Каменный пояс, 1976 - Александр Коваленко

— Похоронили мы Гэро в Пржевальске. И когда возвращаемся с гор — приходим к его могиле. Как с отчетом: что нового сделали, какие хорошие дела совершили. Может быть, это глупо, а может быть, хорошая традиция. И в этот раз после восхождения пойдем к нему «держать ответ за все содеянное», как говорят.

…Сидим, пьем крепкий душистый чай. До чего же он хорош, этот чай, после трудного, нервного дня! Я его люблю пить без сахара, когда он вяжет во рту, как черемуха или недозрелая айва. Тепло сразу разливается по всему телу, постепенно проходит и усталость.

А ночь просто великолепная! Луна из-за наших спин (ее закрывает от нас вершина Джигита) озаряет все вокруг своим зеленоватым светом. Горы, как живые, — постоянная смена освещения создает иллюзию движения этих скальных громад и могучих ледников. И видятся в очертаниях гребней драконы и динозавры, а то и вообще какие-то сказочные чудища. Вдали мерцают иссык-кульские маяки. Сам Иссык-Куль поблескивает вороненой сталью. А звезды совсем рядом, и кажется, что сидишь прямо среди них.

— В такую ночь и спать-то грех, — говорит Валентин, — может, она одна такая на всю твою жизнь!..

Пожалуй, Валька прав: одна такая ночь уже стоит тех дней боя на «острие ножа», боя на грани, тех лет изнурительных тренировок, поисков, неудач и побед.

Аркадий Соловьев

СТИХИ

ВОРОН

Говорят, что ворон триста лет живет,говорят, что ворон долбит мертвечину.Многое подметил мудрый наш народ,для сомнений в этом нет у нас причины…       Над притихшим к ночи,       задремавшим бором       пролетает тихо       темноперый ворон.       Вдруг внезапный выстрел       прозвучал зловеще,       пал, как камень, с неба       наземь ворон вещий.       Не годится мясо       ворона на ужин.       И стрелку трофей тот       был совсем не нужен.Я стоял и думал: много лет пройдет,мы еще оплачем не одну потерю…Говорят, что ворон триста лет живет,говорят в народе. Как теперь поверю?

ЗАЧЕМ ДЕРЖАТЬ В НЕВОЛЕ ПТИЦ?

Зачем держать в неволе птиц?Не мил квадрат им тесной клетки!Нужна им воля без границ,приют лесной зеленой ветки.

Кто он, тот первый эгоист,что, тешась прихотью «невинной»,упрятал в клетку птичий свисти превратился в господина?

Ты скажешь: но они — поют!Ах, что их пенье в клетке значит?!Поют… Они судьбу клянут,они о воле песней плачут!

ПЕРВЫЕ ПУБЛИКАЦИИ

Геннадий Корчагин

СТИХОТВОРЕНИЕ

Утонули в росах травы,День как лебедя крыло.Возле песенной дубравыПахнет жатвою село.

Хлебный дух в ноздрях                                  щекочет,Я иду под сень лесов,Солнце радостно хохочетСотней птичьих голосов.

Ток дремотный на пригорке,А за Чертовой горой —Луг в зеленой гимнастерке,Речка в кофте голубой.

Владимир Носков

О СЕДИНЕ

Стихотворение

Чем судьба тебя ранила?Чем ударила так?Седина твоя ранняя —Белой молнии знак.В чистоту ее верю.Пламя молний тугихОпаляет деревьяТе, что выше других.И смущаться не надо,Что пришла седина.Мне такая наградаВ тридцать лет не дана.

ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ

Иван Булатов

ВОЛШЕБНЫЙ КАМЕНЬ

Очерк

— Слыхал, книга такая есть — «Синегорье»?

— Славно сказано: «Синегорье»! Про нас, чай?

— Отчего же это именно про нас?

— Да ведь как же. Синий камень-то магнезит, в Сатке. Глянь-ка в рудничный карьер… Небо всею синью опрокинутое, да и только…

Сатка — город старинный. Печать более чем двух веков лежит на его облике.

Нас, жителей его, долгое время обуревала страсть — разгадать звучное это слово — Сатка. Башкиры перевели:

— Проданная земля…

— Кем проданная? Кому?

— Вольными башкирами, графу Строганову.

Столетний Василий Дмитриевич Куличев объяснил:

— Сатка? А, это — Искра. Река Сатка в старину Искрой звалась за то, как искрится она в солнечный день на горных перекатах. По реке и город имя свое получил…

Не ошибся, должно быть, старожил. И сегодня река искрится в солнечный день, и сам город сверкает ярко в индустриальном ожерелье Каменного Пояса — седого Урала. А завод «Магнезит» составляет одну из самых ценных жемчужин этого ожерелья. Здесь — магнезит-камень сильнее огня. А люди здесь — сильнее этого камня.

Реже, чем золото, встречается магнезит в недрах земли. На земном шаре были известны лишь два месторождения: в Австрии и Чехословакии. На Урале появилось третье — самое крупное в мире. Открытие его связано с именем коренного жителя Сатки Петра Гавриловича Сальникова, лаборанта чугуноплавильного завода. Понимая толк в рудах и нерудных ископаемых, Сальников знал, как богаты окрестности Сатки. Только бурые железняки с выходом на поверхность были обнаружены в двадцати местах. А пески формовочные, речные, кварцевые!.. А мрамор, асбест-камень, известняки, желтая, красная, белая и даже черная глины. Вон, на Паленихе, берут мужики лопатами цветную глину прямо сверху, замешивают на прокипяченном льняном масле и — готова краска для полов. Взял Сальников на анализ — охра! Чистейшая, без примесей, без добавок!

Или вон у самого кладбища, что на Ветлуге, камень необычный нашли.

— Что за минерал? — спрашивал Сальников.

— Тю, минерал. Просто-напросто синий-пресиний камень. Гора его там…

Сходил Петр Гаврилович, принес образцы. Дробил, размельчал, толок в ступе. Потом погрузил кусочки в тигельную печь. Большую дал температуру. И что за чудо! Синий камень менял окраску на красно-бурую да таким и оставался. Он совершенно не боялся высоких температур.

— Волшебный камень! Огню не поддается! — воскликнул Сальников.

Инженер Шуппе — предприимчивый управляющий Саткинским чугуноплавильным заводом — сразу понял, что открыт кристаллический магнезит. Издалека начал «обрабатывать» первооткрывателя. Не надо, мол, мужиков обижать… Раззвони по округе — отберут землю… А на склоне горы еще кладбище…

— Жалую тебе 25 рублей, милейший…

Задумался Сальников. Двадцать пять рублей — деньги. А что он мог бы сделать со своей находкой? Ни славы у него, ни связей, ни власти. Принял деньги и приумолк.

Что же дашь ты, новое открытие? Что сулишь ты, синий камень, людям?

Инженер Шуппе взял в проводники старика Вахрушева. Сам пошел, перепроверил, точно ли гора заполнена магнезитом. Убедился, поспешил дать заявку на открытие от своего имени. Стал подыскивать компаньонов. Падких на наживу в те времена было много. Нашлись и тут. Председатель казенных заводов Златоустовского округа Маркусон и Саратовский голова — богач Немировский.

Получение свидетельства на горный отвод, поездка компаньона за границу для ознакомления с практикой производства и применения магнезита в металлургии заняли весь 1900 год. В том же году начались разработки залежей. Все добытое сырье отправлялось в Златоуст.

Летом 1901 года в Сатке построена газокамерная печь на древесном топливе, установлена мельница в десять лошадиных сил. Возник еще один «заводчик», как поначалу навеличивали новое предприятие.

22 октября «заводчик» на Южном Урале впервые выдал магнезитовую продукцию. Этот день и считается днем рождения современного гиганта-завода.

На «заводчике» работали за гроши по двенадцати часов в сутки. Труд рабочих был изнурительным. Добыча магнезита велась вручную. Рабочий «буром» — стальным длинным стержнем — с помощью кувалды пробивал отверстия в крепчайших породах. В них закладывалась взрывчатка. После разрушения целика горной массы, в забое появлялись мужики с кувалдами в руках. Они дробили глыбы. Другая группа отбирала магнезит и лопатами грузила его в телеги-грабарки. На лошадях перевозили к обжиговым печам. Загружали шахтные печи тоже вручную.