Чужая земля - Татьяна Витальевна Устинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, Виталий, – я посмотрела Миронову прямо в глаза. – Так я не хочу. Если я перееду к тебе, то это будет навсегда. И обратной дороги не будет. Ни у тебя, ни у меня. Я уже слишком старая, чтобы начинать сначала заживлять свои раны. Именно поэтому твое решение слишком серьезное, чтобы соглашаться на него, хорошенечко все не обдумав.
– Вот и обдумай, – заторопился он. – То, что ты сразу мне не отказала, вселяет в меня определенную надежду. Зная твой прямой характер, я убежден, что, если бы мое предложение было для тебя категорически неприемлемым, ты бы сразу мне про это заявила. Слушай, а ко мне ведь приезжал Трофимов.
Я в недоумении воззрилась на Виталия. Кто такой Трофимов? Почему это должно быть для меня важным?
– Иван Георгиевич, – уточнил он, и я обмерла, осознав, кого он имеет в виду.
Иван Трофимов был готов усыновить Мишку. Это муж женщины, которая, не получив желаемое, украла моего ребенка. Ноги у меня налились свинцом, а руки бессильно повисли вдоль тела. Я даже вилку уронила, парализованная внезапным ужасом.
– И что он хотел?
Виталий, разумеется, сразу заметил, что со мной происходит. Он вообще всегда чутко реагировал на мое состояние.
– Эй-эй, тихо, тихо. Все хорошо. Он заехал, чтобы еще раз принести свои извинения и убедиться, что я не затеял какую-нибудь отдаленную месть. При его положении в обществе я легко могу создать ему неприятности. А безупречная репутация – важная составляющая его карьеры.
– И ты, разумеется, заверил его, что у тебя и в мыслях нет ему навредить?
– Так у меня действительно нет этого в мыслях. Он отправил жену в клинику. Точнее, выглядит это как санаторий, но неврологического профиля. На практике же там работают опытные психологи и психиатры, которые выводят людей с деньгами из затяжных депрессий и прочих состояний, требующих медицинского вмешательства.
– Богатые тоже плачут, – все-таки я была не в силах удержаться пусть от маленького, но укола. – Что ж, хорошо, что этот Трофимов признал, что его жене нужна помощь психиатра.
– Да, они объяснили знакомым, что потеряли ребенка, и теперь она восстанавливается после перенесенного потрясения. К слову, ей уже лучше.
– Надо же, и ведь не соврали.
Я не стала говорить, будто рада, что этой женщине лучше, потому что простить ее до конца так и не смогла, а кривить душой не любила. Пусть даже в подобной мелочи.
– То есть ты уверен, что Мишке больше ничего не угрожает?
– Совершенно. Трофимов сказал, что его жена в ужасе от того, что совершила. Говорит, что на нее словно помутнение нашло и она тоже очень благодарна, что мы не стали поднимать шум и подавать заявление в правоохранительные органы, – успокоил меня Виталий.
– Я надеюсь, она не собирается со стороны следить за тем, как растет Мишка. Караулить нас на прогулке или в будущем у детского сада? Потому что если я замечу хотя бы что-то, отдаленно напоминающее сталкинг, то воспользуюсь изменениями законодательства, которые предусматривают за это уголовную ответственность, и правом на неприкосновенность судьи. И в этом случае следующее психиатрическое лечение этой дамы будет принудительным. Хочется верить, что Трофимов это понимает.
В глазах Виталия читалось восхищение.
– А ты тигрица, – заметил он. – Я всегда это знал, но с появлением малолетнего детеныша это твое качество стало заметнее. Не волнуйся. Со стороны семьи Трофимовых нам больше ничего не грозит. Его жена смирилась с тем, что Мишка – не ее ребенок. И не собирается следить за тем, как растет чужой сын. Как только она вернется из санатория и врач даст добро, они попробуют усыновить другого ребенка.
– Не уверена, что это хорошая идея, – вздохнула я. – Психически нестабильным людям нельзя воспитывать детей. Особенно чужих, которые и так травмированы. Но это не мое дело.
– Да. Твое дело воспитывать Мишку. И мне бы очень хотелось участвовать в этом процессе на правах равного партнера. Лена, пожалуйста, давай попробуем пожить полноценной семьей. Я об этом мечтаю. Об общем доме, в котором есть ты, я и наш ребенок.
– Но ты приглашаешь меня не в наш общий дом, а в свой, – вздохнула я. – На свою территорию.
– Если тебе это важно, то я готов купить другую квартиру, которая станет новой и для тебя, и для меня. Начнем оба с чистого листа, если тебе так будет психологически проще.
Я представила квартиру Виталия, в которой неоднократно бывала и даже оставалась ночевать. Просторную, светлую, отделанную с любовью и вниманием к самым мельчайшим деталям, а оттого особенно комфортную. Он делал ее под себя, но согласен с легкостью отказаться от результатов своего труда и начать заново только для того, чтобы мне было психологически проще. Да, именно в таких ситуациях и проявляется истинное отношение к тебе человека. И подобное отношение стоит ценить.
– Не надо ничего покупать, – вздохнула я и улыбнулась. – Ни к чему такие жертвы. У тебя очень хорошая квартира, Виталий. И Мишке в ней будет хорошо. Я уверена.
Миронов смотрел на меня так, словно не верил собственным ушам.
– То есть ты согласна?
– В целом согласна. Просто не торопи меня со сроками переезда, мне надо привыкнуть к этой мысли.
– Конечно, я не буду тебя торопить. Тем более что мне тоже нужно немного времени, чтобы переоборудовать одну из комнат в детскую. Я давно хотел это сделать, но боялся сглазить.
Он неожиданно воодушевился.
– А знаешь, даже хорошо, что мы не успели начать ремонт в двушке напротив. Я же изначально планировал там тоже одну из комнат под маленького ребенка оформить. А теперь это не нужно, поскольку там будет жить Александра, а ей, как я понимаю, детская пока без надобности.
– Тьфу-тьфу, – искренне поплевала через левое плечо я. – Я была матерью-студенткой, для нее повторения этого опыта не хочу. Она второй курс заканчивает, пусть доучится, а уже потом думает о детях. Да она про них и не думает.
– Вот и хорошо. Отремонтируем квартиру под стиль современной девушки.
– Виталий, только я пока не намерена отказываться от этой квартиры, – сказала я твердо.
– А никто тебя и не заставляет. Я же понимаю, что тебе надо привыкнуть к моим хоромам и убедиться, что ты сможешь со мной ужиться.
