Тщеславие - Джейн Фэйзер

— Ну ладно, давай сменим тему. Как ты думаешь, тебе специально устроили ловушку? Не сопровождают же сыщики каждую почтовую карету.

— Насколько я знаю, нет.

Они проезжали по южному берегу Темзы по совершенно незнакомым Октавии улицам. Впереди замаячил огонек — должно быть. Вестминстерский мост.

— Так ты все-таки думаешь, они тебя поджидали?

— Они или кто-нибудь другой, — согласился Руперт. — Невероятно. Сыщики сэра Джона Филдинга не мастера устраивать хитрые засады.

— Это Бен тебе сказал, что карета задерживается? Они повернули на мост, и только тогда Руперт решился ответить:

— Но ведь ты же не думаешь?..

— Конечно, нет. А кто рассказал о карете Бену?

— Наверное, Моррис.

— А он?..

— Возможно.

Октавия замолчала. Если Руперт подозревал Морриса, нечего было больше обсуждать. Они ехали к Довер-стрит незнакомой дорогой — узенькими улочками, безлюдными площадями.

— У нас совсем не осталось денег?

— Совсем. Мне нечего швырнуть на карточный стол.

— Но теперь тебе нельзя выходить на большую дорогу, пока точно не выяснишь, нет ли шпиона в «Королевском дубе». — В голосе прозвучало беспокойство.

Руперт остановился, и в серых глазах появилось удивление.

— Поверь, Октавия, когда я соберусь это сделать, ты узнаешь первой.

— Ну, ты, кажется, понял, что я хотела сказать, — обрадовалась девушка.

— А вот ты — сомневаюсь, — сухо заметил Руперт, когда они уже въезжали во двор их дома на Довер-стрит.

— Наконец-то мы в безопасности! — воскликнула Октавия.

Дом был ярко освещен.

— Вечеринка идет вовсю, а хозяина и хозяйки нет, — вздохнул Руперт.

В дом они вошли через боковой вход и тут же наткнулись на Гриффина.

— Милорд… Леди Уорвик… — поклонился дворецкий. — Мистер Морган в гостиной развлекает гостей.

— Отец?! — Октавия в ужасе посмотрела на Руперта. — А что, если здесь Ригби и Лакросс?

Взяв под руку, Руперт увлек ее к лестнице, подальше от Гриффина:

— Ступай наверх, переоденься. Тебе нельзя появляться на людях в дорожном платье.

— Хорошо… Но что, если они…

— Ступай переоденься, — повторил он властно. Октавия секунду колебалась, потом побежала переодеваться. Из гостиной доносились голоса и смех. Если Дирк Ригби и Гектор Лакросс среди гостей, они поняли, кто она такая, и больше не будут доверять Руперту.

А отец? Как, в свою очередь, повел себя он, если узнал этих проходимцев? А он не мог их не узнать.

Дернув шнурок колокольчика, Октавия вызвала Нелл. Что заставило отца выступить в роли хозяина? Он никогда не интересовался жизнью дома, разве что обедал с Рупертом и дочерью, когда те оставались одни. Даже в Хартридж Фолли держал себя замкнуто, избегал всех, кроме нескольких самых близких друзей. А Октавия входила в местное общество, где предводительствовала жена эсквайра.

— Нелл, достань лиловое шелковое платье, — распорядилась она, когда служанка почти вбежала в комнату с кувшином горячей воды.

Октавия умылась. В животе заурчало. И она вспомнила, что с завтрака у нее крошки во рту не было. Однако времени нет. Нужно выйти к гостям. Что ждет ее там? Если бы она не увязалась за Рупертом, ничего бы подобного не произошло. Да, но останься она дома, может быть, Руперта уже бы бросили в Ньюгейтскую тюрьму.

Нелл застегивала крючки лилового платья, отделанного темно-зелеными бархатными лентами.

— Нет, укладывать волосы сегодня не надо, — предупредила она служанку, когда та взялась за прокладки для высокой прически. — Пусть останутся распущенными, я перевяжу их лентой.

Лишь несколько минут потребовалось, чтобы укрепить на лбу серебряную ленту и расчесать рассыпавшиеся по плечам локоны. Необычная прическа напоминала о средних веках — времени рыцарей и прекрасных дам. Но сегодня Октавию почти не занимала собственная внешность.

— Спасибо, Нелл, довольно. — Она взяла веер и поспешила из комнаты.

Шум веселья по-прежнему доносился из гостиной, но теперь в нем можно было различить беззаботный голос Руперта. Сменить одежду он скорее всего не потрудился. Но дорожный костюм на мужчине не вызовет сильного удивления.

Октавия с замирающим сердцем вошла в гостиную. Дирка Ригби и Гектора Лакросса не было. Она было почувствовала облегчение. Но уже в следующее мгновение ей пришла в голову еще одна ужасная мысль. А что, если они уже ушли?

Оливер Морган, казалось, был увлечен разговором с графом Уиндхэмским. Отец был одет в бордовый бархатный костюм, у ворота и на обшлагах рукавов — тончайшее брабантское кружево. Костюм очень шел к благородным чертам его лица и седым волосам.

— А вот и моя дочь! Знаешь, милая; граф Уиндхэмский так же неплохо разбирается в теориях Пифагора, как и твой муж.

Октавия подошла к ним, надеясь, что ее улыбка не покажется неестественной.

— Папа, ты развлекаешь гостей? На тебя это не похоже.

— Когда настоящих хозяев нет, приходится исполнять их обязанности. — Губы Оливера Моргана сложились в ироничную улыбку. — Вот я и решил занять твое место, дочка. О вашем приключении твой муж нам уже рассказал.

— Да? — Октавия бросила на Руперта удивленный взгляд.

— О грабителях, мадам, — отрывисто пояснил он. — О том, как нас остановили в Хэмпстедской пустоши, куда мы поехали на прогулку.

— Ах да, Хэмпстедская пустошь… — едва слышно повторила она. — Я ужасно испугалась. Хорошо еще, что у Руперта оказались пистолеты и он их сумел выхватить. Их было пятеро, не меньше.

— Дорогая, ты преувеличиваешь, — вновь вступил в разговор Руперт. — Уверен, не больше трех.

— Вас можно поздравить со счастливым избавлением, мадам, — раздался голос от карточных столов. — Разбойники и грабители стали просто наказанием Божьим для этих мест.

— Пока их всех не перевешают в Тайберне, — добавил другой, — по дорогам просто не проедешь.

— Леди Уорвик следует похвалить за мужество, — тихо заметил граф Уиндхэмский. — Большинство дам после такого приключения неделю бы провели в постели, а она с нами и как всегда ослепительна.

— Ну, я, сэр, устроена покрепче. Но должна признаться, что ужасно проголодалась. Из-за этих ужасов пропустила обед.

Она позвонила дворецкому:

— Прикажи накрывать. Мы не будем дожидаться одиннадцати часов.

— А я, если позволите, вас оставлю, — обрадовался Оливер Морган и, поклонившись гостям, направился к двери. — Мне надо еще много прочитать.

Октавия проводила его до дверей:

— Спасибо, папа, что принял на себя удар.

— Не за что, дочка. По правде сказать, мне все это даже понравилось. Как ни странно. — И, усмехнувшись, добавил:

— Но вам с Уорвиком надо быть осторожнее.