Цитадель: дочь света - Марианна Красовская

— Ваша проблема в том, что вы не видите полутонов, — наконец, сказала я. — Черное не черное, а белое — не белое. Подумайте об этом. Если что, я следую к землям эльфов вместе с караваном. Не теряйте меня. Рано или поздно я дойду до вашего глупого трибунала. Всего хорошего.

Судья откинулся на спинку кресла, задумчиво глядя на меня. Кажется, он хотел что-то сказать, но передумал.

— С Богом, — кивнул он.

И чего ради я туда поперлась, скажите на милость? Кто меня там ждал? Меня даже не допрашивали! Мда, глупо получилось. Интересно, а если бы меня арестовали? Вот был бы номер! Что ж, одно я выяснила — Трибунал про меня знает. Но я им не слишком нужна.

Сокрушаясь и вздыхая, я поплелась в гостиницу.

Место, где остановились купцы, было больше похоже не на обычный трактир, а на купеческое общежитие. Комнатки маленькие, но чистые, удобства на этаже. Зато дешево, меняла рядом, тут же и нотариус подрабатывает, и адвокат, и писец кому надо.

Нам Павел снял номер с двумя комнатами, причем одна комната с узким окном под самым потолком, как кладовка. В это окно разве что кошка протиснется. Всю комнату занимали большая кровать и маленький стол. На кровати прыгала и кувыркалась Сола, а на столе лежали свертки с тканями, разноцветными нитками и другими принадлежностями для шитья. Невозмутимая Ола деловито раскладывала свои сокровища по мешочкам.

Другая комната была большая, светлая, проходная. В углу были свалены наши пожитки, которые завтра надо будет разобрать. Что-то в прачечную, что-то в починку, что-то и вовсе выкинуть. В другом углу — пес. Он поднял на меня мутный взгляд и снова засопел. На полу три тюфяка — стало быть, мне, Павлу и Аарону. Ну нормально — ведьма на кровати, мы на полу. На столе возле окна — хлеб и сыр.

Увидев, что я пришла, Павел сразу же засобирался. Он еще хотел побродить по городу, потолкаться, как он выразился. Мне пришлось присматривать за его женой. И чем больше я наблюдала за ней, тем больше убеждалась, что Ола не ведьма.

Я зашла к ней в комнату, присела на край кровати. Ола бросила на меня затравленный взгляд. Она очень красивая, эта бывшая эльфийка. Большие глаза, крупный выразительный рот, очень смуглая кожа. Не негритянка (ах, простите, не афроэльфийка), скорее, как цыганка.

— А сколько лет Соле? — спросила я, чтобы хоть что-нибудь спросить.

— Шесть, почти семь, — ответила Ола. — Она родилась на исходе осени.

— Сколько? — потрясенно спросила я. — А чего она такая маленькая? Ей на вид около трех!

— Эльфийские дети растут медленнее, — пояснила Ола. — И рождаются значительно меньше людских — в килограмм веса. Полтора — уже крупные.

— Да? — поразилась я. — А почему так?

— Ну мы… в смысле эльфы, ведь и живем дольше. И кости у нас другие. У человеческих женщин таз шире, эластичней, и кости более толстые. Эльфу же, хоть и довольно гибкие, хрупче.

— То есть, если меня подобрали люди и решили, что мне года два, я могу быть старше?

— Примерно пять лет, наверное, — сказала Ола, с интересом меня разглядывая. — Или четыре. Наверное, пять. Ты невысокая. Эльфы обычно покрупнее. Но это нормально. Ты ведь свой род не знаешь?

— Зеленый с голубым, Ника говорит.

— А! Лесное Озеро, Озерный край! — кивнула Ола. — Ну да, там все маленькие. Это на границе да ближе к горам высокие.

Она поднесла руку ко лбу, словно пытаясь нащупать следы родовых знаков, но там не было никаких следов татуировки. Она слова погрустнела, ушла в себя.

Пять лет! Да я могу быть уже совершеннолетней, или почти совершеннолетней! Может, мне вернуться в Цитадель?

— Не стоит, — тихо сказала Ола. — Там нехорошо, в Цитадели.

Я говорила вслух?

— Что значит «не хорошо»? — настороженно спросила я.

— Не уверена, — задумчиво ответила Ола. — Но что-то темное грядет. Тебе туда не надо.

— Очень надо! — воскликнула я. — Там мои друзья, там Оскар!

Она покачала головой, но сказать ничего не успела. В комнату влетел Аарон.

— Галла! — с облегчением вздохнул он. — Ты тут!

— А ты знаешь, что эльфийский ребенок в пять лет выглядит как человеческий в два? — поинтересовалась я. — Я старше на три года. Мне полвека. Юбилей, можно сказать.

— Не знаю, — удивился эльф. — Я никогда с детьми не общался, у нас не принято малышей показывать до скольки-то лет…

— Вот Соле, например, уже почти семь!

Эльф изумленно посмотрел на меня, потом на Олу. Ола, перехватив его взгляд, сжалась в комочек.

— Аврора! — изумленно выдохнул Аарон. — Получается, ты Аврора! Больше некому! Ну конечно, восемь лет!