Могила девы - Джеффри Дивер

— Извините, агент Поттер, — перебила его Фрэнсис Уитинг. — Складывается впечатление, что для работы в ФБР необходима определенная толика фашизма.

— Простите? — изумился переговорщик.

Девушка пожала плечами:

— Стереотипы, применяемые к людям. Глухие постоянно страдают от этого. Считается, что они нищие. Что они глупые, тупые, глухие и немые. Что они робкие. Хеллен Келлер[34] как-то сказала, что слепота отрезает человека от вещественного мира, а глухота — от людей. Глухие компенсируют свой недостаток. Ни одно другое отличительное физическое состояние человека не привело к возникновению сообщества и расцвету культуры, которая есть у глухих. Возьмите самые разные группы: голубых, парализованных, силачей, высоких, низкорослых, престарелых, алкоголиков, — вы не увидите ничего подобного. Сообщество глухих отличается воинственной сплоченностью. Их можно назвать какими угодно, но только не робкими.

— Положен на обе лопатки, — кивнул Поттер.

Девушка улыбнулась.

Переговорщик посмотрел на поле за окном и обратился к Анжи:

— У меня ощущение, что до сего момента переговоры с одним только Хэнди давали результат. Но я мог бы спасти еще три-четыре жизни, если бы кто-то из заложниц мне помог.

— По-моему, Мелани не годится для этого.

— Принято к сведению. А теперь иди, — Чарли уже и так ломает голову, куда ты запропастилась.

Анжи вышла из фургона, Фрэнсис последовала за ней и направилась в мотель проверить, как обстоят дела с родными заложниц. А Поттер вернулся к столу и вызвал в воображении фотографию Мелани — ее лицо, волнистые белокурые волосы.

«Какая она красивая», — сказал он себе.

Затем распрямился и посмеялся над собой.

Хорошенькое личико? О чем он только думает?

Переговорщик не имеет права испытывать к заложникам ничего похожего на стокгольмский синдром. Это первейшее правило во время подобных кризисов. Он должен быть готов, если потребуется, пожертвовать ими. Но сейчас Поттер не мог заставить себя перестать думать о Мелани. Это было тем более нелепо, что в последнее время он редко обращал внимание на внешность женщин. После смерти Мариан у Поттера было всего одно романтическое приключение — с симпатичной женщиной лет под сорок. Их связь с самого начала не имела перспектив. Теперь Поттер считал, что человек шестидесяти лет и старше способен на романтическое чувство. Но в сорок — пятьдесят полагал, что это невозможно. Из-за негибкости. Гордости. И разумеется, вечных сомнений.

Глядя на здание бойни, он решил, что последние пятнадцать лет после смерти Мариан самые важные разговоры он вел не с Линден, двоюродной сестрой жены, и ее родственниками, не с женщинами, целомудренно бравшими его под руку на службе, а с мужчинами, направлявшими в голову заложников свои пистолеты, готовые к бою. И с другими женщинами — с короткими черными волосами, восточными лицами и нарочито европейскими кличками. С преступниками, психопатами и потенциальными самоубийцами. Он изливал им душу, а они изливали ему свои. Конечно, лгали насчет тактики и мотивов (как и он им), но говорили чистую правду о себе: о своих надеждах и мечтах, уже погребенных или еще не утраченных, о семьях, детях и жестоких поражениях в жизни.

Рассказывали свои истории по тем же причинам, по которым Артур Поттер рассказывал им свои. Чтобы измотать противоположную сторону, установить с ней связь и «добиться эмотивного отклика» (так говорится в его чрезвычайно популярном, выдержавшем восемь изданий учебнике по переговорам с преступниками, захватившими заложников).

А еще потому, что кто-то хотел слушать.

«Мелани… придется ли нам когда-нибудь поговорить? Только нам двоим?»

Увидев, что ему машет Дин Стиллуэл, Поттер вышел в овражек навстречу шерифу. Обернулся на командный пункт — вокруг фургона клубился клочковатый туман. Значит, Хэнди пользовался не самым последним прогнозом погоды. Это давало надежду — может, и безосновательную, но все-таки надежду. Переговорщик посмотрел на предвечернее небо, все в желтых полосах и несущихся свинцовых облаках. В просвете между двумя бесформенными массами мелькнула луна — бледный полумесяц восседал над зданием бойни, прямо над стеной из кроваво-красного кирпича.

18:03

Они появились внезапно, десяток человек.

Переменчивый ветер заглушил их шаги, и Поттер заметил их, когда они уже окружили его и Дина Стиллуэла, который рассказывал, что за бойней есть причал. Шериф осмотрел там все и решил, что, несмотря на сильное течение, о чем докладывал Бадд, это все-таки очень соблазнительный путь для отхода. Он посадил несколько вооруженных людей в ялик, и теперь тот стоял на якоре в двадцати ярдах от берега.

Внезапно увидев, что Стиллуэл смотрит на что-то поверх его плеча, Поттер обернулся.

Люди были одеты в черную с синим боевую форму. Поттер узнал снаряжение: защитные куртки с пуленепробиваемыми накладками, прорезиненная ткань для погружений и капюшоны, пистолеты-пулеметы «хеклер-кох» с лазерными прицелами и фонарями. Спецназ, но не его. Поттер меньше всего хотел, чтобы эти ребята приближались на сотню миль к бойне «Уэббера и Штольца».

— Артур Поттер?

Кивок. Будь обходительным. Не надо дергать за поводок, пока в этом нет необходимости. Он обменялся рукопожатием с мужчиной лет сорока с короткой стрижкой.

— Я Дэн Тримейн, командир спецподразделения штата по спасению заложников. — В его спокойных глазах сквозила уверенность. Даже вызов. — Я так понимаю, что вы ждете группу «Дельта»?

— Группу спасения заложников ФБР. Вопрос юрисдикции.

— Разумеется.

Поттер представил ему Стиллуэла, но Тримейн не обратил на того внимания.

— Каково положение?

— Преступники засели в здании и заблокированы. Есть одна жертва.

— Наслышан. — Командир спецназа потирал надетое на мизинец золотое кольцо с выгравированным изображением креста.

— Три девочки спасены, — продолжал Поттер. — В заложницах остались еще четыре и две учительницы. Преступники потребовали вертолет, который мы не собираемся предоставлять им. Они грозят убить заложницу в семь, если к этому времени не прибудет вертушка.

— Вы не собираетесь давать им вертолет?

— Нет.

— И что в таком случае произойдет?

— Постараюсь убедить не убивать.

— Нам приготовиться? Если дойдет до того, что он решит убить девочку, вы, вероятно, отдадите приказ на штурм?

Поттер покачал головой и покосился на стол прессы, где Джо Силберт и его коллега быстро печатали на компьютерах. Репортер мрачно посмотрел на переговорщика. Поттер кивнул и снова повернулся к Тримэйну.

— Вы ведь не хотите сказать, что позволите ему убить ребенка? — спросил командир канзасского спецназа.

— Будем надеяться, что до этого не дойдет.

Допустимые потери…

Тримэйн задержал на Поттере взгляд.

— Думаю, нам все-таки лучше занять позицию. На всякий случай.

Переговорщик посмотрел на журналистов и дал знак спецназовцу отойти в сторону. Они встали в тени командного пункта.

— Если дойдет до штурма, а я определенно надеюсь, что этого не будет, на захват пойдет моя команда, и более никакая. Извините, капитан, но дела обстоят именно так.

Поттер ждал, что за этим последует взрыв. Жалобы губернатору и адмиралу в Вашингтоне.

Но Тримэйн, хоть и разозлился, только пожал плечами.

— Вы здесь за все в ответе, сэр. Однако эти люди приговорены судом штата, и в соответствии с правилами мы должны находиться рядом. Так тоже обстоят дела.

— Я вовсе не против вашего присутствия, — кивнул переговорщик. — А если преступники выйдут из здания, палите вовсю. Ваша огневая мощь мне будет очень кстати. Но до того, пока вы понимаете, что приказы получаете только от меня.

— Логично, — смягчился Тримэйн. — Если хотите знать, я сказал своим людям, что, возможно, мы проведем здесь часа три, попивая кофе, а затем отправимся по домам.

— Будем на это надеяться ради нашего же блага. Если хотите занять позицию как часть сил оцепления, шериф Стиллуэл покажет вам место. Он здесь отвечает за это.

Мужчины холодно кивнули друг другу, и каждый, кто находился в пределах слышимости, сразу понял бы, что командир спецназа ни при каких условиях не позволит шерифу заштатного городка отдавать приказы своим людям. Поттер решил, что именно поэтому Тримэйн постарается побыстрее убраться отсюда.

— Мы отойдем назад, встанем вне пределов видимости, но если понадобимся, будем поблизости.

— Как вам угодно, капитан, — ответил Поттер.

Появились Бадд и Анжи — они шли по холму, но, завидев людей, остановились.

— Привет, Дэн! — Капитан полиции узнал командира спецназа.

— Чарли! — отозвался тот, и они пожали друг другу руки. Тримэйн скользнул взглядом по лицу и волосам Анжи, но очень целомудренно, а на грудь посмотрел только с одной целью: желая убедиться, что у нее на шее висит бейджик агента ФБР.