Эхо вины - Шарлотта Линк

Фредерик знал, что чрезвычайные комиссии нещадно пожирают и без того скудный полицейский бюджет, однако он признавал, что в этой ситуации промедление недопустимо. Тонкое политическое чутье Квентина подсказывало ему, что эту животрепещущую тему можно с успехом использовать в предвыборной борьбе.

Однако в данный момент ему было не до политики. У него появились личные проблемы, неведомые ему раньше. Чтобы хоть как-то отвлечься, он стал читать газеты с первой до последней страницы, даже спортивную колонку, которая обычно почти не интересовала его. Когда сквозь шторы начали пробиваться первые лучи рассвета, голова Фредерика безвольно упала на спинку дивана и он в полном изнеможении заснул.

2

К Ливии окончательно вернулась память, но она не знала, радоваться ей или огорчаться по этому поводу. Наверное, лучше для нее было стереть из памяти кое-какие детали. Снова и снова перед ее глазами вставала одна и та же картина: Натан выталкивает ее за борт «Одуванчика», над ее головой простирается бескрайнее ночное небо, а внизу зловеще плещутся черные морские волны. «Живо за борт! Прыгай!» – звенел в ее ушах оглушительный вопль мужа.

В тот момент ей показалось, что она прыгает в небытие, Ливия не слишком любила воду, не испытывала страсти к морю, не находила никакой прелести в кораблях. Она очень боялась утонуть, и никогда не смотрела фильмы про кораблекрушения.

Женщину не покидало чувство, что она заглянула смерти прямо в глаза, в ее распахнутые пустые глазницы, что она с трудом вырвалась из ее цепких объятий. Ливия понимала: она жива. Она осознала это в тот самый момент, когда сумела выкарабкаться из ледяной морской пучины на спасительный резиновый плотик. Потом она убеждалась в этом снова и снова: вот она качается в рыбачьей лодке, подобравшей их через некоторое время после крушения; вот несмело ступает на твердую землю в Портри и шагает, обернутая в шерстяное одеяло, с бутылкой минералки в руке, которую сунула ей неизвестная добрая душа. И сейчас, лежа в палате, Ливия понимала, что она жива, однако от мрачных мыслей она избавиться не могла. Смерть мерещилась ей постоянно, принимая образ черных, страшных, неистово бурлящих и шумящих волн.

Рано утром к ней подошел врач и сообщил, что сегодня ее выпишут.

– Физически вы восстановились, – сказал он. – Это и было главной нашей задачей. Мы сделали все, что могли. Но вам необходима профессиональная помощь психотерапевта. Нервные потрясения – это вам не шуточки!

Ливии принесли завтрак в постель, но кроме двух-трех глотков кофе и ложечки джема проглотить она ничего не смогла. Соседки по палате сделали несколько попыток завести с ней разговор, но она притворилась, что плохо говорит по-английски, и те в конце концов отстали. Однако просто так лежать в кровати было для нее уже невыносимо. Ливия с трудом встала и, шатаясь, поплелась в ванную комнату. Там она увидела в зеркале свое отражение: бледная, как привидение, с ввалившимися щеками… «На выписку!» Врачу легко говорить, а она и шагу не может ступить без Натана. Вчера он почему-то не пришел, хоть и обещал, и ее все больше охватывало беспокойство: а вдруг он не явится и сегодня. Что тогда делать? Крыши над головой, пусть и больничной, уже не будет, денег у нее нет, и малейшего представления о том, куда податься, тоже. По насмешливым взглядам соседок по палате можно было догадаться: те уже тайком судачат о том, что в отношениях с красавцем мужем у Ливии далеко не все гладко.

Молодая женщина умылась, потом печально поглядела в зеркало на свои жирные волосы. Помыть она их не могла, у нее не было шампуня. Ладно, чего уж там, грязная голова представляла собой лишь самую незначительную из ее проблем. Вернувшись в палату, Ливия стала вытаскивать из шкафа свои вещи. «Вещи Вирджинии Квентин, – мысленно поправила она себя. – Своих у меня больше нет».

Джинсы и пуловер раньше сидели на ее фигуре, как влитые, но сейчас они болтались на ней мешком – так сильно она исхудала за эти дни. Штаны обвисли на бедрах, а в пуловере могла поместиться еще одна такая же Ливия. Наверное, она выглядит в этом одеянии как пугало огородное, как скелет в джинсах.

Воспоминание о Вирджинии навело Ливию на мысль о том, что нужно как-то узнать телефон своей благодетельницы и поговорить с ней. Только у нее она могла справиться о Натане. Тот все-таки обязан заботиться о жене! Ливия очень надеялась, что телефон Квентинов напечатан в городском телефонном справочнике или зафиксирован в справочном бюро.

Она уложила свои нехитрые пожитки в сумку. В ее памяти все-таки зиял некий провал: она не помнила, что именно произошло на Скае, почему Натан решил положить ее в больницу. Также она не помнила, как они добирались сюда, в Норфолк, и как ее оформляли в приемном покое. Однако, если судить по тому, как она исхудала, у Натана, наверное, не оставалось выбора, и он вынужден был отправить ее в стационар. Значит, это было действительно необходимо, и муж не стремился просто так избавиться от нее, сбыть с рук. Это немного успокаивало Ливию.

Она попрощалась с соседками по палате, но те промолчали в ответ. Затем она вышла в прохладный коридор. Дежурная на сестринском посту страшно удивилась тому, что Ливия уходит так рано и так поспешно, однако та заверила, что муж уже ждет ее внизу, на выходе, и зашагала прочь. Господи, какая же она молодец, что настояла на медицинской страховке перед поездкой за рубеж! Теперь хотя бы не нужно платить за пребывание в больнице.

В холле в этот ранний час было пустынно. Кафетерий еще не открылся. Продавец газет только что поднял жалюзи перед входом в свой магазинчик и уже сортировал утреннюю прессу. Он усиленно зевал и определенно не радовался предстоящему рабочему дню. В одном из углов Ливия обнаружила городской телефон-автомат. Рядом лежали несколько потрепанных телефонных справочников. Поставив сумку на пол, Ливия взялась за первый попавшийся том. Ее все еще подташнивало, и при малейшем резком движении бросало в – пот. Она слишком долго лежала и слишком мало ела. Ясно было, что если Натан не заберет ее отсюда, то она не сумеет преодолеть самостоятельно и сотни метров.

«Куда же мне идти?» – думала Ливия со страхом.

Через мгновение она с ужасом обнаружила, что в Кингс-Линне и его окрестностях живет превеликое множество Квентинов. И в тот же самый момент она заметила краешком глаза, что автоматическая стеклянная дверь, ведущая на улицу, раздвинулась и в холл больницы вошел какой-то человек. Ливия машинально повернула голову. Мужчина в джинсах и пуловере, нечесаный и небритый, сразу же показался ей знакомым, однако ее измученному мозгу потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, кто же это. Она все еще двигалась, думала и воспринимала мир замедленно. Но через секунду-другую Ливия все-таки сообразила, кто это такой, захлопнула телефонную книгу и из последних сил кинулась за мужчиной, что поспешно направился к лифтам.

– Мистер Квентин! – вскрикнула она. – Мистер Квентин, подождите! Постойте!

У Ливии сильно закружилась голова, и, чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться за одну из колонн.

– Мистер Квентин! – сдавленно прохрипела она еще раз.

Слава богу, мужчина наконец услышал ее. Он остановился, обернулся, посмотрел на Ливию, потом подошел к ней быстрыми шагами.

– Миссис Мур! – удивленно воскликнул Фредерик. – Господи боже мой, вы…

Он умолк, разглядывая Ливию. Она знала, что выглядит так, словно встала со смертного одра. В глазах Квентина замерло искреннее сострадание.

– Где ваш муж? – спросил он.

Ливия развела руками:

– Не знаю…

Она с радостью говорила бы громче, поскольку было заметно, что Фредерик Квентин с трудом разбирает ее слова, однако в данный момент сил у нее хватало лишь на свистящий шепот.

– Разве… разве он живет не у вас? Он сказал, что… у вас.

– Не так-то все просто, – ответил Фредерик, в следующее мгновение подхватывая Ливию под руку, иначе она просто упала бы в обморок. Женщина была очень благодарна ему за этот жест.

– Послушайте, мне кажется, надо пойти наверх и подойти к дежурному врачу…

– Нет! – энергично замотала головой Ливия. – Я не хочу быть здесь! Не хочу! Врач сказал, что выписывает меня. Пожалуйста, помогите мне… помогите…

– Хорошо, хорошо, – успокаивающе закивал Фредерик. – Я всего лишь предложил и ни на чем не настаиваю. Мы сейчас уходим из больницы, так? У вас есть вещи?

Бессильным жестом она указала на телефонную будку:

– Да. Вон там.

Они вместе отправились туда. Фредерик поддерживал Ливию под руку. Наконец он поднял с пола сумку.

– Боюсь, если мы с вами пойдем в кафе, то вы свалитесь там без чувств, – сказал он. – Поедем-ка, что ли, в Ферндейл. В мой дом. Согласны? Там вы приляжете на диван, а я поищу в домашней аптечке лекарства для вас. Вы уверены, что вас отпустили отсюда?

– Да.

В душе Ливии промелькнул страх, что мистер Квентин не совсем верит ее словам. Однако, слава богу, он не настаивал на том, чтобы снова запереть ее в палате, а согласился идти вместе к выходу.