоянии около 24 миль к северо-востоку, по левому борту параллельным курсом мимо прошло грузовое судно примерно в 6000 тонн. На его гафеле гордо развевался британский флаг. Мы с лейтенантом Нэвиллом несли вахту на мостике. Небо было чистым и море спокойным. Хотя было светло, солнце еще не подошло к горизонту. Судно было в пределах видимости, когда в 07:45 Ги Браун поднялся к нам, чтобы сменить нас. Я ознакомил Ги Брауна с обстановкой, показав ему пеленги на судно и на плавучий маяк - оба с разницей в один градус к северо-востоку. Нэвилл доложил Легуену, что виден маяк мели Даймонд, имея в виду объявление боевой тревоги на 2-3 часа, в течение которых мы будем обходить мыс.

В 08:00 Легуен был на мостике и Нэвилл объявил боевую тревогу. Мы были все еще южнее плавучего маяка примерно на 14 миль. В 09:26, когда до маяка оставалось всего две мили, а грузовое судно - вдали по левому борту, над ним вдруг взметнулся высокий столб черного дыма. Дым поднялся и рассеялся вместо него в воздух поднялся гейзер белой воды. Торпедированное судно стояло прямо и ушло под воду на глубину примерно 60 футов. Мачты, мостик, труба и гафель с развевающимся флагом торчали из воды над поверхностью океана. "Эвелин" обошла плавучий маяк и приблизилась к затопленному судну. Мы отчетливо видели на воде три спасательные шлюпки с красным парусом, поднятым на мачтах, а когда подошли поближе - то еще и шлюпку с мотором. Легуен остановился и поднял на борт капитана, команду, а также собаку капитана. Капитана Легуен пригласил на мостик, остальные офицеры и матросы были размещены в жилой палубе. "Док" Фигнар и "крошка" Лоу обеспечили первую помощь и еду, главным образом горячий чай для этих переживших потрясение гостей.

Поскольку все попавшие на борт смогли понять, что "Эвелин" - не обычное торговое судно, Легуен ознакомил капитана с задачей, выполняемой "Эвелин". Он обратился к группе спасенных, советуя им ничего не рассказывать об особенностях его корабля, а говорить о нем, что это просто небольшое грузовое судно{143}.

Погибший корабль был британским торговым судном "Эмпайр Траш" в 6160 брт, работавшим в "Канадиэн Пасифик Стимшип Компани". Судно было построено в 1919 году в Кирни, Нью-Джерси под названием "Лорейн". "Эмпайр Траш" шел из Тампы, Флорида, в Галифакс, Новая Шотландия, чтобы присоединиться к конвою, направляющемуся в Великобританию. Судно было гружено фосфатной рудой, лимонной пульпой, лимонным концентратом и 745 тоннами взрывчатых веществ и орудийного пороха. Судно было вооружено одним 4-дюймовым орудием, установленном на кормовой надстройке. При орудии был расчет, но атакующая подлодка не всплывала. Капитан, беспокоясь о том, что вторая торпеда могла бы вызвать детонацию груза взрывчатых веществ, приказал команде покинуть судно. Потерь личного состава не было. "Эвелин" проследовала в Хэмптон-Роудс, где спасенные были переведены на корабль ВМС. Затем "Эвелин" продолжила путь в Нью-Йорк. Атаку "Эмпайр Траш" приписывает себе капитан-лейтенант Рольф Мютцельбург на U-203{144}.