Последняя жертва - Райчел Мид

— Я ведь сказал, что это моя работа, помнишь? Я делаю ей массаж, вот и все. Ничего постыдного и непристойного. — Эмброуз огорченно покачал головой и провел рукой по каштановым волосам. — В моих отношениях с Татьяной тоже не было ничего постыдного. Я любил ее и никогда в жизни не причинил бы ей вреда.

— Разве статистика не утверждает, что большинство убийств совершают близкие люди? — спросил Кристиан.

Лисса сердито воззрилась на него и Адриана.

— Прекратите! Вы оба! — Она посмотрела на Эмброуза. — Никто тебя ни в чем не обвиняет. Но ты много времени проводил с ней. И, по словам Розы, тебя огорчил возрастной закон.

— Когда я впервые услышал о нем, да. И даже тогда я сказал Розе, что тут что-то не так… и, очевидно, мы не все знаем. Татьяна никогда не подвергла бы жизнь дампиров опасности без серьезной причины.

— Например, представить себя в выгодном свете перед всеми этими ужасными королевскими мороями? — съязвил Кристиан.

— Выбирай слова! — предостерег его Адриан.

Лисса не могла решить, что раздражает ее сильнее: то, что оба ее спутника сговорились пререкаться с Эмброузом, или то, что они пикируются друг с другом.

— Нет! — Голос Эмброуза зазвенел в тесном коридоре. — Она не хотела делать этого, но если бы она отказалась, произошло бы кое-что похуже. Есть люди, которые хотели — и сейчас хотят — силой заставить всех дампиров сражаться, не считаясь с их желаниями. Татьяна продвигала возрастной закон как способ помешать этому.

Воцарилась тишина. Мне это уже было известно из записки Татьяны, но для моих друзей стало шокирующей новостью. Заметив, что добился определенного успеха, Эмброуз продолжил:

— Она была открыта для самых разных мнений. Хотела исследовать возможности стихии духа. Одобряла желание мороев учиться боевым искусствам, чтобы самим сражаться со стригоями.

Это высказывание, по-видимому, задело Адриана. Похороны, прошедшие совсем недавно, наверняка трудно дались ему. Каково это — слышать, что человек, которого ты любил, делился своими мыслями не с тобой, а с другими?

— Я, естественно, не вступал с ней в интимные отношения, в отличие от тебя, — заявил он, — но тоже неплохо знал ее. Она ни слова не говорила обо всем этом.

— Публично — да, — согласился Эмброуз. — И даже неофициально. Только несколько человек знали. У нее была маленькая группа мороев, тайно обучавшихся боевым искусствам. Ей хотелось знать, насколько морои могут продвинуться в этом направлении. Возможно ли это вообще — научить их защищать себя. Но она понимала — многим это не понравилось бы, поэтому потребовала, чтобы и морои, и их инструктор держали все в секрете.

Адриан не отвечал, углубившись в себя. По большому счету ничего плохого в словах Эмброуза не было, но мысль, что тетя многое скрывала от него, все еще причиняла Адриану боль. Лисса тем временем жадно впитывала новую информацию, анализируя и оценивая ее.

— Кто они? Эти морои, которые проходили обучение?

— Не знаю, — ответил Эмброуз. — Татьяна об этом не распространялась. Имена знал лишь их инструктор.

— И это был? — спросил Кристиан.

— Грант.

Кристиан и Лисса удивленно посмотрели друг на друга.

— Мой Грант? — спросила Лисса. — Тот, которого Татьяна приставила ко мне?

Эмброуз кивнул.

— Она ему доверяла.

Лисса смолкла, но я отчетливо различала ее мысли. Она была приятно удивлена, когда Грант и Серена — стражи, заменившие при ней Дмитрия и меня, — предложили обучать ее и Кристиана основам самозащиты. Она полагала, что просто ей достались прогрессивно мыслящие стражи, понятия не имея, кем, оказывается, был Грант — первопроходцем в деле обучения мороев боевым навыкам.

Что-то во всем этом было очень важное, в этом мы обе были уверены, но ни она, ни я не могли понять, что именно. Лисса ломала над этим голову, не высказав возражений, когда Адриан и Кристиан продолжили расспрашивать Эмброуза. Тот все еще чувствовал себя обиженным, но отвечал с завидным терпением. Он имел алиби, и его привязанность к Татьяне казалась несомненной. Лисса верила ему, хотя Адриан и Кристиан все еще были настроены скептически.

— Все спрашивают меня о ее смерти, — сказал Эмброуз, — но никто ни одного вопроса не задал Блейку.

— Блейку? — переспросила Лисса.

— Блейк Лазар. У нее с ним тоже…

— Была связь?

Кристиан закатил глаза.

— С ним? — с видом отвращения воскликнул Адриан. — Немыслимо! Она никогда не опустилась бы так низко.

Лисса мысленно перебирала членов семьи Лазар, но не могла вспомнить, кому принадлежит это имя — их было слишком много.

— Кто он?

— Идиот, — ответил Адриан. — По сравнению с ним я достойный член общества.

Эмброуз не сдержал улыбки.

— Согласен. Но он красивый идиот, а Татьяна таких любила.

Я услышала волнение в его голосе, когда он произнес ее имя.

— Она и с ним спала? — спросила Лисса.

Адриан вздрогнул, услышав такое, но, с другой стороны, теперь перед ними открывался целый мир новых возможностей. Чем больше любовников, тем больше подозреваемых.

— И как ты к этому относился? — задала еще один вопрос Лисса.

Улыбка Эмброуза исчезла, он бросил на нее острый взгляд.

— Ревновал, но не настолько, чтобы убить ее, если ты на это намекаешь. Мы достигли определенного понимания. Мы с ней были близки — да, у нас была «связь», но оба встречались и с другими людьми.

— Постой, — сказал Кристиан; чувствовалось, что он откровенно забавляется. Конечно, убийство Татьяны — дело нешуточное, но сейчас перед ними определенно разворачивалась мыльная опера. — Ты тоже спал с другими? Это как-то не укладывается в голове.

Лисса, напротив, все яснее и яснее понимала, что убийство Татьяны вполне могло быть преступлением по страсти, а вовсе не политическим. Как говорил Эйб — кто был вхож в ее спальню, тот и подозреваемый. А женщина, делившая любовника с Татьяной? Это казалось, возможно, самым убедительным мотивом — если бы только мы знали этих женщин.

— Кто? — спросила Лисса. — В смысле, с кем еще ты встречался?

— Ни с кем, кто мог бы убить ее, — твердо ответил Эмброуз. — Имен я вам называть не буду. Я имею право на личную жизнь — как и они.

— Нет, если одна из них заревновала и убила мою тетю, — проворчал Адриан.

Джошуа презирал Адриана за то, что тот «не защищает» меня, но сейчас, отстаивая честь своей тети, Адриан выглядел не менее агрессивно, чем любой страж или хранитель. Это придавало ему сексуальности.

— Я абсолютно уверен, что ни одна из них не убивала ее, — сказал Эмброуз. — И Блейк тоже, хотя я и презираю его. У него не хватило бы ума проделать все это и подставить Розу. — Стиснув зубы, явно огорченный, он кивнул на дверь. — Послушайте, я не знаю, как еще убедить вас. Мне нужно возвращаться. Сожалею, если от меня мало толку, но что еще я могу сказать? Поверьте, я был бы рад, если бы вы выяснили, кто ее убил. — Боль вспыхнула в его глазах, и он опустил взгляд, как будто хотел скрыть свою любовь к Татьяне. — Я хочу, чтобы вы это выяснили, и готов помочь, чем могу. Однако мое мнение — ищите политические мотивы. Не романтические.