Rain. На страницах моего сердца (СИ) - Головина Оксана Сергеевна

Она вернула телефон обратно на переднюю панель. Машина мягко двинулась с места, встраиваясь в общий поток на дороге. Дождь ударил крупными каплями по стёклам. Но через минуту вновь стих, едва заметно морося. Погода менялась, как её настроение, пока следила за дорогой и думала о предстоящей встрече.

Думал о ней и Егор, расплачиваясь карточкой в магазине и забирая белую коробку с золотистым логотипом. В начале разговора с Николаем чувствовал, как сердце сжималось в невидимых тисках. Но сейчас ощущал облегчение. Будто огромный камень, давивший на грудь, внезапно пропал. Он мог дышать. Свободнее. Куда свободнее, чем буквально несколько часов назад.

Конечно, всё ещё оставалось то, что так сложно принять. Например, тот факт, что все поступки матери были обусловлены её отношением к Ольге Шевцовой. Со слов Николая, они знали друг друга. Ненавидели друг друга. Настолько сильно? Дрались за какой-то проект… Егор знал, что мать получила должность замдиректора и успешно завершила какое-то дело, завершила всё, о чём мечтала столько времени.

Выходит, смерть Ольги стала для неё неким, пусть и ужасным, но подарком судьбы. Почему же матери так претила одна мысль, что он встречался с Маргаритой? Только потому, что она была дочерью Ольги? Ненавидела её даже после смерти? Но в чём причина такой вражды? Такой, что подвергла его сознание опасному вмешательству, лишь бы окончательно стереть Маргариту из памяти. Всё это казалось странным. Слишком странным даже для такой женщины как Вера Ремнёва.

Что же до отца… Не верилось, что мог быть в курсе происходящего на сеансах у Шмигельского. Но поддержал ложь матери. Ему даже пришлось разбить свою машину ради этой лжи. Вадим тоже участвовал во всём этом? Отец и брат вполне могли посчитать его настолько жалким, что просто не выдержал бы правду, оказываясь в больнице. У каждого в доме была своя правда. И каждый считал, что он прав.

Но, чёрт возьми, все решили, будто знают, что для него лучше! Сделали выбор за него! И если бы не упрямство Маргариты, он мог никогда не вспомнить. Никогда не узнать. И всегда бы считал, что пострадал в аварии по собственной вине. Это злило… Но это решится после. После того, как он встретится с… Рейн. Лицом к лицу. Как столько времени хотел. И несколько дней назад даже не надеялся, что это станет реально.

Дождь на время стих. Егор покинул магазин, теперь неспешно идя по мокрой дороге обратно в сторону кафе. Он удобнее перехватил глянцевую обувную коробку и глянул на часы. Маргарита скоро должна подъехать…

Будто подтверждая его мысли, за спиной послышалось шуршание шин. Фары машины осветили кусок улицы, заставив блеснуть окна ближайших зданий. Губы Егора тронула улыбка. Он обернулся, надеясь увидеть ту, что столько ждал. Вместо этого сильнейший удар в живот вынудил уронить коробку, согнувшись от боли. Крышка отлетела в сторону, падая в лужу. А маленькие туфли теперь валялись на асфальте, поблескивая пряжками, которые расплывались пятнами перед глазами.

Стиснув зубы, Егор ударил нападавшего локтем в бок, пока тот пытался схватить за капюшон толстовки. Но стоило отпрянуть от неизвестного, как его сообщник обхватил сзади рукой за шею, удушая. Егор со всей силы пнул его по ноге. Послышался сиплый мат, и хватка на шее ослабла. Удалось вывернуться из захвата, но нарвался на очередной удар, не ожидая, что нападавших окажется трое. Снова трое… Снова дождь, который начался, будто в насмешку… Снова грязный асфальт, на который свалился, хватая воздух. Как той весной, когда думал, что впервые встретился с Рейн…

Но кто эти люди? Хотели отомстить его отцу? С его работой всё возможно. Чёрт с ним, привык быть битым. Главное, что не Ленка… Главное, что она уже дома. В безопасности. Но Маргарита скоро будет здесь… Она не могла пострадать. Не из-за него… Только не из-за него…

Вдохнуть становилось всё сложнее. А грудь всё больше сдавливало уже знакомой болью, словно раздиравшей изнутри. Удар пришёлся ровно в центр её. И сердце, будто в отместку, теперь пыталось пробить рёбра изнутри, всё сбивая ритм, вынуждая изображение перед глазами плавать и темнеть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Его рывком подняли с асфальта, только чтоб затем швырнуть о какую-то стену. Егор чувствовал, как обдирает скулу о холодные кирпичи, съезжая по ним на землю в переулке. Нападавшие были в масках, скрывавших половину их лиц. На головах капюшоны, и всё, что мог разглядеть, это глаза, блестевшие каким-то безумным удовольствием от происходящего. Даже под маской было ясно, что склонившийся над ним парень улыбался.

– Слишком смазливый, – он схватил Егора за подбородок, щелчком высвобождая лезвие канцелярского ножа второй рукой. – Нужно подправить…

Затухающее сознание пыталось удержаться на грани, но боль в груди только усиливалась, как и злость на собственную слабость. Холодное лезвие коснулось его щеки и кожу защипало в месте пореза.

– Если хорошо попросишь, я буду понежнее, – рассмеялись под маской.

Глядя ему в глаза, Егор всё пытался дотянуться до кармана джинсов и вытащить ключи. Отвлекая нависшего над ним человека, он улыбнулся, понимая, что сейчас, наверное, выглядел безумнее своего мучителя. Затем сам поддался на лезвие, чувствуя, как по щеке потекла кровь.

– Извини, люблю пожёстче…

Связка тихо звякнула, зажатая в руке. В следующее мгновение, прикладывая всю оставшуюся силу, Егор ударил остриём ключа в ногу, загоняя его и заставляя незнакомца взвыть на весь переулок.

Схватившись за рану, тот продолжал изливаться потоком мата и проклятий, пока двое его сообщников кинулись к Егору. Ему удалось откатиться в сторону, окончательно вымочив одежду в луже и кое-как подняться на шаткие ноги. Отступая, он выставил перед собой руку всё с тем же ключом, будто тот мог послужить защитой.

Надеяться сбежать было слишком наивно. Всё, что сделал, лишь разозлил их ещё больше. А сил просто не осталось. Когда сознание практически угасло, не позволяя устоять на ногах, спина нашла неожиданную опору, не давшую свалиться на мокрый асфальт. Руки обхватили его, придержали, вынужденно опуская на более-менее чистую часть дороги, и прислоняя спиной к стене. Лишь на мгновение ладонь мягко опустилась на вымокшие от дождя волосы Егора, чтобы затем отпрянуть и сжаться в кулак.

– Марго… – пробормотал изумлённо раненый Егором парень, всё ещё хватаясь за ногу. – Как ты…

Она не ответила. Лишь взгляд стал пугающе безумным. Ярость клокотала в груди, заставляя кровь вскипать. Даже полностью вымокнув под непрекращающимся дождём, она не ощущала холода. Окликнувшего её сынка Дианы узнала сразу, ублюдок мог не продолжать прятаться под маской…

Никто из троицы не ожидал, что через мгновение им придётся столкнуться с демоном по имени Рейн… И вновь перед глазами Егора повторялась сцена из того мая, когда защищая его, Маргарита кинулась в драку.

Но в этот раз нападавшие не были глуповатыми старшеклассниками, храбрившимися лишь собравшись в кучу, чтоб избить слабака вроде него. Эти били в полную силу, как и Марго, не заботясь о том, куда летел их кулак, и что за кости ломались под ним. Один пропущенный удар пришёлся ей в живот. Егор видел, как расползалось алое пятно на белой ткани рубашки в том месте, где едва стала заживать рана.

Но казалось, боль только придавала сил, затмевая разум. Удары Маргариты становились всё яростнее, будто и правда обращалась в придуманного им демона. Сперва один дружок Артура свалился на асфальт без сознания, за ним последовал и второй. Самого кузена она словно оставила напоследок, наслаждаясь паникой в его глазах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Где же полиция?.. Рука Егора, державшая телефон, бессильно разжалась, а изображение перед глазами расплывалось, вызывая волнами приступы тошноты.

– Рейн… – едва слышно произнёс он, с ужасом наблюдая за тем, как расправившись с Артуром, Маргарита стащила маску и приставила всё тот же канцелярский нож к его лицу.

– Что ты хотел с этим делать?! – она схватила Артура за волосы и на его щеке осталась полоса пореза. – Что ты собирался делать, скот?!