Символическая жизнь (сборник) - Карл Юнг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
[Именно эта «другая сторона» и заставила секретаршу забывать о приглашениях.]
Существует множество причин того, что мы забываем вещи, которые отметили или пережили, и точно так же существует множество путей, по которым они могут прийти на ум. Интересный пример представляет криптомнезия, или «скрытое воспоминание». Автор может писать произведение по заранее составленному плану, развивая свою мысль или линию повествования, как вдруг он внезапно сбивается в сторону. Возможно, ему на ум пришла свежая идея, или иной образ, или другой сюжет. Если вы спросите его, что же вызвало такое изменение, он будет не в силах вам ответить. Он даже может не заметить отклонения, хотя и начал создавать нечто совершенно новое и, очевидно, ранее ему не знакомое. Иногда то, что он пишет, поразительно похоже на работу другого автора – и это можно убедительно продемонстрировать, – работу, которую, как полагает первый автор, он никогда не читал. Я обнаружил показательный пример подобного рода в книге Ф. Ницше «Так говорил Заратустра», в которой автор почти дословно воспроизводит инцидент из судового журнала 1686 г. По чистой случайности я вычитал этот морской случай в книге, опубликованной в 1835 г. (за полвека до того, как писал Ницше).
Когда я обнаружил подобный пассаж в «Так говорил Заратустра», то был поражен его особым стилем, так отличным от привычного языка Ницше, и странной картиной корабля, бросившего якорь у мифического острова, образами капитана и его команды, отправившихся пострелять кроликов, и нисхождением в ад человека, который оказался им знаком. Перекличка с Кернером не могла быть простым совпадением. Сборник рассказов старых моряков, собранных Кернером, относится к 1835 году. Я был убежден, что Ницше тоже видел эту старую книгу, хотя и не делал на нее ссылок. Я написал его сестре, которая была еще жива, и та подтвердила, что она и ее брат действительно читали вместе эту книгу, когда ему было 11 лет. Исходя из контекста, я полагаю совершенно невероятным, чтобы Ницше сознавал, что совершает плагиат. Я считаю, что через пятьдесят лет эта история неожиданно оказалась в фокусе его сознания.
Ницше, «Так говорил Заратустра» (1883)[74]
Примерно в то время, когда Заратустра путешествовал у Счастливых Островов, некий корабль бросил якорь у острова, на котором дымилась гора, и команда сошла на берег, чтобы пострелять кроликов. Однако в час полуденного прилива, когда капитан и его спутники вновь поднялись на корабль, они внезапно увидели человека, летевшего к ним по воздуху, и отчетливо услышали голос, произнесший:
«Пора! Время наступило!» Но когда двигавшаяся быстро, словно тень, фигура пролетела мимо них в сторону вулкана, они с ужасом увидели, что это был Заратустра… «Смотрите, – сказал старый рулевой, – Заратустра спускается в ад!»
Юстинус Кернер, Листки из Преворста (1831–1839)[75]
Четыре капитана и купец, мистер Белл, сошли на берег острова, где находилась гора Стромболи, чтобы пострелять кроликов. В три часа дня они собрали команду, чтобы подняться на корабль, когда, к своему неописуемому изумлению, они увидели, как два человека быстро летели по воздуху в их сторону. Один был в черном, другой в сером одеянии. Они поспешно пролетели мимо них и к величайшему ужасу наблюдателей опустились в кратер ужасного вулкана Стромболи. В этой паре они узнали двух знакомых лондонцев.
[В этом случае имеет место подлинное, хотя и неосознанное, воспоминание. Подобного рода вещи могут произойти с музыкантом, который слышал в детстве крестьянскую мелодию или популярную песню и внезапно встречает ее как тему в симфонии, которую он сочиняет уже будучи взрослым. Идея или образ вернулись из бессознательного в сознающий разум.]
Похожий случай произошел с Бенуа, которого обвинили в плагиате, поскольку его роман «Атлантида» оказался полным подобием романа Райдера Хаггарда «Она». Но Бенуа категорически отрицал свою вину, утверждая, что никогда не видел книги Хаггарда и даже о ней не слышал. Возможно, это тоже было примером криптомнезии, но существует и вероятность «коллективного воспроизведения», как Леви-Брюль назвал явление распространения общих идей, что характерно для первобытных обществ. Мною этот вопрос будет рассматриваться позднее.
Все, что я рассказал о бессознательном, лишь поверхностный очерк о природе и действии этой сложной составляющей человеческой психики. Необходимо еще указать виды подпорогового материала, из которого спонтанно могут производиться символы наших снов. Подпороговый материал состоит из всего набора нужд, импульсов, намерений; всех восприятий и догадок, всех рациональных и иррациональных мыслей, выводов, индукций, дедукций, посылок; из всего разнообразия чувств. Любое из них или все они вместе могут принимать форму частичного, временного или постоянного бессознательного. Данный материал большей частью становится бессознательным потому, что, как говорится, для него не оказывается места в сознании. Некоторые мысли теряют свою эмоциональную энергию и становятся подпороговыми (т. е. они больше не привлекают сознательного внимания), потому что стали казаться неинтересными и несущественными или потому, что существуют причины, по которым мы желаем убрать их из поля зрения.
[Фактически для нас «забывать» подобным образом нормально и необходимо для того, чтобы освободить место в нашем сознании для новых впечатлений и идей. Если этого не будет происходить, то все, что мы переживаем, будет оставаться выше порога сознания, и наш разум окажется до невозможности переполненным. Это явление так хорошо известно сегодня, что большинство людей, которые хоть что-то знают о психологии, принимают его как само собой разумеющееся.]
Многие люди ошибочно переоценивают роль воли и полагают, что ничто не может произойти в их собственном разуме без их решения и намерения. Но следует четко разграничивать намеренное и ненамеренное содержание сознания. Первое проистекает из личностного Эго; второе же – из источника, который не идентичен Эго, а представляет его «другую сторону», являющуюся своего рода иным субъектом. Наличие такого субъекта ни в коей мере не служит патологическим симптомом. Этот нормальный факт можно наблюдать всегда и везде.
C одним из моих коллег я однажды обсуждал поступок другого врача; этот поступок я назвал «совершенно идиотским». Врач был личным другом моего коллеги и к тому же фанатичным приверженцем некой идеи, сторонником которой был и мой коллега. Оба были убежденными трезвенниками. В ответ на мое критическое высказывание он импульсивно воскликнул: «Разумеется, он осел» – и, чуть помедлив, добавил: «Я имею в виду, он человек высокого интеллекта». Я мягко возразил, что сначала он все же назвал его ослом. Но коллега сердито ответил, что никогда бы так не отозвался о своем друге, к тому же в присутствии противника его идеи. Коллега высоко ценился как ученый, но его правая рука не ведала, что творит левая. Таким людям не следует заниматься психологией, и, как правило, она им и не нравится. Но именно таким образом обычно относятся к голосу «другой стороны»: «Я так не говорил, я не это имел в виду». И в итоге, как говорил Ницше, «память предпочитает уступить».
[Открытие, что бессознательное – это не простой склад прошлого, но что оно полно зародышей будущих психических ситуаций и идей, привело меня к новым подходам в психологии. Вокруг этого положения развернулось множество дискуссий. Но остается фактом то, что помимо воспоминаний из давнего осознанного прошлого, из бессознательного также могут возникать совершенно новые мысли и творческие идеи; мысли и идеи, которые до этого никогда не осознавались. Подобные вещи мы обнаруживаем в каждодневной жизни, когда задачи порой решаются совершенно новыми способами; многие художники, философы и даже ученые обязаны своими лучшими идеями вдохновению, которое внезапно появились из бессознательного. Способность достичь богатого источника такого материала и эффективно перевести его в философию, литературу, музыку или научное открытие – одно из свойств тех, кого называют гениями. Ясные доказательства такого факта мы можем найти в истории самой науки. Например, французский математик Пуанкаре и химик Кекуле обязаны своим важным научным открытием (что признают они сами) внезапным «откровениям» из бессознательного. Так называемый «мистический» опыт французского философа Декарта включил в себя подобное внезапное откровение, во вспышке которого он увидел «порядок всех наук». Английский писатель Роберт Льюис Стивенсон потратил годы в поисках истории, которая иллюстрировала бы его «сильное чувство двойственности человеческого бытия», когда вдруг во сне ему открылся сюжет «Доктора Джекиля и мистера Хайда». Позже я детально опишу, каким образом подобный материал возникает из бессознательного, и исследую формы, в которых это бессознательное выражается. Сейчас же я просто хочу отметить, что способность человеческой психики продуцировать новый материал особенно значительна, когда имеешь дело с символами сна; в своей профессиональной практике я постоянно обнаруживал, что образы и идеи, содержащиеся в снах, не могут быть объяснены лишь в терминах памяти. Они выражают новые мысли, которые еще никогда не достигали порога сознания.]