Бентли Литтл, Глория - Бентли Литтл

— Здесь все в порядке, мэм? Мы получили сообщение о криках, доносящихся из этого дома.

— Все в порядке, — сказала она ему и немного вымученно улыбнулась.

— Значит, криков не было?

— Были. Но не преступные! Это была я. Я просто... удивилась, — сказала Глория. — Я не видела свою бабушку много лет...

— Десятилетия, — сказала старушка, появившись у нее за спиной.

— ...и для меня было шоком обнаружить ее на моем крыльце, когда я открыла дверь, — закончила фразу Глория.

Офицеры скептически посмотрели друг на друга.

— Вы не возражаете, если мы войдем, мэм?

Глория отошла в сторону.

— Разумеется нет.

Она провела их через весь дом и даже в гараж, пока они окончательно не убедились, что она ничего не скрывает и ничего плохого не происходит.

— Извините за беспокойство, — сказал полицейский покрупнее. — Служба, мэм.

Она не смогла удержаться и быстро проговорила:

— Что ж, в следующий раз, когда я вновь обнаружу давно потерянного члена семьи, я сделаю это тихо и постараюсь не показывать никаких эмоций, чтобы моим соседям не пришлось вызывать полицию.

Оба офицера выглядели смущенными.

На этот раз заговорил более низкорослый офицер.

— Нам очень жаль, — сказал он. — Извините за беспокойство. Хорошего дня.

Его извинения казались более реальными, менее обязательными, и он кивнул в сторону ее бабушки и Джин.

— Вам тоже.

Глория подождала, пока они вернутся по подъездной дорожке и сядут в патрульную машину, прежде чем закрыть дверь.

— Так что вы двое здесь делаете? — спросила она, повернувшись лицом к гостям. Возможно, это ее бабушка и ее дочь, но она чувствовала себя совершенно отчужденной от них обеих. Как будто семейная связь, которую они когда-то разделяли, была разорвана, и теперь они были незнакомцами, встретившимися впервые.

— Это ты нам расскажи, — ответила бабушка.

— Это бессмысленно, — сказала ей Глория.

Джин пожала плечами.

— Мы приехали сюда, чтобы жить с тобой. Ты не рада?

— Но откуда вы приехали? Как вы сюда попали? Вы оба... Вы должны были быть... Вы мертвы.

— Уже нет, — сказала Джин.

Она улыбнулась, и эта улыбка заставила Глорию вздрогнуть. Она ясно вспомнила, как ее дочь стояла перед ней на пляже в таком же купальном костюме, в то время как в воде позади нее Бенни был опрокинут волной и утонул.

Ее бабушка шагнула вперед и положила костлявую руку на плечо Глории. Она помнила ощущение пергамента на этой морщинистой коже, сильный запах духов "Табу".

— Утро вечера мудренее.

— Я не лягу спать, пока не узнаю, что происходит! — закричала Глория, но быстро опомнившись, перешла на громкий шепот, — Мне нужно знать, что здесь происходит.

— Тебе нужно отдохнуть. — Осторожно бабушка вывела ее из гостиной в сторону спальни. Старушка, казалось, уже знала расположение дома.

— Я тоже устала, — сказала Джин, зевая.

— Я приготовлю кровать в комнате для гостей, — сказала ей бабушка Глории. — Ты можешь спать со мной.

Хотя она не согласилась, Глория больше не сопротивлялась. Она устала, поняла она, и маленькая логическая часть ее разума надеялась, что это либо сон, либо плод переутомления, и что если она ляжет спать, то утром все вернется на круги своя. Позволив проводить себя в спальню, она подумала, что есть что-то приятное в том, что бабушка снова вернулась, что-то успокаивающее в том, что в доме есть пожилой любящий ее человек.

Было приятно, что ее дочь тоже вернулась.

Бабушка поцеловала ее в лоб.

— Сладких снов, — сказала она. Так она всегда говорила, когда Глория оставалась на ночь в ее доме. — Теперь поцелуй свою мамочку на ночь, — сказала она Джин.

Девочка встала на цыпочки, поджав губы, и, улыбаясь, Глория наклонилась и подставила свою щеку. Ее дочь поцеловала ее, а затем она поцеловала свою дочь в ответ.

— Спокойной ночи, милая. — сказала она.

— Я уложу ее в постельку, не волнуйся, — предложила бабушка. Она обняла Джин и направила ее к двери. — Увидимся утром.

Глория присела на край матраса, чувствуя усталость. Обычно она снимала обувь в гостиной и оставляла ее под кофейным столиком, но она не собиралась тратить силы на обратный путь. Она сняла туфли и носки, затолкав их ногой под кровать, затем встала и сняла брюки и рубашку, бросив их на стоящий рядом стул. Ночь была теплой, и вместо того, чтобы подойти к комоду за пижамой, она спустила плед и легла на кровать в нижнем белье. Простыня была прохладной на ее коже, и она закрыла глаза.

Не успела она опомниться, как тут же заснула.

Глава девятнадцатая

— Проснитесь и пой! Проснись и пой! И жизнь хороша!

Глория открыла глаза и увидела бабушку, стоящую в дверях спальни.

— Тебе лучше собираться. Я разрешила вам с Джинни выспаться, но ей нужно идти в школу, а тебе — на работу, так что собирайся! — Она начала уходить, потом обернулась. — Я снова приготовила вафли. Наверное, надо было посоветоваться с тобой, но ты спала мертвым сном, а Джинни их так любит.

— Это прекрасно, — сказала Глория, потирая глаза. — Спасибо, бабушка.

Старуха улыбнулась и двинулась по коридору.

— Джинни! Пора вставать!

Глория откинула одеяла и встала, надевая халат, который она положила на стул у изножья кровати. Хотя ей казалось, что она проспала несколько дней, она все равно устала. Потирая глаза, она устало побрела на кухню. С благодарностью увидев, что бабушка сварила кофе, она налила себе полную чашку. Она не была так уж голодна — у нее определенно не было настроения есть вафли, — поэтому она просто села за кухонный стол, потягивая кофе и пытаясь проснуться.

Вошла Джин, за ней через несколько секунд последовала ее прабабушка. Она поцеловала Глорию, затем села на стул рядом.

— У нас есть сироп? — спросила она. — В прошлый раз у нас закончился сироп, и моя вафля была сухой.

— Я вчера купила немного. Но там его мало. — на автомате ответила Глория.

— Ничего страшного. Я все равно хочу варенья. — Она подняла глаза на Глорию. — Можно мне немного молока?

Глория