Ледяной палач - Николай Иванович Леонов

– Видите, – обратил внимание Гурова техник на одну из особенностей писем, – имени женщины дантист ни в одном из писем не называет. Только ласковые имена, из которых невозможно понять, как ее зовут. Кстати, я пытался узнать по ее е-мейлу, кто она такая, но она писала с какого-то странного адреса, на который я пока что, – Сергей сделал ударение на свои последние слова, – не вышел.

– А если выйдешь, то сможешь узнать, кто она такая? – спросил Гуров.

– Не факт. Понимаете, она могла ввести и выдуманные имя и фамилию.

– Слушай, у меня сейчас времени на изучение всей переписки нет. Ты можешь это, – Гуров показал на почту Проппа, – распечатать или переслать ссылку на эту почту на мой телефон? Я тебе запишу номер.

– Можно и распечатать, – пожал плечами компьютерщик, – но на это много бумаги уйдет. Давайте лучше я ссылкой скину. Войдете туда в любое время и почитаете.

– Слушай, а давай-ка я тебе не свой телефон дам, а своего коллеги. – В голову Гурову пришла мысль, что перепиской дантиста мог бы заняться и Крячко. Ему все равно в больнице сейчас делать нечего.

Он продиктовал Сергею телефон Станислава, потом договорился, что техник заодно на этот же телефон скинет и фотографию незнакомки, и, сославшись на занятость, отправился заканчивать допрос Черепанова.

Глава 25

– Станислав, ты как там себя чувствуешь? – выйдя из техотдела, Гуров тут же позвонил Крячко.

– А как ты думаешь? – недовольным голосом ответил Станислав. – Лежу тут как дурак. Только что вот Антоновну выпроводил. Приехала, навезла всякой всячины домашней, словно я тут с голоду пухну, и давай причитать надо мной, как над покойником. Еле отделался от нее. Одно хорошо – она мне костыль привезла, теперь могу хоть до сортира допрыгать самостоятельно.

– Наталье звонил?

– Звонил, – вздохнул Крячко. – А минут через десять мне уже твоя Мария позвонила с сочувствиями, а потом и наш любимый начальник.

– Что, и Орлову жена доложила? – рассмеялся Лев Иванович.

– Доложила.

– Ты о свидетельнице справлялся? Как она там?

– Пока без изменений. Я даже в реанимацию к ней заглядывал, втайне от персонала, так сказать. И чего я тут выжидаю? Очнулась, так позвонили и сообщили бы, – стал ворчать Станислав.

– Вот чтобы тебе было не так скучно, я тебе работу нашел. Сейчас на телефон тебе придет эсэмэска от компьютерщика, там будут логин и пароль на секретную почту Проппа…

– Секретную? – не понял Крячко.

– Да. Он этот е-мейл так зашифровал, что его еле нашли. Он с этой почты только с одним человеком переписывался. С женщиной. Ее фото… Я так думаю, что это она и есть на фотографии. Так вот, его тебе тоже вышлют. Посмотри и свяжись с помощницей Проппа в клинике. Как ее – Берестова, да?

– Да, Алла Григорьевна, – подтвердил Станислав.

– Вот, с этой Аллой Григорьевной свяжись и вышли ей на опознание это фото. Может, она эту женщину знает или видела, что она к Проппу приходила…

– Думаешь, что у нашего дантиста была любовница? – заинтересовался Крячко.

– Не думаю, а почти уверен, – ответил Лев Иванович. – Посмотрел пару писем из их переписки. А фото этой женщины, которое тебе вышлют, он тоже шифровал – прятал среди рентген-снимков у себя в рабочей папке.

– Прямо-таки шпионские страсти, – рассмеялся Крячко.

– Это еще не все, – перебил его Гуров. – В письме из той засекреченной почты, которое я успел прочитать, упоминалась связь Патрушевой с Москвиным и какие-то документы. Так что думаю, что если мы найдем эту женщину, то это наш шанс связать убийство Проппа с Москвиным и Региной Михайловной.

– Было бы здорово, если так.

– Вот и работай. Читай переписку, вникай, а потом выложишь все, что узнал, а заодно и свои соображения. И не забудь о фото.

– Хорошо, понял.

– Тогда до связи.

Гуров уже почти дошел до кабинета Сладкова и собирался зайти, как его опять остановили. К нему быстрым шагом подошел один из криминалистов, тот самый Евгений, который накануне занимался обыском машины Проппа.

– Лев Иванович, – парень протянул Гурову стопку бумаг. – Тут все отчеты по вчерашнему обыску. Посмотрите.

– А если коротко? – Лев Иванович выжидательно посмотрел на криминалиста.

– Если коротко, то в багажнике выявлены небольшие пятна крови, которые, если судить по группе и резус-фактору, могут принадлежать двум людям – Проппу и кому-то еще. Но не убитой девушке. У той – первая группа, а найденные следы относятся к четвертой отрицательной – очень редкой, кстати.

– Слушай, будь другом! – Лев Иванович быстро сориентировался в ситуации и понял, что кровь, найденная в багажнике, могла принадлежать кому-то из убийц. – Посмотри в данных на Котелкова и Шершенева – может, у кого-то из них такая же группа? И перезвони мне.

– Ок, сделаю.

– Что-то еще?

– Да, я же не договорил, – Евгений откашлялся. – В комнатах у Проппа – все чисто. Это можно списать или на то, что там делали уборку, или на то, что если там кто-то и был, то он позаботился, чтобы не оставлять следов. Но! – Криминалист сделал многозначительную паузу и, посмотрев на Гурова, продолжил: – В одной из рубашек Проппа – из тех, которые висели в гардеробной – нашли в кармашке записку, бумажка была свернута в маленькую трубочку. Вернее, даже не записку, а номер телефона. И положил ее туда уж точно не сам Пропп.

– Даже так! – Гуров весь обратился во внимание. – Говори.

– Отпечатки пальцев смазанные и не поддаются определению. Но если судить по их размерам, то эту бумажку положила женщина. Кстати, наши криминалисты подтверждают, что почерк, каким были записаны цифры телефона, тоже принадлежит женщине.

– Ага, все сводится к банальному «шерше ля фам», – кивнул Гуров. – Что ж, будем искать женщину. Кстати, вроде были еще какие-то подозрительные следы в ванной. Сток проверяли?

– Там все чисто, – ответил Евгений. – Темный след – это ржавчина. Если Проппа и застрелили, то точно не у него дома. Кровь в багажнике хотя и его, но, по заверению спецов, скорее из носа, чем из артерии. Что не скажешь о втором, незнакомом следе – там кровь, скорее всего, из раны. Может, кто-то из убийц руку поранил?

– Может, и так. Ладно, если что, я в кабинете. Как что-нибудь узнаешь, так сразу по внутреннему телефону звони и докладывай.

– Понятно.

Криминалист ушел, а Лев Иванович открыл наконец-то двери кабинета. Черепанов стоял у приоткрытой форточки и курил, а Варежкин читал какие-то документы.

– Вот, на тебе, потом еще и это почитаешь, – протянул ему отчеты криминалистов Гуров. – Новостей у нас