Неискоренимое - Ренат Вишняков

- Прошу прощения.

Сказано это было таким тоном, каким обычно говорят "Как ты посмел упрекать господина, ничтожество?!". Показное высокомерие тоже было частью маски этого существа. Так всем могло показаться, что он зазнался и расслабился.

- Задержали неотложные дела.

- Всё это прекрасно, но, может, мы уже перейдём к делу? Здесь, в конце концов, все свои, ваш маскарад лишён всякого смысла!

После поросячьего визга Изира и гнусавого "процеживания слов через губу" Гортора, этот голос казался музыкой! Звонкий, чистый, достаточно высокий, он, тем не менее, не позволял сомневаться в том, что говорит мужчина. Точно так же и красота говорившего не позволяла сомневаться в его мужественности...

Всякий, кто основательно изучал природу демонов, знает, что разновидностей этих тварей немало и не все они являются воплощением зла. Миролюбивые спрайты и благочестивые ангелы тому яркий пример. Но помимо них существовала ещё одна редкая и оттого малоизученная каста демонов, чей облик не был отталкивающим. Они назывались Ирок. В переводе с бескудского - это значило "достойный". И они действительно были, в некоторой степени, весьма достойными. Существовало два способа стать ироком. Первый - питаться душами, отданными добровольно, причём при полном понимании ситуации и последствий, лично тому, кто их поглотит, безо всяких посредников. Второй - более трудозатратный и мерзкий, но и более реальный - поглощать души других демонов. Таким образом, разумное существо получало огромную силу, не совершая противный воле Творца грех воровства души, что позволяло сохранить моральный облик - в обоих смыслах. Тот, кто сейчас стоял перед двумя адептами Эгеста Развращённого, был не просто одним из таких "высокоморальных" демонов. Мариус Ирок, Архирыцарь Эгеста Горящего, был первым представителем этой породы, и именно его именем она была впоследствии названа. Поэтому он являл собой пример того чуда, которое можно назвать "красивый демон".

Лицо лорда Архирыцаря представляло собой образчик эстетики - точёные черты, полные чувственные губы, волевой подбородок, редкой красоты глаза изумрудного цвета. Кожа его была идеально гладкой, ярко-красная, она слегка светилась, создавая впечатление, что фигура великого демона объята кровавым пламенем. Сама фигура тоже являла собой крайне примечательное зрелище. Мощная, на редкость рельефная мускулатура, поражала степенью симметрии и пропорциональности, ни одного лишнего или недостающего мышечного волокна не было в этом теле. Толи поддавшись гордыне и нарциссизму, толи, желая произвести большее впечатление на окружающих, Мариус ходил с открытым торсом. На нём были свободные, расширяющиеся к низу штаны, плотно стянутые на поясе и щиколотках и белая просторная накидка без рукавов, закреплённая на горле и свободно распахивающаяся спереди. Также шею Ирока украшала роскошная платиновая цепь с огромными алмазами разных цветов, и за пояс штанов было заткнуто нечто, напоминающее очень длинную и тонкую рукоять меча без намёка на лезвие. Больше ни на нём, ни при нём ничего не было. Голову Мариуса украшали белые слегка загнутые назад рога и грива длинных тёмно-русых волос, ноги и хвост с кисточкой выдавали бескудские корни. Впрочем, даже без них его облик был не очень-то близок к человеческому.

Изначально Владыка Ирок происходил из искусственно созданного народа бескудской ветви, именуемого на Стасисе лиурами, в Соцветии сатирами. Даманы так вообще, пользуясь максимально похожей аналогией из людского фольклора, звали их чертями. Этот народ ещё во времена расцвета империи своих прародителей облюбовал миры на территориях, которые потом занял Эгест Пылающий. Собственно, они до сих пор составляли в этих мирах более 70 процентов населения, как обычного, так и демонического. Без них нельзя было бы представить ни существование, ни появление этого Перста великой Пятерни. Мариус же был одним из самых могущественных магов своего народа, он родился даже несколько раньше, чем Всеединый. Будучи по натуре властолюбивым аферистом, он решил подмять под себя весь свой народ и основал культ поклонения пламени, как движущей силе, стихии страсти и действия. Он внушал сородичам, что огонь - проявление энергии и воли Творца, заповедовавшего своим детям жить и развиваться, символ воли и отваги, жажды боя и познания. На самом деле, обожествив огонь, и став верховным жрецом новой церкви, он фактически снимал все сливки. Все мольбы и жертвоприношения несуществующему богу на самом деле шли Ироку. Он объявил, что через него с паствой говорит сам Огонь и божество желает воплотиться. А, поскольку он первый среди поклоняющихся, то из всех тел огонь выбрал именно его тело для этой высокой миссии. И - какая неожиданность - для её исполнения нужны кровавые жертвы. Добровольные кровавые жертвы, сила которых позволит подготовить тело верховного жреца пребыванию в нём божественной сущности. Такая схема получения силы не была воровством в истинном смысле слова. Ведь жертвы безоговорочно доверяли свои души жрецу, уверенные, что он распорядится ими во славу и во благо своего народа. Именно такую формулировку всегда употреблял Ирок, она включалась во все молитвы новой религии. С этой точки зрения он не соврал - обретённую силу он и впрямь использовал, чтобы по-своему облагодетельствовать соплеменников. Он построил великое демоническое царство, завоевал множество миров, возвеличил расу сатиров, как оплот Перста Пятерни Хаоса. Единственной ложью было отсутствие во всей этой истории бога огня, но многие сатиры и так об этом догадывались, просто им было не до того. На их земли и земли бескудов давил покорный Разору Персона Амон, близилось пришествие Конкери. Предсказатели, не способные реально видеть будущее, но ощущающие приближение страшной угрозы, кричали о знамениях и грядущем апокалипсисе на каждом углу. В такой ситуации помочь и довериться самому успешному магу, полководцу и политику своего народа, не раз уже оправдывавшего надежды и ожидания соотечественников, было предельно логичным шагом. И ничего страшного, если он на этом тоже погреет руки, в конце концов, героям-спасителям полагается плата за подвиги. Эти настроения, исподволь подогреваемые Мариусом, достигли своего апогея за несколько дней до пришествия Кишина в мир. То, что беда близко, ощущали уже почти все, поэтому Ирок уговорил массы на скорейшее проведение завершающего ритуала призыва Огня. Миллион душ был добровольно отдан ему. Эта жертва окончательно превратила его в демона, каких ещё не видел мир. Полученную силу он главным образом использовал, чтобы оградить свой народ от Конкери, но и себе оставил немало. Ментальные искажения мира привели к распространению демонов и, вместо того, чтобы воевать с ними или преклоняться перед ними, "бог огня" приручил их, включив в социум своей империи. Теперь никто не сомневался в его праве на высшую власть. Непокорные были побеждены и сожраны, так же поступали в дальнейшем со всеми преступниками, нарушавшими законы царства лиуров. Со временем, когда Эгест сформировался, как военно-политический альянс и фигуры такого масштаба, как Ирок, встали у руля. Каждому Персту понадобился лорд-архирыцарь и в праве Мариуса на это звание не усомнился никто в Эгесте Пылающем. В Круге, создание которого шло долго и мучительно с первых дней Жизни Конкери почти до нашего времени, он также занял по праву силы весьма высокое положение, став воплощением эгоизма.