Когда молчат экраны. Научно-фантастические повести и рассказы - Александр Шалимов

Я был уверен, что случилось непоправимое и услышу угрожающий свист воздуха, покидающего внутренние помещения ракеты через проломы в корпусе. Однако вокруг царила тишина. Я попытался встать на ноги. Тело ныло от ударов, которые я только что испытал. Если бы не шестикратно меньшая сила тяжести, едва ли я отделался бы так легко…

Прислонившись к стене, я ждал новых сейсмических ударов. Но их не было. Нащупывая уцелевшие поручни, я отправился искать фонарь. Нашел его, включил… Снова повсюду царил хаос. Приемник и сейсмограф разбило вдребезги. Стрелка аппарата воздухообмена отскочила на несколько делений к красной черте: то ли результат… ударов, испытанных «Атлантом», то ли началась утечка воздуха… Однако аппарат воздухообмена продолжал работать и аварийные аккумуляторы уцелели. Это давало кое-какие шансы.

Я включил освещение и торопливо закончил осмотр. Корпус «Атланта», по-видимому, выдержал удары. Оставалось осмотреть наружный люк. Дверь, ведущую в тамбур, удалось отодвинуть без труда.

Меня чуть не сбило с ног. Воздух со свистом устремился из внутренних помещений корабля. Очевидно, утечка через выходной люк резко усилилась. Я поспешно отступил назад в коридор. Одел легкий скафандр и шлем и снова вернулся к тамбуру. Нагнулся к выходному люку. Теперь он находился почти в полу тамбура. Узкий луч ослепляюще яркого света скользнул по рукаву скафандра. Меня словно пронизало электрическим током. Сомнений не было; крышка выходного люка отошла, и снаружи в тамбур проникал солнечный свет.

Я приподнял шлем и сделал осторожный вдох. Воздух в тамбуре был разрежен, как на вершине Эвереста, и обжигающе холоден. Отчетливо слышался свист. Воздух рвался наружу. Поспешно опустив шлем и проверив, плотно ли закрыта дверь во внутренние помещения «Атланта», я повернулся к выходному люку. Беглый осмотр сразу объяснил, что произошло. Третья задвижка, которую мне так и не удалось открыть, лопнула при ударах, испытанных «Атлантом». Выход был открыт. Легкий скафандр давал возможность пробыть в холоде безвоздушного пространства около трех минут. Правда, он не был надежной защитой от радиации, но я не стал терять времени, налег на ручной рычаг выходного люка. Крышка медленно отошла в сторону. Воздух, устремившийся из тамбура, чуть не вытолкнул меня наружу. Я едва успел ухватиться за края люка. Опустившись на колени, просунул голову в люк.

Яркий фиолетово-белый свет ослепил. Пришлось зажмурить глаза и опустить защитный светофильтр шлема. Потом я осторожно приоткрыл глаза…

Черно-белые уступы каменистых плато, за ними — зубчатый серебристо-синий хребет. Нестерпимо сияющий диск в темном, усыпанном звездами небе. Глубокие трещины чернели на блестящей поверхности гигантских каменных ступеней. Из трещин поднимались к звездам клубы перламутрово-зеленоватых паров… Картина была так фантастична, что мелькнула мысль о галлюцинации… В то же время я отлично понимал, что должен спешить. Если все это не бред, через несколько минут скафандр перестанет служить защитой. Надо скорее захватить доказательства, что я выходил наружу.

На четвереньках я выбрался через люк. Сквозь эластичную ткань скафандра почувствовал коленями и ладонями шероховатую каменистую поверхность. Осторожно поднялся на ноги. Мелькнула парадоксальная мысль, что первые шаги человека Земли в лунном мире — лишь повторение его первых шагов на Земле…

В кармане скафандра был геологический молоток. Я вытащил его и, перепрыгивая через небольшие трещины, бросился к подножию ближайшего уступа. Уступ был сложен стекловатой зеленой массой, напоминающей земную лаву. Размахнувшись, я ударил молотком по зеленой скале. Молоток скользнул и отскочил. Я ударил сильнее. Удалось отколоть небольшой образец, но сам я, не рассчитав силы удара, отлетел на несколько метров от скалы и едва устоял на ногах.:

Куда девался отбитый образец?

Глаза уже слепнут от яркого света, блеска скал. А рядом непроглядная чернота теней. Свет и тьма, и зияющие трещины под ногами. Может, камень попал в одну из трещин?

Нет! Вот он… Наконец-то!

Я чувствовал, что мое время истекает. Пронзительный холод уже сковывал движения.

Подхватив кусок камня, я устремился к спасительному отверстию люка. Подбегая к «Атланту», успел разглядеть, что сигарообразный корпус ракеты привалился к небольшому уступу. Дальше за уступом угадывалось понижение или обрыв, но там все тонуло во мраке. Лучи I солнца еще не проникли туда. Мне очень хотелось гля нуть, что находится там, за этим уступом, но я чувствовал, что еще несколько секунд и уже не смогу двигаться. Прижимая к груди камень, нырнул в люк, включил аппарат продувки тамбура. Не дождавшись конца продувки, отодвинул дверь, ведущую в коридор, торопливо сбросил ледяную ткань скафандра. Ощущение теплоты почти лишило сил. Я лежал на полу коридора, упиваясь окружающим теплом.

Отдохнув, принялся растирать руки и ноги, онемевшие от холода. Кажется, обошлось без серьезного обмо рожения, но было ясно, что легкий скафандр не сдал экзамена. Я пробыл снаружи всего около минуты.

Проверив, хорошо ли закрыта дверь в тамбур — последний щит, заслоняющий меня от холода и пустоты, я стал разглядывать принесенный образец. Без сомнения, это была застывшая лава какого-то неизвестного на Земле вида. В лупу удалось, разглядеть мелкие блестящие кристаллы, заключенные в плотной стекловидной массе. Что это были за кристаллы?.. Неужели алмазы?

Первый попавший в мои руки образец лунной лавы ничем не напоминал базальты — наиболее распространенные лавы Земли. Я разыскал кусочек земного базальта, извлеченный из глубокой скважины на дне Тихого океана. Эту частицу Земли профессор Джеферсон заставил нас захватить с собой «на счастье», как сувенир. Вот они лежат теперь рядом на столе — черная пузырчатая лава Земли и светло-зеленая, блестящая, стекловидная лава Луны. Что у них общего, и что их отличает? Чтобы ответить на этот вопрос и на тысячи вопросов еще, надо одеть тяжелый выходной скафандр и отправиться в неведомый мир, лежащий за стальными стенами «Атланта».

6 мая (вечер)

Сейсмические толчки больше не повторялись… Целый день я был занят подготовкой первого лунного маршрута. Утренняя вылазка лишила меня приблизительно одной пятой запаса воздуха.

Строго говоря, есть два пути. Первый — не покидать «Атланта», задраить люки и ждать прилета Кросби. С оставшимся запасом воздуха, вероятно, удалось бы протянуть до середины июня. Второй путь — совершить два или, быть может, даже три выхода в лунный мир. В этом случае воздуха хватит лишь до конца этого лунного дня, то есть до восемнадцатого-девятнадцатого мая. Впрочем, из двух возможных решений этого уравнения лишь одно имеет смысл. Второе бессмысленно. Поэтому завтра отправляюсь в первый маршрут. Я уже тщательно продумал план. Обследую ближайшие окрестности того места, где сейчас лежит «Атлант». Попробую найти пункт прилунения и установить причины аварии. Кое-какие мысли на этот счет у меня уже есть, но их необходимо проверить. Возьму пробы газов, которые выделяются из трещин плато. Может быть, повезет и смогу наблюдать лунотрясение. Бортовой журнал оставляю в своей кабине на случай, если не вернусь.