Хиромантия. Тайные линии судьбы - Адольф Дебарроль

Все низшие существования, как будто направляются в своем развитии к человеческой форме.

Может ли отставать человек?

В природе все связуется. Если человек есть наиболее возвышенное кольцо в цепи земной организации, – он должен и начинать цепь высшего порядка, в которой он составляет самое низшее звено».

Сама каббала, указывая нам преступные души, осужденные к жизни в новых телах, принимает каждое изменение этого тела только как опыт и для постепенного достижения чистоты, проходя, если необходимо, через страдание.

Юпитер и Меркурий и, указательный и мизинец, представляют две средних годовых температуры: весну и осень. Два первых сустава находятся в сношении с равноденственными месяцами мартом и сентябрем.

Аполлон и Сатурн одинаково имеют в своих первых месяцах – июне и декабре – два солнцестояния: летнее и зимнее.

Это опять-таки два столба: Якин и Бохас.

Рука также заключает десять зефиротов, из которых мы назвали только три первых: Кетера, Бинала и Шокмаха, чтобы не затемнить нам и без того нестройный рисунок. Мы считаем нашей обязанностью объяснить их здесь и обозначить их место на ладони.

Рисунок зефиротов есть пентакль трех метафизических миров, изображаемых тремя треугольниками, нисходящими постепенно от творящего света, которого никакая человеческая мысль не может принести в наш земной мир.

Каббалисты признают три солнца.

Наше земное солнце есть только бледное отражение остальных двух. Зефироты суть эмблема этих высших миров, которые отражаются сверху вниз, подобно отражениям в воде.

Таким образом Кетер, высшее бытие, отражается Тиферетом, красотой, а красота отражается истиной – Иезодом.

Зефироты

Мудрость – Шокмах противится Бинаху – свободе, которая ведет вперед: это эмблема Якина и Бохаса.

Но мудрость (Шокмах) рефлектируема идеалом доброты (Гедулах) любовью.

Сопротивляющаяся мудрость есть доброта, желающая добра.

А свобода (Бинах) имеет отражением суровость (Гебурах) в антагонизме с любовью (Гедурах). Итак, сама свобода призывает суровость и правосудие.

Идеал доброты, отражаясь, становится Немзахом, победой, которая дарует торжество прогрессу и делает его полезным.

Отражаясь, суровость становится Годом, земным порядком, потому что суровость регулирует свободу и направляется к добру, к ее деятельному принципу.

Мальшут есть результат, форма, царство.

Мальшут это тот мир, из которого мы происходим, чтоб возвыситься к небу. Мальшут – это вселенная, творение всего вообще, созданиее и зеркало Божие.

Зефироты так выражаются в руке:

Кетер находится под роком, неизвестной волей – Сатурн.

Шокмах (страдательное), сопротивляющаяся мудрость под Юпитером.

Бинах – движение, свобода, – под бугорком Меркурия: деятельность, наука, торговля, открытие.

Гедулах – любовь (но любовь божественная), под бугорком Венеры, которая, даже и на нашей земле, представляет также благотворительность.

Гебурах – суровость, находится в антагонизме с благотворительностью и помещается под бугорком Марса.

Тиферет – красота – Аполлон, солнце. Нетзах, или победа, помещается внизу третьего сустава большого пальца, – это торжество прогресса над материей, которую он покоряет и которой управляет.

Год находится внизу силы – Марса, и сверху Луны– воображения; это суровость, господствующая над фантазией, это наука добра и зла.

Иезод помещается внизу Луны, в соотношении с Солнцем (см. таблицу): это воображение, переходящее в высший разум и истину, когда оно освещено солнцем, источником природы.

Мальшут помещен при соединении ручной кисти (разум) с рукой (материя).

Равнина Марса посредине руки есть центр деятельности мыслящей способности, в ней воспринимают энергию и действие добрые или дурные страсти.

Числа играют в каббале важную роль, можно бы даже сказать, что вся каббала заключается в них, и мы, по поводу разъяснения зефиротов вынуждены дать нашим читателям понятие об этой системе. Впрочем, те из читателей, которые пожелают заняться одной хиромантией, могут прямо перейти к главе, озаглавленной Три мира.

Числа

Система чисел, которую объяснял Пифагор, по-видимому, заимствовавший ее от египетских жрецов, была распространена его учениками.

«Божественная жидкость, – говорили они, – была недоступна чувствам, и мы употребим для ее характеристики язык не чувств, а ума; мы дадим разуму или деятельному началу Вселенной название монады или единицы, ибо оно всегда одинаково, а материи или началу страдательному название диады (двойственность) или размножения, ибо оно подвержено всяческим изменениям; наконец мир мы назовем мы триадой, – ибо он есть результат духа и материи[57] ».

Каков бы ни был способ выражения системы, – это всегда будет Кетер, Бинах и Шокмах.

Это всегда борьба деятельного и страдательного начала, дающая движение, – источник жизни.

Смысл Пифагоровых уроков о числах заключается в том, что числа содержат элементы всех вещей и даже всех наук. Пифагор приложил систему чисел к миру духов и решил проблемы, совершенно неизвестные в нашей действующей арифметике. Вот что было сказано по этому поводу одним ученым, жившим два века назад: «Великая мировая система покоится на известных основаниях гармонии, бытие, форма и действия которых во всех вещах, как общих, так и специальных, суть естественное последствие. Эти основания гармонии называются числами. Тот, кому известны они, знает и законы существования природы, и сравнения их соотношений, род и меру их действия, связь всех вещей и всех действий, физическое и механическое строение мира. Числа суть невидимые сосуды существ, как тела их суть сосуды видимые, – это значит, что вещество имеет два свойства: видимое и невидимое. Первое есть видимая форма, – тело; форма невидимая – число. И все предъявляющееся есть результат внутренней энергии, а эта энергия есть развитие силы. Более или менее великие силы являются из вещественных чисел, а большая или меньшая энергия из виртуальных чисел.

Ясно, что существуют невидимые оболочки, ибо каждое существо имеет причину и форму, но причина и форма суть две противоположности, которые не могут соединиться без известных уз, скрепляющих их; в этом заключается функция числа. Как законы и качества существ написаны на их наружности, так законы и качества вещей невидимых написаны на невидимых числах, или: так как впечатления получаются чувствительностью мысли посредством чувств, то точно так же ум наш получает ясные идеи через положение и невидимое назначение вещей тотчас же, как может их уловить, ибо идеал, подобно физическому, имеет число, меру и вес, познаваемые только разумом. Правда, истинные мировые числа бесконечны, но ход их правилен и прост, ибо все покоится на основных числах от одного до десяти. Их бесконечность сама по себе основывается на бесконечном числе существ, и это тем более, что одинаковые существа имеют различные качества. Итак, есть числа для основания и субстанции существ, их действий, их долговечности и степени их прогресса (прогрессии). Все эти вещи столь же существуют от стояний, где останавливаются лучи божественного света и бросают назад отражения, иногда для представления своего изображения, иногда для того, чтоб излить в этом возвратном взоре новую жизнь, новую меру, новый вес. Есть также соединенные числа для выражения различных отношений и различных положений существ: их действия и их бытия. Также есть центральные числа и числа окружности; есть ложные и нечистые числа. Несмотря на их бесконечное соединение, идея их весьма проста, потому что восходит от первой основной цифры до десяти и простых чисел; эти же последние снова содержатся в четырех первых основных числах, соединение которых (сложение) даст 10, из чего блистательно вытекает бесценная сила катерны, которая кажется безумием людям нашего времени, потому что они ничего не могут в ней понять. Некоторым образом, мы видим здесь, почему число 10 было так высоко чтимо пифагорейцами, это было их наиболее возвышенное число, истинный arrhton. Они клялись четырьмя, и клятва tetractoz была более священна, чем можно вообразить. В нем были все симфонии и силы природы. Десять было «мировым числом» или «абсолютным паном» ^an). Следуя Пифагору, числа суть основания высшего разума и единственное средство, посредством которого вещи выражаются сами собою; единение всех чисел соединяет миры, или основание согласия существ и их действий, являет гармонию всего сущего. Вследствие этого Пифагор смотрел на acтpолoгию и астрономию, как на ветви, прямо стремящиеся из одной науки[58] ».