На 127-й странице (СИ) - Крапчитов Павел Акимович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
<p>
Сцена 40</p>
<p>
Генрих стоял посреди каюты и ревел.</p>
<p>
«Вот еще один попаданец!» - думал я, крутя ручку электрического звонка, чтобы вызвать Гила.</p>
<p>
Генрих посмотрел на меня и сквозь слезы выговорил:</p>
<p>
- Не надо!</p>
<p>
- Не бойся, - успокоил я его. - Я закажу тебе поесть. Еще омлет будешь?</p>
<p>
Генрих утвердительно закивал головой.</p>
<p>
Пришел Гил. Я заказал один омлет, кофейник кофе и две чашки.</p>
<p>
Гил немного покосился на Генриха, но ничего не сказал.</p>
<p>
Я усадил Генриха на диванчик напротив кровати и попросил рассказать о том, как он оказался на «Пасифике». Его рассказ был коротким.</p>
<p>
Без отца Генрих остался давно. Китобойная шхуна, на которой тот работал, не вернулась из плаванья несколько лет назад. А несколько дней назад умерла его мать. Старый друг его отца, Питер, он же владелец дома, в подвале которого жила семья Генриха, организовал похороны, взяв все расходы на себя. После похорон он посоветовал Генриху идти в порт и попробовать наняться на какой-нибудь корабль матросом. Возможно, Питер действительно видел в этом жизненный выход для Генриха, а, возможно, просто хотел убрать мальчишку с глаз долой, чтобы успокоить свою совесть.</p>
<p>
В порту Генрих случайно увидел Деклера, поднимающегося по трапу «Пасифика», и решил последовать за ним, совершенно не отдавая отчета в своих действиях. Пробраться на корабль он смог, встроившись в цепочку грузчиков-китайцев, таскавших уголь на борт. Китайцам было все равно, а матрос на входе не проявил бдительности. Остаток дня и ночь он провел, спрятавшись под брезент одной из шлюпок.</p>
<p>
На утро голод и жажда заставили его покинуть убежище. Какое-то время он провел на палубе для пассажиров третьего класса, а потом заметил Деклера и последовал за ним. Генрих уже собирался постучаться в дверь каюты Деклера, когда услышал шаги и снова сбежал на нижнюю палубу к китайцам. Потом он увидел Деклера, дремавшего в шезлонге на палубе. Генрих не решился будить Деклера, и вновь вернулся к его каюте. Та, на его счастье, была не заперта. Минута колебаний, а послышавшиеся рядом шаги толкнули Генриха внутрь.</p>
<p>
- Дальше вы все знаете, мистер Деклер, - закончил рассказ Генрих. - Ваша еда так хорошо пахла, что я не удержался и съел ее. Но я отработаю.</p>
<p>
- Возьмите меня в прислугу, мистер Деклер, - с надеждой произнес мальчик. – Я знаю, что у таких как вы должны быть слуги. Я буду делать все, что вы скажите…</p>
<p>
Рассказ Генриха прервал Гил, который принес еду. Я пододвинул омлет Генриху, а себе налили кофе.</p>
<p>
- Гил, спросите у капитана, когда он сможет меня принять, - обратился я к стюарду. – Мне надо урегулировать с ним один финансовый вопрос.</p>
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})<p>
- Финансовый вопрос?</p>
<p>
- Да, именно, так и скажите.</p>
<p>
Гил вновь ушел, а я смотрел на то, как ест Генрих и думал, что моей беззаботной жизни, которой я пожил всего одно утро, скорее всего, пришел конец. Не смогу я оттолкнуть от себя этого мальчика. А, собственно говоря, почему? Можно прийти к капитану, рассказать про то, что обнаружил «зайца», и пусть капитан сам разбирается. Это - его корабль, и безбилетники – это его проблема. А сам буду крепко спать, по утрам буду делать зарядку, вкусно завтракать, помирюсь с миссис Донахью…</p>
<p>
Нет, не смогу. Я и раньше не смог бы так поступить. А сейчас тем более. Я на себе понял, что просто знать, что ты смертен и действительно пройти через эту «процедуру» - это две разные вещи. Поневоле начинаешь ценить каждый прожитый миг. Поневоле начинаешь хотеть прожить этот миг хорошо, чтобы не было стыдно. Вот сейчас мне надо было выбрать, кем я хочу быть? Холодным аристократом, который с барского плеча накормил мальчишку-безбилетника и сбросил его на руки капитану? Или добрым, отзывчивым человеком, который откликнулся на бессознательный призыв о помощи и протянул руку навстречу? Каким я себе больше нравлюсь?</p>
<p>
После того, как я задал себе последний вопрос, сомнений у меня уже не осталось.</p>
<p>
В дверь постучали.</p>
<p>
- Мистер Деклер, капитан готов сейчас поговорить с вами. – Это был Гил.</p>
<p>
- Отлично, Гил. Я иду.</p>
<p>
Генрих оторвался от омлета и посмотрел на меня.</p>
<p>
- Не беспокойся, Генрих. Все будет хорошо, - успокоил его я.</p>
<p>
Сцена 41</p>
<p>
Капитанский мостик представлял из себя помещение с большими окнами, которое находилось на той же палубе, где я разгуливал сегодня утром. От возможных пассажиров доступ к мостику отделяли перила. Эти перила были чисто символической преградой, так как перемахнуть через них было достаточно легко. Очевидно, вся надежда была на сознательность пассажиров и их умение читать, так как на перилах висела табличка «Внимание! Только для членов экипажа!». Мы со стюардом прошли мимо этой таблички, спустились на нижнюю палубу, а уже с нее по лестнице поднялись ко входу на капитанский мостик.</p>
<p>
На мостике капитан Хемпсон, слегка наклонившись над столом, что-то обсуждал с другим морским офицером. За штурвалом, в синей, выгоревшей на солнце, форме стоял матрос, который время от времени, еле заметно шевелил рулевым колесом. Чуть влево, замер. Чуть вправо, замер.</p>
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})<p>
- Какой у вас вопрос, мистер Деклер? – перешел сразу к делу капитан. Сегодня выражение лица капитана было на редкость угрюмым.</p>
