Частная школа (СИ) - Шолохова Елена

Но он на неё лишь посмотрел так, что даже Дине стало неловко, и молча вышел.

— Эрик! — догнала его Дина. — Вы что, поссорились с Казанцевой?

Но он только отмахнулся, явно расстроенный, и не стал ничего объяснять.

— И как же нам теперь выяснить, кто это был? Полгода прошло. Теперь даже не вспомнить, кто что делал тогда… кто где был в тот момент… Мы, получается, вообще ничего не знаем о нём. Или о ней…

— Ну, кое-что знаем, — ответил Эрик. — У нашего загадочного красного рукава инициалы такие же, как у тебя…

52

За минувшие две недели ничего нового выяснить не удалось. Только список составили всех, кого можно подогнать под эти загадочные ДК.

Список получился всего из дюжины человек, но попробуй пойми, кто из них тот самый. Это же все хорошо знакомые люди, с которыми давным-давно живёшь бок о бок.

— Ну как может кто-то из них оказаться убийцей? — отказывалась верить Дина. — Да ну, невозможно это. Мы же столько времени проводили вместе. И Алиску все любили. И учителя, и одноклассники. Она ни с кем никогда не ссорилась. Ну вот кроме меня. Она же вся такая нежная, вежливая, улыбчивая. Была… Её даже Чума любила. Ну, то есть не любила, конечно. Она вообще в принципе, по-моему, любить не способна. Но к Алиске относилась мягче, чем к кому-либо. И остальные преподы с ней: «Алисочка, Алисочка». И пацаны за ней наперегонки бегали, из кожи вон выпрыгивали… Никто ей зла не желал, а уж тем более убить… нет…

— Но ведь на видео кто-то есть, — резонно замечал Эрик.

— Да, видео… — соглашаясь, вздыхала Дина.

Первые дни она себе всю голову сломала, пытаясь припомнить за кем-нибудь из их списка что-то странное в поведении. Тщетно. Как тут вспомнишь, когда столько времени прошло?

Оставалось только наблюдать сейчас за дюжиной «подозреваемых». Но каждый вёл себя совершенно обычно. Всё было как всегда. Дина даже пару раз за обедом заводила разговор об Алисе, наблюдая за реакцией Корбута. Но если кто и вёл себя при этом странно, то только Катя. Она начинала нервничать, бросать тревожные взгляды на Эрика, который, казалось, её теперь в упор не замечал. С остальными из списка этот триггер тоже не сработал.

Как бы сильно Дину ни взволновало всё это, но шли дни и обыденные заботы потихоньку притупляли и вытесняли и тревогу, и потрясение, и желание докопаться до правды. Учителя буквально завалили их тестами и контрольными по всем предметам. Дине еле удавалось выкроить хоть час-полтора, чтобы побыть с Эриком вдвоём. А наедине с ним обо всём забывала. Хотелось прильнуть к нему, и чтобы он обнял крепко-крепко. Хотелось чувствовать вкус его губ, вдыхать его запах, упиваться счастьем. Да и сам Эрик стремился при каждом удобном случае поцеловать её.

Эти моменты стали для Дины самыми любимыми, самыми важными. Они наполняли тело сладким томлением и в то же время заряжали пьянящей радостью.

Весь день, с раннего утра, она ждала, когда настанет вечер, и они с Эриком смогут уединиться. Минуты считала. Да практически вся жизнь сейчас свелась к этому ожиданию. Принимала душ, одевалась, собиралась на занятия — ждала их встречи, сидела на уроках — ждала, ложилась спать — ждала.

Они, конечно, виделись с Эриком и в классе, и в столовой, но это не то, им удавалось разве что урвать нежное прикосновение, обменяться взглядами и улыбками.

Недавно и это делало её счастливой, а сейчас уже было мало. То, что раньше казалось всего лишь влечением, незаметно переросло в острую потребность.

* * *

Как-то перед сном они с Полиной разоткровенничались, и та спросила:

— Он тебе очень нравится?

Раньше бы Дина наверняка её строго пресекла, но теперь поговорить про Эрика стало вдруг в удовольствие. Даже не так — подчас её настолько переполняло, что самой не терпелось излить эмоции, было б только кому.

Так что вопрос Полины пришёлся очень кстати. И в тот вечер она, лёжа в темноте с мечтательной улыбкой, рассказывала про Эрика. И могла бы сколько угодно долго расписывать, какой он замечательный, но подругу интересовала не только его личность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А у вас это уже было? — спросила с придыханием Полина, приподнявшись на локте.

— Нет. Так далеко мы ещё не заходили. Я чувствую, что ему хочется, когда мы целуемся, но он не давит на меня. То есть он даже про это не говорит и… останавливает себя, когда… ну, когда…

Дина почувствовала, что краснеет. Хорошо, что в темноте не видно.

— А он хорошо целуется? — продолжала допытываться Полина.

— Спрашиваешь!

Как он целуется, так вообще никто не целуется! У неё даже ноги подкашиваются, а перед глазами всё плывёт. Дина невольно улыбнулась, в груди разлилось тепло. Это Полина ещё не знает, как он…

Тут в темноте раздался короткий всхлип, прервав волнующую мысль.

Всхлип повторился. Дина приподняла голову. По звукам поняла, что плачет Лиза.

В их полуночных разговорах с Полиной она никогда не участвовала. Делала вид, что крепко спит, а тут вдруг что?

— Лиза? — позвала её Дина.

Та отозвалась очередным всхлипом.

— Лиз, тебе что, плохо? — обеспокоенно спросила Полина.

Дина нащупала над головой бра, зажгла свет, встала с постели. Полина тоже поднялась. Обе подошли к Лизиной кровати. Та и правда плакала, натянув на голову одеяло.

— Лиза, — тронула её плечо Дина. — Скажи, что случилось?

С Лизой Дина почти не общалась. Они больше не ругались после той ссоры, но и не мирились. Лиза вроде перестала дуться и испепелять её ненавидящим взглядом. Сама же Дина и вовсе на неё не сердилась, просто понимала, что их дружба сошла на нет. Но остаться в стороне, когда Лиза ни с того ни с сего разрыдалась среди ночи, не могла.

Лиза ответила не сразу, только после того, как немного успокоилась.

— Мне просто плохо… — шмыгая носом, произнесла Лиза. — Мне очень плохо. Он от неё ни на шаг не отходит… И так смотрит на неё… одну… Я не понимаю, что он в ней нашёл… Чем она лучше меня…

Лиза и раньше время от времени срывалась в истерику из-за Корбута, и обычно Дину это жутко раздражало. А тут вдруг стало её очень жалко.

На мгновение вдруг представилось, что если бы Эрик так с ней: не замечал её совсем или ещё хуже — влюблен был бы в другую… нет! Нет, нет, нет! Такое даже вообразить больно. Внутри сразу сделалось холодно и горько, даже сердце кольнуло от одной лишь мимолётной мысли. Она бы такое не вынесла! И как только бедная Лиза столько лет терпит безответную любовь? Столько лет страдает и мучается?

Дина что-то ей нашёптывала, банальное, конечно, вроде того, что всё будет хорошо, но что тут ещё скажешь?

А утром, когда они собирались на уроки, Лиза ей по поводу какой-то мелочи вдруг улыбнулась. Ну а к вечеру они уже разговорились почти как раньше.

А потом и вовсе Лиза её приятно удивила, даже тронула.

Дина принимала душ, и когда выключила воду, уловила, что девчонки говорят о ней. Невольно прислушалась.

— Поль, а ты не знаешь, где Дина будет свой день рождения отмечать? — донеслось из-за двери.

— Нет, ничего не говорила. Я спрашивала на днях, она ничего толком не ответила. Может, она вообще только со своим Эриком вдвоём захочет. А что?

Дина и правда пока не думала об этом — до дня рождения ещё две недели, даже больше.

— Да ничего, просто хотела подарок ей сделать… особенный.

53

Лиза

Лиза украдкой наблюдала за Диной — та собиралась на свидание к Маринеску, как и вчера, и позавчера, и вот уже месяц почти. Каждый вечер подруга тщательно красилась, а потом допытывала Полинку: видно, что накрашена, или естественно смотрится?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не видно. Красиво и естественно, — заверяла подлиза-Полинка.

Затем с тем же усердием Дина подбирала наряд. И опять приставала: как лучше? Что больше идёт?

Эти сборы Лизу раздражали: можно подумать, она идёт не на свидание со своим гопником, а на великосветский приём.