Застенчивость - Филипп Зимбардо

Тогда я разработал превентивную стратегию, которая должна была нивелировать причины нечестных ухищрений; в результате и сами ухищрения оказались лишёнными смысла. Оценки стали отражать уровень овладения студентами пройденным материалом, а не их превосходство над остальными. Высший балл А отныне выставлялся каждому, кто мог выполнить экзаменационное задание на определённом уровне (например, правильно ответить на 80 % вопросов). Конкуренция была устранена, каждый стремился превзойти самого себя, а не других. Тревожность удалось преодолеть, предоставив студентам возможность сдавать экзамен несколько раз в течение семестра, когда они были готовы отчитаться по определённому разделу курса. В случае неудовлетворительного ответа экзамен разрешалось пересдать. Экзаменационные задания выполнялись в непринуждённой обстановке, индивидуально, под контролем одного из товарищей. В результате студенты стали работать в рамках моего курса более увлечённо, чем по любому другому предмету. Они получали от этого больше удовлетворения и почти все добивались высшего балла. Новые условия лишили шпаргалки всякого смысла. А в качестве побочного эффекта выступило возникновение новых дружеских отношений между экзаменуемыми и наблюдателями-контролёрами.

Эти примеры являют альтернативу традиционным подходам к решению социальных проблем. Во всех указанных случаях нежелательное поведение было предотвращено за счёт изменения вызывавших его условий. Не исключено, что единственная возможность предотвратить застенчивость заключается в изменении тех культурных ценностей, которые её провоцируют.

В какой руке вы держите вилку? В левой, когда разрезаете мясо, и в правой — когда едите? Вероятно, именно так, если вы — американец; европейцы же всегда держат вилку в левой руке. Кланяетесь ли вы, встретив на улице знакомого? Американец едва ли станет это делать; японец, не отвесивший поклона, будет считаться невоспитанным. Кому вы с большей охотой помогли бы — иностранцу или соотечественнику? Это также зависит от культурной традиции деления на своих и чужих. Для грека своими выступают родственники, друзья, а также туристы, но не другие незнакомые греки. Что касается парижан или бостонцев, то в целом они с большей готовностью идут навстречу соотечественнику, нежели иностранцу.

Особенности нашей культуры обусловливают восприятие нами реальности и программируют наши мысли, чувства и поступки в гораздо большей степени, чем мы это осознаем. Оказывается, даже такая незыблемая реальность, как боль, порождает разные реакции в зависимости от происхождения человека. Итальянцы очень чувствительны к боли и преувеличивают её силу. Евреи также сильно реагируют на боль, но в большей степени, чем итальянцы, озабочены её последствиями для здоровья. Протестанты англосаксонского происхождения позволяют себе эмоционально реагировать на боль только в приватной обстановке. Ирландцы же безмолвно переносят боль, не допуская жалоб и демонстрации своих страданий даже среди близких.

А каким образом социальные ценности и условия заставляют людей становиться застенчивыми? Вы сможете ответить на этот вопрос, если вообразите себя министром внутренних дел некоего общества, поставившим себе задачу насадить поголовную застенчивость. В списке необходимых мероприятий вы, вероятно, отметите следующие:

1. Культивирование безудержного индивидуализма (каждый ведёт себя, как хочет).

2. Насаждение культа Эго (нарциссическая интроспекция, самоуглублённость, озабоченность своими проблемами).

3. Создание системы жёсткой конкуренции, в которой вознаграждаются личные достижения, а неудачи превращаются в повод для осмеяния и стыда.

4. Стимулирование безграничного стремления к успеху при отсутствии каких бы то ни было рекомендаций, как справляться с неудачами.

5. Дискредитация открытого проявления чувств и сопереживания.

6. Ограничение взаимоотношений полов и строгий запрет на большинство сексуальных проявлений.

7. Отнесение выражений взаимной симпатии и любви к нежелательным формам поведения.

8. Отрицание значения для человека настоящего момента, преувеличение славы минувших дней и светлых перспектив на будущее.

9. Поддержание социальной нестабильности за счёт увеличения числа разводов и переездов, экономической неопределённости и любых других возможных средств.

10. Разрушение веры в общечеловеческие ценности и гордости от сознания принадлежности к определённой группе.

Подумайте: а не составлена ли для вас такая программа? Не насаждаются ли подобные установки в вашей повседневной жизни? Уверен, что н любом обществе, где застенчивость превратилась в серьёзную проблему, мы найдём варианты этих десяти заповедей. Там, где застенчивость выражена меньше, эти установки, вероятно, не столь многочисленны и строги. Если мы сопоставим уровень застенчивости в разных культурах, то сможем порекомендовать определённые изменения в социальных ценностях. Прежде всего, обратимся к той культуре, где дне из описанных заповедей соблюдаются столь строго, что почти гарантируют возникновение застенчивости.

Наши исследования показали, что застенчивость по сравнению с другими выборками наиболее распространена в Японии и на Тайване. 57 % опрошенных японцев и 53 % тайванцев признали себя застенчивыми. Три четверти японцев расценивают застенчивость как серьёзную проблему; свыше 90 % указывают, что считали себя застенчивыми в прошлом или считают в настоящем. По сравнению с любой другой национальностью японцы более склонны испытывать застенчивость практически в любой ситуации общения. Для мужчины застенчивость проявляется в условиях противоречия двух социальных установок — быть главой семьи и безусловно подчиняться любому авторитету. Среди японцев (и тайванцев) гораздо больше застенчивых мужчин, чем женщин. В условиях любой другой исследованной нами культуры либо различий между полами в этом плане не существует (как в Соединённых Штатах), либо женщины более застенчивы, чем мужчины (например, в Израиле, Мексике и Индии).

В этих восточных культурах наблюдается интересное противопоставление застенчивости как нежелательной черты и традиционно поощряемой скромности и сдержанности. По сравнению со всеми остальными выборками японцы чаще утверждают, что им нравится быть застенчивыми и они видят в этом определённые преимущества. Но таких все же лишь 20 % — безусловное меньшинство. Большинство заполнивших опросник студентов отметили, что считают застенчивость нежелательным свойством и не находят в ней ничего привлекательного. В этом, вероятно, находит отражение растущий протест молодого поколения против догм восточной системы ценностей.

Япония являет собой пример общества, порождающего застенчивость. Мои собственные наблюдения, подтверждённые данными анализа моих восточных коллег и иных исследователей японской культуры, показали, что японский ребёнок растёт, опутанный сетью культурных традиций, делающих застенчивость неизбежной. Процесс усвоения ребёнком культурных ценностей — чрезвычайно сложный предмет для исследования, чреватый ложными интерпретациями. Тем не менее в ряде источников мы находим аналогичные выводы о влиянии японских культурных ценностей на процесс воспитания, а также о том, как такого рода воспитание формирует застенчивого человека. В одной из наиболее интересных работ, посвящённых изучению японских и американских детей (и их родителей) на протяжении их развития от 3 месяцев до 6 лет, говорится:

По сравнению с японцами американцы более активны, независимы, открыты в проявлении эмоций и более приспособлены к функциональному манипулированию как физической, так и социальной средой.

Формирование эмоционального самоконтроля, запрет на самовыражение, подчёркнутое внимание ко всякого рода правилам и ритуалам не только тормозят активность и самостоятельность, но и препятствуют приемлемому проявлению тревоги и гнева. Источник психического заболевания японцы склонны видеть в самом больном, и в результате самосознание больного обращается против самого себя. Направление эмоций вовнутрь усугубляется и иными культурными ценностями, подчёркивающими чувство долга (гири) и ответственности перед другими, покорность и преклонение перед авторитетом, самоунижение, личную ответственность за собственную неспособность жить согласно общественному мнению.

В основе развития японского характера лежит амае и чувство стыда. Амае зарождается как зависимость ребёнка от матери, а затем пронизывает все ступени социальной структуры и позволяет управлять любыми формами общественного, политического и культурного поведения. Амае поощряет зависимость и безусловную лояльность по отношению ко всем, кто занимает более высокое положение, независимо от их способностей. Каждый должен терпеливо ждать того часа, когда его положительно оценят старшие, пусть даже не отличающиеся никакими талантами. Как рассказывал мне президент одной крупной японской фирмы, нетерпение и стремление выделиться не поощряются. Мудрым признается решение того администратора, который затормозит служебную карьеру «выскочки». Стремление к безопасности порождает пассивность, зависимость и крайнюю озабоченность по поводу того, как тебя оценят другие.