Древний Кавказ. От доисторических поселений Анатолии до христианских царств раннего Средневековья - Дэвид Лэнг

Какими бы ни были точные обстоятельства восшествия на престол, правления и смерти царя Русы I (735–714 гг. до н. э.), историю, рассказанную в письме Саргона II богу Ашшуру о своей победоносной восьмой кампании – как Руса отказался от мяса и питья, его здоровье ухудшилось, что и привело его к самоубийству, – не следует принимать буквально. Она может быть типичной ассирийской пропагандой, направленной на распространение тревоги и пораженческих настроений. Руса I взошел на престол вскоре после нападения Тиглатпаласара III на Ван. Но не только он часто ссылается в своих надписях на своего отца Сардури, но также Саргон II упоминает, что в Армариали, провинции, очевидно расположенной к северо-востоку от Вана, он взял Арбу и Риар, родные города Русы и Сардури соответственно. Это предполагает географическое непосредственное соседство двух городов в царских владениях, напрямую управлявшихся короной.

Большая часть этого правления прошла без серьезных регрессов для Урарту. Двадцать три района по обе стороны озера Севан были покорены за один день. Об этом говорит надпись, найденная на юго-восточном берегу озера в Келагране. Четыре из этих районов – или населенных пунктов – находились на юго-западном берегу, остальные – на дальней стороне, возможно, даже в долине Куры, хотя нет доказательств, что силы урартов продвинулись так далеко, что означает, что заявление о покорении этой территории не следует понимать буквально. Но в любом случае надпись повествует о самом глубоком продвижении урартов в сторону Кавказа. Без учета этого обстоятельства представляется, что в царстве был мир. Немногие надписи можно уверенно отнести к этому периоду правления, но среди них есть нечто, написанное на урарто-ассирийской двуязычной стеле в Топзауа, которая, как и стела Ишпуини в Келишине, упоминает о городе Ардини (Мусасир). Расположение и тема надписи указывает на страхи Саргона II перед урартской экспансией на юг от озера Урмия, приведшие к ассирийским контратакам, достигшим своей высшей точки в 714 г. до н. э.[351] Короткие надписи Русы на бронзовых чашах из Кармир-Блура информативными для этого периода не являются. То же в целом можно сказать о надписи в районе Кешиш-Гёль, повествующей о создании «озера Русы» недалеко от Вана. Архитектурные и инженерные достижения этого периода сейчас представляются менее значительными, чем это считалось раньше, поскольку, вероятнее всего, и царская резиденция – в Топраккале (Ван), и ирригационные сооружения, построенные для снабжения ее водой, включая искусственное озеро, являются заслугой не Русы I, а Русы II (685–645 гг. до н. э.). Правление Русы II было более длительным и мирным, чем его тезки[352]. Однако описание ирригационных работ вокруг Улху дает понять, что Руса I поддерживал начатую Менуа традицию обогащения царства путем строительства каналов и превращения ранее бесплодных земель в плодородные поля и богатые пастбища, хотя последние едва ли могли использоваться даже в зимнее время, как предположил Саргон. Город Ухлу, вероятно, располагался или в Маранде, или дальше к западу в районе Улы, что рядом с Шахпуром[353].

Саргон II еще в начале своего правления столкнулся с потенциальной угрозой Ассирии, которая оставалась самой опасной для его царства. Речь идет о растущем могуществе мидян, народа, с которым уже в IX в. до н. э. нельзя было не считаться. К третьему году правления Саргона (719 г. до н. э.) бунт маннейских городов-данников против своего марионеточного правительства и за мидийского принца Метатти из Зикирту (Зикерту) был подавлен, но многие города обратились к Русе I с просьбой о помощи. Это привело к депортации их жителей в Северную Сирию. Тремя годами позже (716 г. до н. э.) начался серьезный натиск на урартское могущество в южной части бассейна Урмии. В северной части оно почти не оспаривалось[354]. Против Саргона выступила коалиция в составе Русы из Урарту, Метатти из Зикирту и маннейского правителя Багдатту. Вряд ли могут быть сомнения в лидерстве урартов в этой коалиции, равно как и в том, что ее уничтожение стало главной целью ассирийской политики. Уллусуну, маннейская марионетка, назначенная Саргоном, вскоре перешел на сторону Русы. Это значит, что Урарту все еще считалось главной силой в маннейских землях к югу и востоку от озера Урмия. Город Изирту, столица маннеев, вероятно располагался где-то к югу от озера. Сразу после его сожжения упоминается город Зибия, видимо нынешний Зивийе. «Могущественные мидяне», о которых говорится в конце анналов шестого года правления Саргона, возможно, были ведущим кланом в конфедерации мидийских племен. Ее центр мог сместиться на юг в результате урартской экспансии веком раньше. Однако представляется более вероятным, что эта территория давно находилась в руках мидян и к началу правления Саргона стала одним независимым Маннейским государством. Роль Парсуа и ее жителей к этому времени, скорее всего, уменьшилась. В следующем году (715 г. до н. э.) Саргон нанес еще один удар по мидянам, разгромив и захватив Дайукку, который вместе с семьей был депортирован в Хамат (Сирия). Это событие отражено в греческих источниках, в частности, Геродот назвал этого правителя Дейок. Его сын Хшатрита (Фраорт у Геродота) был первым известным истории лидером, объединившим мидян[355]. Нет ничего невероятного в том, что этот процесс ускорился из-за натиска ассирийцев и ослабления Урарту в бассейне юга Урмии. Ассирийские нападения на мидян изображены на рельефах из дворца Саргона в Хорсабаде. К сожалению, они погибли – лодка, везшая их по Тигру после французских раскопок, затонула. Остались только сделанные с них рисунки[356].

В то время как ранние кампании Саргона II могут указывать на то, что подавление мидян стало его главной целью, было бы ошибкой думать, что в 714 г. до н. э. мидяне были главным противником Ассирии. Эту роль все еще выполняло царство Урарту. Несмотря на некоторый регресс, имевший место в последние годы правления Сардури II, это не слишком повлияло на бассейн Урмии, куда ассирийцам было намного труднее проникнуть, чем в северную часть Сирии. Свидетельства, обеспеченные в высшей степени подробным и красочным рассказом о восьмой кампании, широко обсуждались учеными[357]. Пролит свет на военную тактику, фортификацию, ирригацию, сельское хозяйство и историческую географию, а также приведен длинный список сокровищ, вывезенных из великого храма в Мусасире. Этот рейд стал эпилогом к главной кампании. Зафиксированные в найденных надписях аккадские слова, обозначающие многие из этих предметов, все еще не поддаются переводу. В области исторической географии решено не меньше проблем, чем возникло новых, и до сих пор нет единого мнения по вопросу о маршруте следования армии Саргона. Автор настоящей книги придерживается убеждения, что Тюро-Данжен в своем комментарии к тексту правильно утверждает, что ассирийцы прошли вокруг южной, восточной и северной сторон озера Урмия и оттуда в западном направлении, избегая собственно озера Ван, к его северному берегу и далее вокруг его западной оконечности. Слабость этой реконструкции маршрута заключается в том, что он предполагает или движение через труднопроходимую горную область к югу от озера Ван, чтобы дойти до Мусасира, или более западное или северо-западное положение этого города, чем то, что указывают две двуязычные надписи, его упоминающие. Вторую возможность никоим образом нельзя сбрасывать со счетов. Ведь нет никаких доказательств нахождения Мусасира вблизи Келишина или Топзауа, в горах Загроса юго-восточнее Урмии. Представляется, что путь армии Саргона прошел через сердце Урарту, по крайней мере судя по описанию крепостей, которые больше соответствуют известным постройкам вокруг озера Ван, чем тем, что расположены в бассейне Урмии: «Я отправился из Армариали, перевалил через гору Уизуку из пестрого мрамора, поросшую кипарисом, прибыл в Айади… тридцать его укрепленных городов расставлены по берегу волнующегося моря, у подножия больших гор и выделяются, как вехи: Аргиштиуна, Калланиа, сильные крепости, воздвигнутые между ними, сияют на вершинах гор Арциду и Махунниа, как звезды. На высоте 240 кубит видны их основания, и в них поставлены гарнизонами его лучшие бойцы, победоносное в битвах войско, со щитами и копьями, надежда его страны. Они увидели падение Армариали, соседней с ними области, и содрогнулись их ноги. Они покинули свои города вместе со своим добром и улетели, как птицы, в эти крепости. Я послал в их города многочисленное войско, и оно разграбило их имущество и их богатство. Их сильные стены вместе с 87 окрестными поселениями я разрушил, сровнял с землей…»[358]

Далее Саргон описывает, как разорял зернохранилища, вырубал сады и леса, которые невозможно было восстановить быстро. Это, вероятно, было самым сильным ударом по благосостоянию Урарту, поскольку дома и даже крепости можно восстановить сравнительно быстро. Из Айади армия продолжила путь через три крупных реки в область Уайасис, названную в тексте «концом пределов Урарту, что рядом с Наири». Представляется вероятным ее расположение в районе Битлиса.