Нежность ночи - Ярослава Лазарева

Мы— на ее концах.

Она сквозь время пролегла,

Уколы— вот ее игра.

А нам— лишь боль в сердцах...

Рубиан Гарц

 Как только я оказалась в квартире, сразу бросилась в ванную. Мне хотелось погрузиться в горячую воду и забыть обо всем. Настроение оставляло желать лучшего. То, что Рената не могла нарисовать Грега, угнетало. Я видела лишь один выход из ситуации: она изображает его, а я ищу способ, чтобы Грег вышел из картины в реальность. То, что я смогла оказаться внутри, пусть и в виде призрака, давало надежду. Рената приписала это действию энергии крови Грега, ведь кулон постоянно был со мной. Пока набиралась вода, я разделась. Сняв цепочку, подняла ее к лицу. Алмаз, из которого выточен кулон, был прозрачным. Сейчас алое свечение крови занимало лишь его третью часть, столько я ее уже израсходовала. Когда я смотрела на живую частичку любимого, моё сердце бешено стучало. Мне хотелось лишь одного— снова увидеть его. Я открыла кулон, ощутила терпкий запах, исходящий из него, глубоко вдохнула и зажмурилась. Перед внутренним взором появилось лицо моего любимого. Оно было румяным, с ясными голубыми глазами, мягкими улыбающимися губами, растрепанные кудри обрамляли его черным ореолом, подчеркивая белизну и нежность кожи. Я видела уже не вампира, я хорошо это понимала. Но любила его с не меньшей силой. Вспомнив, как Грег сомневался, не пропадет ли мое чувство, когда он станет обычным парнем, бедным пролетарским поэтом, я невольно улыбнулась.

 Разве настоящая любовь зависит от таких мелочей? Разве важно, беден твой любимый или богат, живет он в бараке или дворце, носит одежду дорогих брендов или поношенное пальто, ездит на роскошной иномарке или на трамвае? Разве для настоящего чувства все это имеет хоть какое-то значение? Сейчас я точно знала, что нет. Главным было лишь одно— чтобы любимый был всегда рядом, чтобы его чувство не угасало.

 Я плотно закрыла кулон, поцеловала его гладкий округлый бок, аккуратно положила на столик и забралась в воду. Погрузившись до подбородка, удовлетворенно вздохнула. Горячая ароматная вода обволакивала тело, расслабляла. Я вытянулась, оперлась затылком о бортик и закрыла глаза. В памяти сразу всплыла сцена, когда мы были в особняке в деревне и все случилось. Все-таки это был мой самый первый раз, который оказался единственным, но я знала, на что шла. Конечно, до этого я читала о сексе, смотрела фильмы. Знаю, мои подружки тоже черпали знания об этой стороне жизни именно из фильмов, хотя многие предпочи-тали все постигать на практике. Взять хоть Лизу. А потом все это тайком обсуждали между собой. И реальность зачастую оказывалась очень далека от того, что мы видели на экранах. Что ощутила я в тот самый заветный миг? Я была раскалена долгим ожиданием, а в душе жутко боялась того, что может произойти, если Грег все-таки не сдержится. С другой стороны, я была готова и к такому исходу, и даже участь стать вампиром казалась мне приемлемой. Все это мешало воспринимать нашу близость как таковую, поэтому о сексе я по-прежнему имела смутное представление. И в то же время этот миг слияния наших тел, которого мы оба так долго хотели, эта неподдельная страсть Грега, его едва сдерживаемые стоны, его затуманенные глаза навсегда врезались в мою память. И чем дольше мы оставались в разлуке, тем острее были ощущения при воспоминании об этом. Страх уходил, оставалась лишь страсть, сердце сладко ныло, и хотелось повторения, тем более мой любимый был уже обычным парнем и мы могли наслаждаться близостью, ничего не опасаясь.

 Я погладила свои влажные плечи, мне хотелось ласки, мои губы истосковались по его поцелуям. Я выпрямилась и посмотрела на поблескивающий на столике кулон.

— Хоть бы одним глазком увидеть Грега,— прошептала я. - Это невыносимо! Но крови так мало... Может, ему известен способ, как можно увеличить количество? Все-таки он был вампиром и много чего знает.

 Я выбралась из ванны и начала быстро вытираться. В глубине души я понимала, что это для меня всего лишь удобный повод, оправдывающий мою непозволительную прихоть повидаться с любимым. Но я отгоняла подобные мысли, потому что мне казалось, что если я немедленно не увижу Грега, то просто умру от тоски по нему.

 «Да и чего цепляться за остатки крови?— рассуждала я, одеваясь и расчесывая влажные волосы.— Все равно ее так мало! А Грег вернется! Обязательно вернется! Иначе и быть не может. И тогда она вообще уже не понадобится!»

 Я спустилась в гостиную и остановилась, зажав кулон в кулачке.

—  Господи, что я делаю?— прошептала я.

 И постаралась успокоиться. Но кровь будто пульсировала в кулоне и ритмично постукивала мне в ладонь, хотя я понимала, что слышу лишь биение собственного сердца. Я отпустила кулон и пошла в кабинет Грега. Взяв роман Рубиана Гарца, уселась в кресло.

—  Что-то тут было о вампирской крови,—  припоминала я, перелистывая страницы.

 Найдя нужный отрывок, внимательно вчиталась в текст.

«...Вся сила, все способности именно в крови. И неважно, чья она - вампира или человека. Отличие одно: в крови человека заключена его душа. А у вампиров ее нет, так что в их венах заключены все магические свойства, полученные после обращения, которые и заменяют им душу...

 ...Я помню это состояние, когда кровь стремительно летит по венам, кажется, что внутри все свербит. А потом ты превращаешься в кого захочешь. Но я заметил, что многие вампиры постепенно выбирали себе свое любимое животное, в образе которого им было комфортнее всего. Я любил существовать в виде дикого голубя. Как мне этого не хватает!..

  ...После обратного обращения вся магическая сила будто ушла из крови. Однако кое-что осталось, ведь я вижу удивительные сны, которые всегда сбываются. Но в моих венах сейчас снова течет человеческая кровь. В нее вернулась душа. Но чувствую ли я, что вновь одушевлен? Мне кажется, что да. Я снова хожу в церковь, молюсь Господу, впадаю в своего рода духовный экстаз, когда смотрю на светлые лики икон. Но все равно я уже не тот Альберт, хотя для родных и односельчан выгляжу совершенно обычно. Никто даже и не заметил моего исчезновения. А я ведь отсутствовал ни много ни мало почти пять веков. И поначалу было очень сложно ничем не выдать своего пятисотлетнего опыта...»

— О да!— прошептала я.— Вот и Грег при мне оговорился про фильм «Носферату», который в 1923 году никто еще и не видел. Хорошо, что эта Маришка ничего не заподозрила, просто потому, что ничего не поняла.

Я продолжила читать:

 «Но главное доказательство того, что душа вернулась, все-таки мои стихи! Я могу творить!