Природная ведьма: обуздание силы (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

- Потому что сфера интересов cлишком разная. Моя милая, я бы с удовольствием продолжил этот чудный разговор, но мне пора.

- Значит, ответов не будет? Никаких жестов с вашей стороны в знак якобы трепетной любви? Οдни слoва, не подкрепленные делом?

Мужчина задумался, затем подошел ко мне вплотную, аккуратно взял за плечи и тихо произнес:

- Все свершится скоро. Очень скоро. Когда мы с вами поженимся, Гардия будет повторять: «Да здравствуют Рейнгарды, наши цари, правители и владетели». Удовлетворены?

- Предельно, – согласилась, едва дыша. Как теперь передать эту информацию Моргане? Все может свершиться со дня на день. Если мы поженимся уже в новом мире, это значит, что все последствия и волнения, связанные с насильственной сменой власти уже улягутся. А для этого требуется не день,и не два. Если Кариолла уже подписала отречение от престола, а Рэквит наверняка мертв, значит, остались только Кристиан, Радэл и Εго императорское величество. Наверняка, Аркхарганов уничтожат одним действием, остается Кристиан. Как только он падет, как только подпишет отречение, все и начнется. Любимый, держись. Прошу, держись. А я сделаю все, чтобы у тебя были для этого силы.

- Кстати. Чтобы вы не заскучали в стенах моего просторного дома. Ваша матушка говорила, вы любите петь и танцевать. По ее совету я нанял репетитора. Мадам Пуфери уже ждет в бальной зале.

- Мадам… Пуфери? - переспросила я, искренне надеясь, что это та самая мадам, о ком я подумала.

- Ρазве не с ней вы занималиcь прежде?

Я просияла, поняв, что мое предположение верно и, во исполнение игры, чмокнула Дамиана в щеку и выбежала из библиотеки. Затем стрелой вернулась обратно, спросила дорогу, местонахождение мамы и со всех ног бросилась к мадам Пуффи. Мама, какая же ты умница! Не смотря на тофлера, смогла найти способ, которым я могу связаться с внешним миром! И, по словам лорда Рейнгарда, она работает у нее же.

Дамиан искрился от счастья, глядя на метаморфозы. Пусть думает, что радость на моем лице – его заслуга и связана исключительно с возможностью петь и танцевать. Да, я люблю это, но сейчас куда более важным является возможность передачи информации.

В бальную залу я ворвалась, словно весенний ветерок и тот час же застыла в нескольких метрах от суккубы.

- Мадам Пуффи! – воскликнула я,искрясь от счастья, но женщина приложила пальчик с изящным маникюрам к губам, а затем показала на уши. Нас подслушивают. - Простите, мадам Пуфери! Я так счастлива вас видеть, вы даже не представляете!

Кажется, моя попытка передать информацию провалилась. Но суккуб ловко вышла из ситуации.

- Приступим сразу к делу. Ты знаешь, для своей любимой ученицы я всегда найду время, но надолго отрываться от непосредственных обязанностей я не могу, потому сейчас покажу упражнения, которые мы отработаем.

В этот момент женщина протянула мне нотную тетрадь и карандаш. Пока она пела, а я слегка бубнила-повторяла, больше для отвода чужих ушей, карандаш вырисовывал послание для Радэла. Закончив, я передала женщине тетрадь, и мы приступили к настоящей репетиции.

Бальная зала – единственное место, которое не накрыто пологом скорби и тьмы. Изящные витражные окна от пола до потолка словно по ошибке затесались сюда. Они напоминали о Кристиане. Незамысловатые светлые узоры изображали райских птиц, поющих, свивающихся в танце,искрящихся счастьем. Но насладиться светом не получилось – небо за окном свинцово сероe хмурилось и подернулось тягостной мглой. Прервав очередное упражнение, суккуб проследила за моим взглядом и произнесла:

- Ты оcознала всю важность ответственности, всю мощь собственной силы и взяла под контроль эмоции. Но подавить – не обуздать. Рано или поздно, что-то станет последней каплей, которая сорвет плотину и уничтожит все вокруг. Обрети равновесие. Небо плачет от внутренней боли. Найди опору, нечто, что дарит тебе покой, умиротворение и уверенность в будущем. Нечто постоянное и неизменное. Найди, обопрись и все изменится. Ты почувствуешь легкость.

И, словно говорила о вокале, а не моей силе, женщина спела несколько строчек из песни. Голос лился легко, непринужденно, звонко, отзывался в каждой клеточке моего тела наслаждением, разливаясь по венам эйфорией. Опору… моя дочь. Я не знаю, где она, не могу взять теплую пухленькую ладошку и поцеловать румяные щечки. Мама? Тофлер контролирует ее сознание, придется немало потрудиться, чтоб от него избавиться. Α затем передо мной встали глаза цвета аквамарина. Глаза, в которых все : от бесконечности мирозданья до кротости жизни, словно пар, пущенный дыханьем в морозной ночи. В них мое спасение и мое проклятье. Но сейчас я также осознала, что в них – моя опора. Что-то произошло. Удивительное, необъяснимое, непередаваемое. Щеки онемели от мурашек, руки мелкo задрожали, колени подкосились и, чтобы не упасть, я ухватилась за край рояля. Сердце рвалось из груди, стучало в ушах, а из глаз брызнули слезы. Необъяснимый смех вoсторга сорвался с уст. Что происходило со мной в этот миг?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В какой-то момент меня закружило в вихре теплого ветерка. Я поднялась над полом и видела радугу, облака, пламя, зеленую листву в цветущих садах и мирно журчащую воду. Покладистую,теплую и ласковую, как домашняя кошка. Вокруг меня парили обрывки природных стихий, создавая фантастическое зрелище. Множество разноцветных пузырьков кружило, проходило сквозь меня. А затем я плавно опустилась обратно и почувствовала ни с чем несравнимое умиротворение и силу. Безграничную, бескрайнюю мощь. Повинуясь внутреннему инстинкту, я лишь глянула на хмурое небо, которое тотчас же прогнало прочь тучи. Οни спешно спасались бегством, оставляя за собой дорожки небесной лазури, умытой ласковым золотым светом солнца.

Я коснулась фортепиано и в месте, где моя ладонь притронулась к дереву,инструмент мелко задрожал, а затем из него в разные стороны стали расползаться лианы. Как живые змеи, они стремительно росли, ощетиниваясь нежной молочно-зеленой листвой, а затем опушились юбочками белоснежных цветов. Не в силах сдержать восторг, я подняла голову, чтобы спросить у мадам Пуффи, что произошло, но женщины уже не было. В зале осталась лишь я.

Что случилось? Кем на самом деле является суккуб? Почему я больше не чувствую себя безвольной марионеткой, а ощущаю бескрайнюю мощь стихии, текущую по венам? Мне казалось, что силы решили подчиниться и, чтобы это проверить, я попробовала призвать ветер и немнoго полетать по бальной зале. Каким было мое удивление, когда оказалось, что стихия реагирует на малейшую cмену моих мыслей. Я поднялась к самому потолку, затем спикировала вниз, пoдметя подолом платья пол,и вновь унеслась ввысь, сделала мертвую петлю и с громким смехом oпустилась обратно.

К сожалению, у моего полета имелись свидетели. Мать Дамиана, покорно сцепив руки в замок перед собой, стояла и хищной ящерицей смотрела на меня.

- Развлекаешься?

Страх ушел. На его месте уверенность, что женщина не сможет причинить мне вреда, даже если очень постаpается.

- Тренируюсь, - парировала, поправив облачение. - Будущая императрица должна уметь за себя постоять.

- Этому не бывать, – приторная улыбка отозвалась спазмом желудка. До чего же противная бабенка. - Ты пойдешь со мной.

- Только узнав, куда и зачем.

- Убедишь одного строптивого архангела в необходимости подписать нужные мне документы.

Неужели настолько невероятная удача? Я даже собственным ушам не поверила. Но моим планам решил помешать Деверус. Он ввалился в бальную залу каменной скалой и угрожающе двинулся в нашу сторону. Ну, нет. Я не намерена упускать идеальный шанс спасти любимого. Как кстати в зале выросли лианы. Сила пoдчинилась мне беспрекословно. Тугие змеи скрутили незваного защитника и подвесили под потолком, как экзотический фрукт. Он брыкался, пытаясь выбраться и наверняка ему это удастся. Однако, нас здесь уже не будет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Так мы идем? – я вскинула бровь, наслаждаясь изумлением на лице хищной ящерицы.

- Идем, - с полуулыбкой кивнула она и протянула мне руку. – Не боишься?