Распад - Уолтер Уильямс

Она подала заявление сразу, не раздумывая, и прошла собеседование с даймонгским капитан-лейтенантом. Ряд заданных вопросов касался владения оружием и взрывчаткой, из чего Сула сделала вывод, что ее предположения верны. Однако, поскольку ответы в основном состояли из «нет» и «не приходилось», перспективы быть принятой оставались весьма туманными, и она продолжала день заднем заниматься организацией питания, устройства на работу и проживания перемещаемых обитателей кольца.

Собственно питание проблемой не было — планета, в полном соответствии с принципами Праксиса, полностью обеспечивала себя продовольствием. Правда, лишь в основном. В тропических районах в почве не хватало некоторых важных компонентов, и такие продукты, как кофе и какао, приходилось завозить. Касалось это также и табака. Сама Сула, как и большинство жителей планеты, терпеть его не могла, однако существовало и убежденное меньшинство, включавшее даже некоторых торминелов и даймонгов, которому табак требовался. Поскольку медицина давно уже научилась решать проблемы, связанные с его употреблением, шаа не стали вводить никаких запретов, так же как в отношении алкоголя, бетеля и гашиша, ограничившись строгой регуляцией и налогообложением, чтобы бессмысленная с их точки зрения привычка хотя бы приносила доход государству.

Осененная внезапной идеей, Сула принялась лихорадочно изучать динамику цен на тропические товары и затем, в обеденный перерыв, отправилась в свой банк. Преемник Векмана направил ее в товарный отдел. Никто пока не догадывался, что кольцо будет разрушено, и цены хоть и поднялись, но совсем немного. Удивляясь собственной смелости, она разом вложила половину своего состояния в товары, которые можно было ещё раздобыть на кольце, а вернувшись в Управление, договорилась, чтобы их доставили с орбиты в первую очередь и поместили на склад в Нижнем городе. Отдав необходимые распоряжения, она самодовольно откинулась на спинку кресла. Сула впервые чувствовала себя пэром.

В тот же день она получила повестку из таинственной службы, набиравшей добровольцев. Следовало прибыть через два дня на виллу Фоска недалеко от Эдернея в двух часах езды от столицы.

В последний день Сула отправилась в Верхний город, в галерею Ла-Гаа и Спейси. Чайник жу-яо стоял на своем месте и все ещё продавался. Покупателя, предложившего хотя бы минимальную назначенную цену в двадцать тысяч, пока не нашлось.

— Я дам четырнадцать, — решительно сказала Сула любезной молодой терранке, — но уезжаю сегодня и хочу забрать его с собой.

Удивление служащей было вполне искренним, или она обладала недюжинными актерскими способностями.

— Но, миледи, эта вещь стоит…

— Четырнадцать, и сегодня, — твердо повторила Сула. — Завтра уже меньше.

Девушка растерянно моргнула.

— Я поговорю с менеджером.

— Пожалуйста, я подожду.

Четырнадцать тысяч практически исчерпывали остаток на банковском счету, но Сула сильно подозревала, что при наксидском режиме от этих денег все равно не будет толку.

Продавщица вернулась, уважительно глядя на клиентку.

— Деньги нужны сегодня, — сообщила она.

Я заплачу прямо сейчас, — кивнула Сула. — Только запакуйте его в самый надежный контейнер, который выдерживает самые сильные перегрузки.

На следующий день она явилась на виллу Фоска, изящный мраморный дворец, затерянный среди зеленых холмов, и начала проходить специальные военные курсы под руководством инженеров-взрывотехников, бывших полицейских и кадровых разведчиков. Рядом были исключительно терранцы — очевидно, для прочих рас существовали отдельные центры.

С самого рассвета курсанты в полном вооружении, а иногда и по пояс в грязи отрабатывали тактику передвижения по пересеченной местности, занимались стрельбой, рукопашным боем и прочими практическими премудростями. Днем наставал черед теоретической подготовки, а к ночи вилла превращалась в летний курорт. Офицеры выходили к ужину в вечерних костюмах и предавались светским развлечениям. Почти все были молоды, даже командиру, капитан-лейтенанту Хонгу, ещё не исполнилось тридцати. Было много выпивки, музыки, а по ночам, как догадывалась Сула, и секса. Она сама держалась особняком, однако, поскольку могла похвастаться гораздо большим количеством боевых наград, чем другие, пользовалась уважением. У нее появился ординарец по фамилии Макнамара — высокий молодой человек с курчавой шевелюрой, взятый в центр подготовки из военной полиции. Он особенно отличался в рукопашном бою, и Сулу радовало, что при выполнении заданий она будет чувствовать его присутствие за спиной.

Почти сразу стало понятно, что идея Мартинеса оборонять город регулярной армией не получила одобрения. Их готовили к партизанским действиям — саботажу, сбору информации и уничтожению предателей.

К концу двадцатидневного пребывания курсантов приехал инспектировать капитан Ан-Кин из разведки флота. Осматривая строй, он остановился перед Сулой, стоявшей по стойке «смирно» в безупречно вычищенном мундире и в полном вооружении.

— Вы лейтенант леди Сула, не так ли?

— Да, милорд.

Лайон пристально взглянул ей в лицо.

— Как вы здесь оказались?

Растерявшись, Сула пролепетала что-то о желании защищать Праксис.

— Я не то имею в виду, — сердито кашлянул капитан. — Вы принадлежите к числу самых узнаваемых терранцев на этой планете. Как, интересно, вы собираетесь заниматься подпольной деятельностью, не имея ни единого шанса остаться не узнанной?

— Я изменю внешность, милорд.

— Надеюсь, — сухо кивнул Ан-Кин.

На двадцать второй день капитан-лейтенант лорд Октавиус Хонг собрал свою группу, чтобы провести последний инструктаж. Молодой, но преждевременно поседевший, он всегда был энергичен и подтянут, как бывший спортсмен, и явно любил руководить. Сула хорошо знала этот тип людей и не сомневалась, что для лорда Октавиуса подрывная работа в стане врага служила лишь средством быстрее продвинуться, перескочив через головы других младших капитанов. Говорил он звучно и резко, энергично жестикулируя:

— Военный губернатор, командующий флотом Пан-Ко приказал мне проинформировать вас о политической ситуации, — начал Хонг. — По прибытии наксидов он со своим штабом переместится в заранее подготовленную секретную резиденцию, откуда продолжит управлять всеми нашими боевыми соединениями и гражданской администрацией. Таким образом, вы должны иметь в виду, что любой приказ, полученный от меня, фактически исходит непосредственно от командующего, и все ваши действия во имя защиты Праксиса станут известны губернатору и послужат основанием для соответствующего награждения…

Сула слушала и недоумевала. Как престарелый командующий собирается контролировать общество в условиях оккупации, тут же не выдав себя, тем более что наксиды, без сомнения, сразу начнут его искать? Может, он не будет ни с кем встречаться лично, общаясь с помощью шифрованных донесений и приказов? В таком случае, насколько надежны шифры? Остается лишь надеяться, что начальству хватит ума не держать у себя список всех членов организации с именами и адресами.

По окончании подготовки группу разбили на команды по три человека в каждой. В команду Сулы под номером 491 вошли, кроме нее, инженер-взрывник первого класса Шона Спенс и Макнамара — для выполнения особых поручений и общей поддержки. Получив вымышленные имена и соответствующие документы, они отправились в столицу, где заняли отведенную им квартиру в Грандвью, одном из терранских кварталов Нижнего города. Квартира на четвертом этаже выходила окнами на две стороны. Кроме того, в разных концах города были заготовлены тайники с оружием, боеприпасами и спецсредствами.

Все было готово, однако наксиды не появлялись. Воспользовавшись передышкой, Сула зарегистрировала на фальшивые документы новую компанию, якобы торговавшую запасными частями для машин, и перевела на нее все закупленные запасы табака, какао и кофе. Теперь надписи на ящиках гласили: «Отработанные запчасти — на утилизацию» и едва ли могли вызвать чей-либо интерес.

С волосами, перекрашенными в черный цвет, в макияже, контактных линзах и гражданском платье, Сула стала неузнаваемой. Однако ей пришлось ещё раз надеть мундир и скрыть волосы под фуражкой — чтобы нанести последний визит в банк. Получив оставшиеся деньги, она показала служащему специальное предписание, выписанное губернатором, и потребовала стереть из файлов все свои отпечатки пальцев, уничтожив таким образом последние следы пребывания на этом свете настоящей леди Кэролайн Сулы.

Однажды утром в дверь квартиры позвонил консьерж, древний старик по фамилии Грейджин.

— У вас нет никаких жалоб по квартире, миледи? — прошамкал он.

— Нет, все в порядке, — ответила Сула и, вовремя вспомнив, что живет под другим именем, добавила: — Не называйте меня «миледи», я простая женщина.