Черный Город - Элизабет

— Ты ребенок из моих снов, — вскрикивает Натали.

Я представил себе эту картину. Эвангелина — молодая девушка, напуганная, одинокая, привязанная к каталке, пока над ней проводили эксперименты больные садисты- врачи.

— Затем в один прекрасный день в лабораторию пришла Эмиссар, плача, рыдая, говоря, что её младшая дочь умирает. Натали была необходима пересадка сердца, но повстанцы захватили больницу, — продолжает Эвангелина — Поэтому им пришлось обойтись тем, что было в лаборатории. А там была я. Так как я — полукровка, моё сердце подходит для человека, и не то, чтобы я так сильно в нем нуждалась, не так ли? Полукровке не нужно сердце, чтобы выжить.

— Это не может быть правдой, — говорю я тихо. — Натали?

— Я не знала, что это сердце её. Эш, ты должен мне верить, — говорит она. Она поворачивается к Эвангелине. — Вот, почему ты убила Трюффелька и Малкольма? Это месть за то, что моя мать забрала твое сердце?

Эвангелина кивает.

- Я хотела, чтобы ты испытала тот же страх, что и я, когда они вырывали сердце из моей груди. Знаешь, а я ведь была в сознании, когда они это делали?

Натали тяжело дышит: — Нет, я этого не знала. Мне так жаль.

— Жаль? — Эвангелина кривит губы. — Тебе жаль?

— Да. Я никогда не хотела причинить тебе боль, — кротко говорит Натали.

— В самом деле? — Эвангелина поворачивается ко мне. В её глазах боль. — Тогда представь, как я себя чувствовала, когда мы столкнулись в лавке у мистера Табса, и ты сказал мне, что Натали, девушка с отобранным у меня сердцем, и есть та самая твоя Кровная половинка.

У меня в голове возникает страшная мысль.

Обезумевшее выражение лица Натали отражает мое собственное.

Я смотрю на Эвангелину.

— Натали не моя Кровная половинка, — говорю я.

Эвангелина качает головой: — Нет. Это — я.

ЭШ

Я опускаюсь на колени, не в состоянии принять это. Влага от земли, просачивается сквозь мои брюки, но мне плевать.

Натали не моя Кровная половинка?

— Я ждала подходящего времени, чтобы сказать тебе, — говорит Эвангелина. — Я не была уверена, что ты мне поверишь. Я знаю, что ты думаешь, будто у тебя к ней чувства, но все они не настоящие. Это просто ощущение связи с ней, потому, что у неё мое сердце.

— Это неправда, — говорит Натали, подходя ко мне.

Я поднимаю на неё глаза.

— Прошу тебя, скажи, что это неправда, — повторяет Натали. — Эш?

Я ничего не говорю в ответ.

Часть меня желает, чтобы Эвангелина оказалась права. Я привязан к Натали только потому, что у неё украденное сердце? Я смотрю на Эвангелину, и желание загорается глубоко в моём животе. Она — моя настоящая Кровная половинка. Все эти годы я был одинок, потерян, думая, что я — единственный полукровка в городе, и все это время она меня ждала. Может поэтому меня так тянуло к Пограничной стене? Мог ли я почувствовать её на той стороне?

У Натали начинают дрожать губы.

- Эш? Ты чувствуешь ко мне вообще хоть что-нибудь на самом деле?

— Я не знаю, — признаюсь я.

У неё сбивается дыхание.

Прежде, чем я могу остановить её, Натали карабкается к дыре в стене и убегает прочь. Моё сердце вздрагивает. Что я наделал? Эвангелина хватает меня за руку, когда я собираюсь побежать за ней.

— Позволь ей уйти, — говорит Эвангелина.

— Отвали от меня, — говорю я.

Я бегу за Натали и Эвангелина следует за мной. В городе все еще беспорядок с бегущими по улицам людьми, пытающимися спастись от Дарклингов, которые свободно бродят по окрестностям. Я нигде не вижу Натали. Черт!

На дорогах полно гвардейцев Стражей и танков. Раздаются выстрелы одного из танков и, Дарклинг падает на землю, мертвый. Мы бросаемся в одну из аллей, карабкаемся на ближайшую крышу, чтобы уйти от опасности, используя крыши для передвижения по городу. Я направляюсь к штаб-квартире Стражей, единственному месту, где я предполагаю найти Натали.

— Эш, куда ты? — спрашивает Эвангелина.

— А ты куда думаешь? — отвечаю я, когда мы достигаем Унылой улицы в непосредственной близости от штаб- квартиры Стражей.

Мы спускаемся с крыши здания и следуем в переулок рядом со штаб-квартирой. Эвангелина берет меня за руку, останавливая. Мы стоим рядом с переполненным желтым мусорным баком.

— Она того не стоит. Ты сам сказал, ты даже не уверен, что у тебя действительно есть к ней чувства.

— Тогда почему я чувствую себя так, как будто у меня сердце вырвали из груди? — говорю я.

Она отпускает мою руку, качая головой.

— Здесь меня нашел Сигур, ты знал об этом? — говорит Эвангелина, указывая на мусорный бак. После того, как у меня вырвали сердце, меня выбросили сюда вместе с остальным мусором.

Я зажмуриваю глаза. Это слишком ужасно, чтобы даже представить.

— Я не знаю, что делать, — шепчу. — Я люблю Натали, но она не моя Кровная половинка. Я чертовски сбит с толку.

Мягкие губы вдруг прижимаются к моим. Губы Эвангелины. Ощущение… невероятное. Её поцелуй более настойчивый, чувственный, более отчаянный, чем поцелуи Натали. Я отстраняюсь.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, открывая глаза.

— Показываю тебе, что ты теряешь, — говорит она и целует меня снова, в этот раз более настойчиво.

Желание бурлит во мне, и я даже не пытаюсь с ним бороться. Я притягиваю к себе Эвангелину и возвращаю ей поцелуй, сильно, желая найти ответы, ведь мне необходимо знать, есть ли между нами что-нибудь искреннее. Если я собираюсь отказаться от своих отношений с Натали, то я должен быть уверен, что принимаю верное решение. Губы Эвангелины приоткрываются, и её язык находит мой. Это так чувственно, удивительно — каждая клеточка моего тела гудит. Несмотря на все это только одна мысль крутится в моем мозгу: Натали.

Я смутно ощущаю, что дверь позади нас открывается. Слышится вздох. Прерываю поцелуй и поворачиваюсь, чтобы увидеть в аллее Натали, её глаза наполнены слезами.

— Десять минут! Еще и десяти минут не прошло, как ты уже заменил меня на неё, — говорит она — Я поверить не могу, что собиралась тебя найти, чтобы бороться за тебя, за нас, когда стало совершенно ясно, что я тебе вообще не нужна.

— Это вообще ничего не значит — я просто в замешательстве, — говорю я.

— Эш, только не говори, что наш поцелуй ничего для тебя не значит, — говорит Эвангелина.

— Ну что же, тогда позвольте мне помочь вам обоим выйти из этой щекотливой ситуации. Я больше никогда в жизни не хочу тебя видеть! — произносит Натали.

Она захлопывает дверь перед моим носом.

Эвангелина подходит ко мне сзади.

- Она должна была знать. Она никогда на самом деле не смогла бы быть с тобой.

Она пытается взять меня за руку, но я не позволяю ей это сделать.

— Оставь меня в покое, — говорю я.

— Эш…

— Ты ведь знала, что она смотрит, не так ли? — спрашиваю я.

Молчания Эвангелины достаточно, чтобы ответить на мой вопрос.

— Просто уйди! — резко говорю я.

— Нет, — возражает она.

Я топаю прочь, но она преследует меня. Не могу поверить, как сильно я облажался! Я сжимаю переносицу, пытаясь прогнать боль, но боль не в голове. Она извивается у меня в груди, словно змея и мне нестерпимо больно. У меня такое чувство, будто я умираю. Есть только одно место, в котором, как мне кажется, я смогу обрести покой.

* * *

Через полчаса я шагаю по Шантильи Лейн с определенной целью, Эвангелина все еще следует за мной. Мы используем крыши для передвижения по городу, держась вне поля зрения Ищеек. Люди под нами борются, кричат, напиваются. После взрыва бомбы утром, все напуганы, возбуждены, злы. В каждом доме семьи вместе с детьми смотрят новости, пытаясь понять, что же все-таки происходит. Запись с места трагедии транслируют все гигантские цифровые мониторы по всему городу. Внизу экрана постоянно бежит лента новостей: в результате взрыва в городе двадцать шесть погибших… Правительство призывает людей голосовать за закон Роуза и раздавить угрозу Дарклингов… Три активиста организации Люди за Единство арестованы по подозрению в причастности к утреннему взрыву… Эмиссар призывает горожан не выходить на улицу, пока поблизости бродят Дарклинги.

Я быстро звоню Жуку, еще до того, как приблизиться к Шантильи Лейн, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке. Ответила его тетка Роуч, и изложила мне последнюю информацию о его состоянии. От ожогов на его лице, вероятно, останутся шрамы, на его живот наложили с десяток швов, но жить он будет, благодаря моей крови. Она выйдет из его организма через несколько дней, но свою работу она сделала: запустила его сердце. Я с облегчением услышал, что родители Дей позволили ей остаться с Жуком на всю ночь, чтобы она могла позаботиться о нем.

Мы с Эвангелином спрыгиваем с крыши, находящейся рядом с лавкой мистера Табса и входим внутрь. Лучший способ найти умиротворение, получив кайф от Дурмана, который мне может дать человек, уже находящийся под наркотиком.