Серые кардиналы - Артем Корсун

Но тем не менее, ко двору сегуна О-Фуку прибывает с младенцем (а как бы она иначе стала кормилицей), но без мужа, с которым, как пишут историки, она прошла процедуру развода. Здесь необходимо отступление. Дело в том, что в Японии времен Эдо не существовало развода в нашем понимании.

Средневековая Япония исключением из общечеловеческого правила не была: женскому полу отводилась вполне определенная ниша, из которой вырваться было практически невозможно. Брак заключался практически навсегда. Мужья в средневековой Японии вообще мало думали о разводах – не было необходимости. Во-первых, он мог просто отправить жену к родителям, опозорив на всю жизнь. Во-вторых, всегда к услугам была свекровь, гроза японских жен, их реальный повелитель и часто мучитель, которая устраивала несчастной такую «сладкую жизнь», что та или сама уходила к родителям, опять же с позором, или совершала самоубийство, что позором не считалось.

Но был и третий вариант. Единственно возможный способ развестись, имевшийся у японок в период с конца XIII по конец XIX века – храм Токэйдзи.

В 1285 г. вдова Ходзё Токимунэ (1251–1284) постриглась в монахини, приняв буддийское имя Какусанни, и основала на северной окраине города Камакура храм Токэйдзи. Она добилась у руководства сёгуната нестандартного разрешения сделать этот храм единственным местом в стране, где женщина могла получить развод с мужем (что в принципе запрещалось), при условии, что она проживет на его территории полных три года.

Храм мгновенно приобрел огромную популярность и известность, и к нему потянулись доведенные до отчаяния женщины, желавшие избавиться от постылых мужей, но не хотевшие лишаться жизни. Для супругов такая ситуация была чрезвычайно позорной, а потому они организовывали за своими благоверными погони. У храма устраивали засады, чтобы перехватить беглянок, но значительная их часть достигала цели, причем в основном при помощи окрестного населения, живо сочувствовавшего этим женщинам. До наших дней дошло много стихотворений в стиле сэнрю на тему «побега в Токэйдзи», одно из которых звучит так: «Любой спешащей женщине показывают направление к Токэйдзи, говоря: вон туда!»

Храму помогало то, что его настоятельницами становились, как правило, члены императорской фамилии (как, например, было с пятой главой храма Ёдони, дочерью императора Го-Дайго).

После того, как в 1615 г. был взят Осакский замок, а его хозяин Тоётоми Хидэёри покончил с собой, его дочь пришла в храм под именем Тэнсюни. Когда ее привели к Токугава Иэясу, фактическому убийце отца, и тот спросил, чего она желает, Тэнсюни попросила нового властителя Японии не отменять древнего обычая храма Токэйдзи, и тот был достаточно благороден, чтобы согласиться на это.

Обещание выполнялось неукоснительно – когда через некоторое время Като Акинари, повелитель замка Аидзу, силой изъял оттуда свою сбежавшую жену, Тэнсюни немедленно донесла об этом Иэясу, а последний лишил Като Акинари надела в 430 тысяч коку риса (1 коку – 180 литров), несмотря на его верную службу.

Поняв, что закон работает, к храму устремилось еще больше женщин. Рядом с его главными воротами пришлось выстроить три гостиницы-общежития, где временно проживали решившие развестись, а на территории комплекса поставили здание для судебных рассмотрений, где мужей заставляли подписывать бракоразводный документ по истечении трех положенных лет.

Судя по всему, мужей принуждали к разводу, беря их бюрократическим измором. Сперва прибывшую женщину опрашивали, после чего посылали вызов ее родителям (муж к тому времени уже, как правило, находился здесь же, у храма). Чиновники призывали супругов помириться, и бывали случаи, когда это приводило к положительному результату, после чего те, воссоединившись, отбывали прочь. Чаще же женщина упорствовала, а муж, несмотря на то, что развод покрывал его позором, был вынужден написать микударихан («три вертикальные строчки») – письмо, подтверждающее его согласие на свободу жены. Однако находились и упрямцы, никак не соглашавшиеся на мировую. Тогда храмовое начальство составляло специальное послание с объяснением положения (дэякуно тассигаки), которое рассьшалось самому мужу, его повелителю, управляющему селением или городом, где тот проживал, – в общем, всем официальным лицам, имеющим отношение к жизни мужа. В этом письме сообщался день, когда к месту его жительства должна была прибыть специальная комиссия из храма. Мужчине предстояло пережить очередную порцию позора, и многие сдавались на этом этапе, написав и отослав найсайриэн, согласие на разрыв брачных связей.

Но были и настоящие упрямцы, готовые терпеть скрытые и явные насмешки. Тогда в указанный день к нему прибывала храмовая комиссия, торжественно неся перед собой лакированную коробку с «Правилами храма Токэйдзи» (дзибосё). Собственно, это был уже финал, на который муж не мог никак повлиять, но, дотянув до такого момента, ему оставалось лишь попытаться сохранить лицо (а вернее, то, что от него осталось), и он вновь отказывался разводиться, подавая прошение в суд. Однако храмовый закон имел преимущество над обычным гражданским, и мужу в приказном порядке приказывали подписывать разводное письмо.

Далее женщина поступала «в собственность храма» на два года (вышеописанные процедуры занимали не менее года) для исполнения всевозможных хозяйственных работ, после чего, получив нечто вроде «справки об освобождении», становилась свободной (и могла вновь выходить замуж, или не выходить).

Токэйдзи потерял свое значение лишь в 1873 г., когда был принят закон, дававший женщинам право на развод. С 1902 г. этот храм перестал быть женским монастырем и был передан дзэнской школе Риндзай. Теперь в его музее можно увидеть много выполненных тушью картин (некоторые из них написал Хакуин) с изображением подвижников, ищущих просветления, и несколько великолепных деревянных статуй бодхисаттв, созданных в XIII–XIV вв.

Но вернемся к истории развода О-Фуку. Ее развод имел единственное отличие от вышеописанных – в храм Токэйдзи она пришла с ведома мужа, он не чинил никаких препятствий, так как имелся приказ Токугава Иэясу об этом.

Правда, остается открытым вопрос о трех годах, которые необходимо провести в храме. Едва ли она могла предвидеть желание Иэясу взять ее в кормилицы для еще не рожденного внука за три года до этого, и маловероятно, что она провела три года в храме Токэйдзи после прихода в сёгунский замок. Впрочем, и в то время могли существовать способы обойти бюрократические препоны. Но это лишь предположения. История же с разводом О-Фуку продолжает оставаться загадкой.

В семействе сегуна эта дама была более чем доверенным лицом. Как мы уже установили, О-Фуку стала кормилицей и няней третьего сегуна из рода Токугава Иэмицу (хотя и непонятно, как это ей удалось), впрочем до сегуна ему было еще далеко, а пока его звали Такэсио. Страной в это время управляет второй сёгун из династии Токугава – Хидэтада (1579–1632), который правил в период с 1605-го по 1623 г. Он был третьим сыном основателя династии Токугава Иэясу. Если вы помните, отец хотя и передал ему в 1605 г. сёгунат, однако не выпускал из своих рук реальной власти вплоть до самой смерти в 1616 году.

Именно Хидэтада формально возглавлял осаду замка Осака, однако военное руководство осуществлял его отец, занимавший должность огосё. Целью этой военной операции было окончательное подчинение рода Тоётоми, занимавшего Осаку, и в результате гражданской войны Токугава утвердили свою власть, а последние Тоётоми были убиты.

Уйдя «в отставку», то есть передав титул сегуна своему сыну Токугава но-Хидэтада, Иэясу приказал подготовить и издать кодекс чести для самураев «Бусидо», который до этого не существовал в письменном виде, а передавался устно. И через два года после смерти Иэясу в 1616 году своды законов, регулировавших поведение и права самураев – букэ-сёхатто, и образование Императорской судебной палаты – кугэ-сёхатто, были изданы. Токугава Хидэтада приобрел известность как реформатор и законовед.

А что поделывала в это время наша героиня? Если О-Фуку участвовала в политических интригах во время правления второго сегуна Токугава, то делала это весьма завуалировано. В основном она, рьяно исповедующая национальную японскую религию синто, боролась притив чуждого и «неяпонского», поддерживала идеи изоляции страны и стремилась усилить борьбу с христианством.

Апофеоз этой борьбы пришелся на время правления третьего сегуна Токугава Иэмицу, ее молочного сына.

«Кукурэ кириситан» – христианский вопрос. Сёгунат Токугава периода правления второго, а особенно третьего сегуна Токугава – это начало преследований христиан. Япония практически полностью отгораживается от внешнего мира.

Но почему Токугава так невзлюбили последователей именно этой религии? Корни этой неприязни уходят в годы рождения сёгуната.