Скрытый космос. Книга 4. (1969-1978) - Николай Каманин

В середине дня поступила телеграмма из Москвы от генерала Горегляда с сообщением о том, что предприятие, изготовляющее сыр для космонавтов, сняло гарантию пригодности своей продукции. Пришлось срочно связаться с заместителем министра здравоохранения А. И. Бурназяном, отвечающим за качество запасов пищи на борту космического корабля, и просить его вместе с министром пищевой промышленности подтвердить доброкачественность всех остальных продуктов, которые завтра будут укладываться на борт «Союза-9». Через три часа такое подтверждение мы получили, оставалось только чем-то заменить сыр в бортовом пайке и… строго наказать виновников инцидента. Последним занялся председатель Госкомиссии, а я и космонавты быстро согласовали с врачами замену сыра различными мясными консервами. Вскоре после этого мне позвонил К. А. Керимов и спросил: «Могут ли космонавты часа через два приехать на 31-ю площадку для работы на корабле?» Я ответил, что эта работа запланирована на завтра в 10 часов утра, но если нужно, космонавты могут приехать в любое время. Через полчаса, обсудив с Мишиным и Шабаровым состояние дел на «Союзе-9», Керимов сообщил, что работу на корабле оставляем на завтра.

Ближе к вечеру с Кузнецовым, космонавтами и специалистами проверили выполнение плана работ экипажей на космодроме. Техническая подготовка пуска заканчивается завтра, все другие мероприятия проводятся по плану. Одним словом, к полету на «Союзе-9» космонавты и специалисты ВВС готовы.

Около 20 часов местного времени принял горячую ванну после жаркой теннисной баталии. Моему давнему партнеру по теннису полковнику Всеволоду Арсентьевичу Смирнову уже 64 года, а играет он лучше многих молодых, но уже опытных теннисистов. Здесь на космодроме мы в паре с ним сыграли уже больше 20 сетов против основного экипажа «Союза-9» и только два из них проиграли. Сегодня мы выиграли два первых сета, а в третьем решили подбодрить Николаева и Севастьянова и, ослабив натиск, уступили им со счетом 2:6. Эта победа космонавтов явилась для них самым лучшим эликсиром.

Поздно вечером состоялся финал соревнований по бильярду (из четырнадцати участников в финал вышли Николаев и я). Еще до игры я решил про себя, что не буду стремиться к выигрышу: пусть Николаев отправится в трудный полет «королем бильярда 17-й площадки». Но в этот вечер Андриян был, что называется, в ударе — он выиграл со счетом 8:5, причем мне почти не пришлось «помогать» ему стать чемпионом.

30 мая.

С утра все три экипажа должны были прибыть на 31-ю площадку для «отсидки» в корабле «Союз-9» с целью окончательного осмотра его оборудования. Согласно договоренности Кузнецова с Шабаровым предполагалось, что экипажи Филипченко и Лазарева будут работать в корабле с 10:00 до 12:00, а экипаж Николаева — с 12:30. При этом имелось в виду, что Николаев и Севастьянов смогут поработать в «Союзе-9» в течение 4–5 часов. В связи с такой договоренностью Кузнецов и дублирующие экипажи приехали на 31-ю площадку к 10:00, однако работать в корабле им разрешили только с 11:00. В МИКе к этому времени появился Мишин, который, как всегда, не стал считаться с ранее согласованным планом работ и устроил Кузнецову и Шабарову разнос за отсутствие основного экипажа.

В 12:30, точно по плану, в МИК прибыли Николаев, Севастьянов, генералы Пономарев, Пушкин и я. Поздоровавшись с нами, Мишин начал ворчать, что космонавты опоздали на два часа и что поэтому для работы в корабле основного экипажа он может предоставить только один час вместо четырех. Такое поведение Мишина привело по существу к срыву одной из важнейших заключительных операций подготовки корабля и экипажа к полету. Во время осмотра корабля экипажи обнаружили много недоделок и высказали более 15 замечаний по его оборудованию. Часть замечаний была принята Мишиным к немедленному устранению, а на устранение других недоделок он установил очень жесткие сроки. К сожалению, три-четыре серьезных замечания (неправильная установка кронштейна, невозможность точной установки фотоаппарата и др.) не могли быть устранены в заданные сроки.

После обсуждения замечаний космонавтов по кораблю Николаев больше часа проверял НАЗ и укладку всего съемного оборудования. Потом ему вместе с Севастьяновым пришлось еще долго повозиться с врачами Минздрава по подгонке и проверке поясов медицинских датчиков.

Вечером вместе со всеми космонавтами и методистами проверил бортжурналы экипажей и качество выполнения ими всех предполетных работ. По общему мнению, все три экипажа полностью подготовлены к длительному полету. Космонавты выразили пожелание, чтобы в последующем для заключительных и контрольных операций на космодроме им отводилось больше времени, — спешка при выполнении этих операций недопустима, — а после проверки систем и оборудования корабля командир экипажа опечатывал бы его и лично снимал печать непосредственно перед стартом.

31 мая.

В 11:00 на 31-й площадке состоялось заседание Госкомиссии. Мишин, Патрушев и все главные конструкторы доложили о готовности корабля и ракеты к вывозу на старт. Решили сегодня ночью пристыковать корабль к ракете, а завтра в 5:00 установить ее на старте. Утвердили график предстартовых работ, обеспечивающий пуск «Союза-9» 1 июня ровно в полночь по местному времени.

Вечером на 17-й площадке провели «парадное» заседание Госкомиссии. Командиром «Союза-9» утвержден Андриян Николаев, бортинженером — Виталий Севастьянов. Экипаж поблагодарил комиссию за высокое доверие и заверил ее, что полностью выполнит задание. С приветствиями к экипажу обратились министр Афанасьев, маршал Крылов и генерал Пономарев. Затем Николаев и Севастьянов участвовали в пресс-конференции для телевидения. Пресс-конференция прошла неважно, космонавты, да и корреспонденты тоже, чувствовали себя скованно: и те и другие знали, что о главной особенности предстоящего полета длительности пребывания на орбите — говорить запрещено, а повторять всем известные истины никому не хотелось.

Сейчас, когда я пишу эти строки, по телевидению идет репортаж из Мехико о матче на первенство мира по футболу между сборными СССР и Мексики. Игра проходит напряженно, много взаимных ошибок, наша сборная не сумела использовать три-четыре удачных момента для взятия ворот Мексики. Космонавты смотрят репортаж в соседней комнате — я слышу, как они бурно реагируют на ошибки наших футболистов.

1 июня.

Семь часов утра, в гостинице тихо, космонавты спят. Подъем был назначен на 10:00 (вчера, точнее сегодня, из-за футбола все легли спать после двух часов ночи), но несколько минут назад я проснулся и больше спать не могу. Сегодня состоится старт очень сложного длительного полета. Прогноз погоды на время старта хороший — ясно, температура около 20 градусов, ветер не более 5 метров в секунду. Полет во всех отношениях подготовлен достаточно хорошо, у меня есть твердая уверенность, что пуск «Союза-9» пройдет нормально. С 31-й площадки доложили, что ракета с кораблем уже установлена на старте, началась их комплексная предпусковая проверка с участием Шаталова, Филипченко и группы офицеров ВВС.

В 11:00 врачи в моем присутствии разбудили Николаева и Севастьянова (когда мы вошли в комнату, и тот и другой крепко спали). На мой вопрос о том, как им спалось, оба космонавта в один голос заявили: «Хорошо, но можно было бы и еще добавить».

Говорил с маршалом Кутаховым по телефону, доложил ему о нашей готовности к пуску «Союза-9». Маршал сказал: «Я очень хотел бы быть на пуске, ориентировочно я могу вылететь к вам в 12:30, но мне надо просить разрешение на вылет у министра, — обстановка складывается так, что я, возможно, не смогу прилететь».

Встав сегодня до подъема, я обнаружил много грубых нарушений в службе режима: дежурный офицер был без повязки, не было дневального у входа в помещение космонавтов, не охранялись подступы к гостинице, на ковре перед спальней космонавтов валялся окурок и др. Пришлось сделать замечание и полковнику Крышкевичу — в 8 часов утра от него пахло спиртным (и это политработник, обязанный воспитывать космонавтов!).

В 14:00 провели совещание руководящего состава экспедиции ВВС (присутствовали Пономарев, Пушкин, Кузнецов, Крышкевич, Дедков, Попов и другие). Уточнили задачи и распорядок стартового дня. Особое внимание участников совещания я обратил на точность выполнения всех операций по времени и на готовность службы поиска и стартовой аварийной команды. Затем в присутствии Шаталова я сказал Николаеву и Севастьянову, что категорически запрещаю им просить в ходе полета о продлении его длительности сверх 16 суток. Я запретил им также что-либо брать на борт корабля, кроме того, что письменно разрешено мною. Николаев и Севастьянов дали слово, что сделают все так, как я требую. Как обычно, мы договорились, что словом «хорошо» (или «отлично») экипаж будет давать понять об отсутствии у него каких-либо сомнений в возможности продолжать полет; слово «нормально» будет сигналом к тому, чтобы руководители полета внимательно изучили обстановку и приняли соответствующее ей решение; слово «удовлетворительно» будет означать, что надо немедленно решать вопрос о досрочной посадке.