Скверная жизнь дракона. Книга третья (СИ) - Костенко Александр

— Ну уж нет, — я перевел взгляд с воды на полоску суши. Я не стану обедом для этого скверного недоразумения. Нет, я отказываюсь так просто сдаваться. Уж лучше долететь до суши, осмотреться и попробовать выжить, чем отказаться от борьбы.

— Я переживу тебя, слышишь! — я мысленно закричал на скверну. — Я пережил тебя тогда, у нашего дома. Я пережил орков, пережил все эти ужасы, и я выжил, смог выжить. И теперь мы вновь встретимся, и я вновь выживу. Я выживу! В пятый раз, в десятый, в сотый — неважно. Я буду бороться за свою жизнь.

Окинув взглядом полоску суши — я вызвал лог-файл. Сорок три взмаха крыльями. Слишком мало. Единственно, что оставалось — надеется, что шторм продолжит идти в сторону материка и меня догонят сильные ветра.

Мне повезло и вскоре шторм догнал меня, молнии сверкали в километре от моей бесценной тушки, а от оглушительного грома темнело в глазах. Меня несло вперёд, едва не выкручивая крылья и левая нога, ставшая временным хвостом — не справлялась с возложенной на неё задачей. Пришлось подняться выше и уже через час я летел под облаками, практически в полутора километрах над водой. Порывы ветра уменьшились, я смог сосредоточиться на скверном континенте.

Скверна в нём была неоднородна, она подобно паутине застилала землю. Притом, как паутиной после дождя, когда на тончайшей бесцветной леске проступают капельники воды. Одни совсем мелкие, другие крупные. Вот только вместо воды были участки нормальной земли без единого признака скверны. И каждая такая нетронутая зона соединялась с другой через… дорогу жизни?

Всё остальное пространство материка заполнили разномастные порождения скверны. Одни были похожи на тварей из огромного порченого леса рядом с нашей горой, другие будто пришли из иного мира.

Чего только стоило порождение с десятью короткими лапами, передвигавшееся как лягушка и прыгая вперёд на сорок метров. Сплюснутая голова, больше похожая на выгнутую сковороду, не была приспособлена к пожиранию плоти. Но рот у твари находился снизу вытянутого туловища, чем-то напоминавшее тело божьей коровки: такое же округлое и красное с чёрными крапинками. Вот только чёрные крапинки были длинными волосами, свисавшими водопадами по жёсткому металлическому туловищу. Тварь прыгнула, описала дугу и приземлилась на другое порождение скверны, похожее на порченых кролей из нашего леса. Минуту существо стояло неподвижно, изредка сотрясаясь, а после — запрыгало дальше, оставив на месте кролей лишь пару ошмётков.

Меня до жути всё это пугало, но пока я летел на огромной высоте — мне ничто не угрожало. Только если какая крылатая тварь поднимется в небо и попробует напасть. Но больше тварей меня пугал ветер. Шторм, нёсший меня строго по направлению к порченому материку, словно обладал собственной волей и хотел, чтобы скверна завершила начатое.

Полоска бушующих волн на скалистом берегу стала финишной чертой. Я оказался в ловушке. Крылья изнывали от боли и усталости, а оставшихся трёх с половиной сотен маны не хватит для полноценной битвы. Но если на материке встречались настолько огромные участки, не тронутые порчей, значит — рано или поздно попадётся достаточно обширная зона, на которой можно будет переждать скверный приступ. А там… А там я что-нибудь придумаю.

Подходящее место нашлось впереди по курсу в трёх сотнях километров от меня. Вполне посильное расстояние, с учётом шторма и ветра. Главное — чтобы приступ не начался, а то падать слишком высоко и слишком больно.

Спустя часы борьбы с боковыми ветрами я добрался к предгорью из невысоких холмов и небольших горушек, высотой в несколько сотен метров и покрытых весенней зелёной травой. Настоящие же горы были дальше, они мне нравились: ничего похожего на скверну вокруг них не было видно. Это обнадёживало. Были шансы дотлеть до одного из каменных исполинов, верхушка которого скрывалась за чёрными тучами.

Но словно назло ветер ослаб. Не сразу, но постепенно и вскоре я вылетел из шторма. В запасах оставалось три сотни маны, да и расстояния до земли было порядка семи сотен метров — оставалось только парить дальше и надеяться на удачу.

Я уже давно летел по краю горной цепи, ища на склонах ровную площадку, чтобы приземлиться и отдышаться. Холмистая местность, бывшая началом цепи, осталась позади, а далеко вперёд простирались горы без единой растительности. Горы тянулись прямой линией с востока на запад, их склоны плавно перетекали в покрытое травой и редкими кустарниками зелёное предгорье, а оно плавно уходило в равнину. Усыпанная деревьями и зелёными лужайками равнина спешила отдаться в объятья скверны. В итоге от скверны до гор, с правой стороны склона –примерно километров пятнадцать, и это расстояние соблюдалось на всём протяжении горной цепи. Это выглядело странно, но я не видел, как обстояли дела с противоположной стороны.

Моё внимание привлекла чёрная точка на склоне горы.

Позади сверкнула молния. На мгновение правый край чёрной точки окрасился в тёмно-серо-жёлтый цвет, она стала похожа на края выбоины, или на вход в пещеру. Я наделся на пещеру. Но сперва решил осмотреть левую сторону и убедиться, что поблизости нет тварей. Был риск, что скверный омут придёт раньше, чем получится добраться до вершины — но я всё же взял крен влево, старательно набирая высоту.

— Странно всё это. Но не так уж и плохо, — промелькнула мысль, стоило мне спуститься на пологую верхушку.

С километровой высоты открывался прекрасный вид. С левой стороны гор скверна вела себя так же, как и на правой. Теперь можно было не волноваться, что порождения скверны учуют меня и разорвут, пока моё «я» поглощено чёрной бездной.

Во время спуска я рисковал ещё больше, чем поднимаясь к вершине, но куда опасней было отключится на вершине горы: меня могли заметить летающие твари. А это равноценно смерти.

Я облегчённо выдохнул лишь приземлившись около входа в неглубокую пещеру, но на сердце легче не стало. Было грустно, одиноко, тоскливо. Мне предстояло целый месяц провести в чёрном омуте на скверных землях. Прям настоящий скверный аттракцион: и для тела, и для души. И вот если бы…

Поняв, что опять позволяю отчаянью захватить себя — я мотнул головой и всмотрелся в пещеру. Не больше пяти метров длинной, а в ширине и высоте и двух метров не находилось. Для только что съехавшего от родителей гордого дракона эта квартира-студия слишком мала настолько, что пятая точка торчать наружу будет. А на каждую выставленную жопу всегда надеется свой ботинок.

Вот только я сейчас осматривал входную пещеру. В глубине на левой стене открывался проход длиною практически в метр, но гораздо уже основного входа. В него можно протиснуться, но с огромным трудом в области крыльев и груди. Из любопытства я просунул внутрь голову. Внутренняя пещера оказалась удобней входной. Высотой в метра три, шириной примерно в пять, а длину я вообще боялся предложить, так как дальняя часть загибалась в сторону.

По своему строению пещеры похожи на серп.Ручка — маленькая входная пещера, а полукруглое лезвие — тёплая внутренняя, отчётливо чувствовался лёгкий ветерок. Внутри могло быть логово кобольдов или кого-то хуже, но воздух был свежим и тёплый.

Я долго не решался заползти внутрь, ведь пещера могла обвалиться во время приступа. Но всё же я решил заползти внутрь и проверить конец извилистой пещеры. И вот кто бы мог подумать, что та самая последняя завязка на полотне Кагаты, выдержавшая месячный перелёт через весь континент, пережившая несчётное количество веток, переборовшая солёный воздух океана и выигравшая битву со штормом — обязательно порвётся, когда я буду заползать внутрь.

Мало того, что завязка порвалась и шерстяное полотно спало на каменный пол пещеры — я ещё себе правое бедро пропорол об острый камень. Не сильно, достаточно двух сеансов излечения, но сам факт произошедшего нервировал.