Таша (СИ) - Янышева Ольга
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Так не бывает, Таша», — настраивала сама себя, нервно закусывая губу, в пол-уха слушая монолог Леры, которая сетовала, что Вика не дождалась нашего приезда, укатив к моим опекунам и своим родителям в Москву на денёк как только самолёт благополучно приземлился. Завязка танца полностью строилась на нашем композиторе… и это я говорю сейчас о своей дражайшей кузине, бросившей микологию ради музыки и дорогого её сердцу звука чёрно-белых клавиш! Кто бы смог подумать, что Викуля, в детстве игравшая на фортепиано и посещавшая музыкальную школу, изнутри горит творчеством?! Если бы не Валерия со своей просьбой в паре советов и кошмарной композицией на клип, никто об этом так ничего бы и не узнал! Ташкевич стала нашим аккомпаниатором, и даже пару раз засветилась в танцевальных роликах студии, с удовольствием окунувшись в «мир искусства и гармонии», как сказала сама Воропаева, неплохо двигаясь и хватая всё налету.
«Завтра — так завтра», — безразличие окружающей действительности, будто хлестало по щекам, которые горели от волнения и нехорошего предчувствия.
Хотя бы немного забыться помогла мне моя неженка, которая забралась на руки, обнимая и благодаря за такого красивого «папочку»! Мой смех стал полной неожиданностью не только для Леры, но и меня.
Напряжение немного спало, и я полностью погрузилась в заботы о дочери, расспрашивая обо всём, что произошло с малышкой за эти несколько дней.
Вещи разбирать мы не стали. Скрепя сердце, смирилась с приказным тоном Русика, который не сказал прямо, что мы переезжаем в его новый дом, но подтекст был понятен даже тем, кто в танке, а к таким я себя не относила, какой бы трусихой и эгоисткой меня не считали!
Он приехал к шести вечера, хмурый, но собранный.
Правда, таким Руслан оставался недолго. Стоило Кире полететь к нему навстречу, как в зале ожидания Пулково, он подхватил дочку на руки, и в его глазах отразилась безграничная любовь к девочке.
«Неужели Лера оказалась права?» — Мои предположения ждало жестокое разочарование.
— Кира, погуляешь немного в тётей Лерой?
— Хорошо, папочка, — улыбнулась малышка, демонстрируя мужчине ямочки на своих щеках, точные копии его собственных, и побежала на выход.
— Ящеров… — обернулась уже у порога Воропаева, удивляя меня своей неразговорчивостью.
— Я не собираюсь с тобой разговаривать, — Холод в интонации и голосе Руслана намекал на незавершённость фразы, однако присутствие ребёнка ограничивало полуперса в желании нагрубить, только это мало помогало нам, взрослым. Было и без слов понятно, что думает обо мне и Лере Руслан.
Спасённая девочкой Воропаева молча вышла, а я осталась сидеть на зелёном диване, жутко ей завидуя.
Мы остались одни.
— Руслан, — поднявшись с места, сделала один шаг навстречу мужчине, и тут же остановилась, подвергнувшись выразительному взгляду злого прищура. — Руслан, прости меня… у меня нет оправдания, я знаю, но прошу, прости мне эту обиду хотя бы со временем…
— Машкова, — брезгливо поморщился мужчина, рассматривая меня с ног до головы, как нечто нелицеприятное, — ты опровергла теорию «человек умнеет с возрастом»! То, что я сейчас чувствую к тебе, ничего общего с определением «обида» не имеет! — Внезапно интонация стала расти, закончившись громким риторическим вопросом-возмущением: — «ОБИДА»?! Ты серьёзно?!? — Оборвав себя, сжав пальцы в кулаки, Руслан отвёл яростный взгляд в сторону, пытаясь взять себя в руки. Пара глубоких вздохов на нас двоих, и он снова посмотрел на меня. Его внезапная улыбка, хищная и какая-то злая, не предвещала мне ничего хорошего. — Я не обижаюсь, стерва, «обижаться» — это к недалёким сучкам, таким же, как ты! Я же отношу себя к рассудительным предпринимателям, быстро находящим выход из затруднительных ситуаций, умеющим ловко обращать их себе на пользу. «Умные люди делают выводы», Цветочек. Слыхала что-нибудь об этом?
Достав из драпового серого пальто какой-то листок, Русик протянул его мне, демонстрируя печать нотариуса и гербовый знак, замораживая меня с первых строк новенького Свидетельство о рождении Киры, где в графе «отец», прочерка больше не существовало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})У меня затряслись руки:
— Это невозможно… Кира даже не гражданка Российской Федерации! Ты не мог за пол дня оформить гражданство и… и…
— Это тебе не сраные Штаты, зайка, — в самодовольной улыбке растянулись губы отца моей малышки, — связи и мозги — это всё, что нужно, чтобы заполучить желаемое. Кира — моя! И ты больше не посмеешь её увезти, если не хочешь, чтобы я лишил тебя родительских прав.
Ярость заполонила моё сознание.
«Я просила у него прощение?! Сволочь! Хрен тебе, а не извинения!!!»
— Ах, ты — ублюдок!
— Цветочек, не бросайся словами, значение которых ты даже приблизительно не знаешь, — насмешка Ящерова вывела меня из себя.
Звук пощёчины разнёсся по всему залу.
— Спишу это на твою «радость», детка, — беззаботности в голосе брюнета меня обмануть не удалось.
Ящеров был в бешенстве. Его глаза предупреждающе сузились, будто говоря: «… ещё одна подобная выходка…»
— Мы живём в Лос-Анджелесе! Кира ходит в сад…
— В Питере сады не хуже! И жить моя дочь будет со мной! С меня хватит этого дерьма! — Руслан вышел из себя. Двинувшись вперёд, наступая на меня. Сердце тревожно подпрыгнуло к горлу, ускоряя пульс. — Эгоистичная стерва, я слишком долго был терпелив!
Я не могла даже пошевелиться от страха.
Остановившись в паре сантиметров от меня, Ящеров смотрел на меня свысока:
— Предлагаю лишь один раз. — Я только открыла рот, а Руслан тут же оборвал мою попытку послать его в далёкое путешествие, заставляя вздрогнуть от своего злобного шёпота: — даже не смей меня перебивать!!! Ты мне настолько противна, что от удушения тебя спасает только то, что ты — мать моей дочери! У тебя всего два варианта: либо ты проваливаешь в свои Штаты, естественно одна, приезжая иногда к Кире, либо живёшь вместе с нами в моём особняке. Мне плевать, чем ты там собираешься занимать свою неугомонную личность: поле деятельности выбирай на свой вкус, как, впрочем, и ухажёров… условие одно: трахайся с ними как можно дальше от моего дома и моего ангела. Это, естественно, относится и к моим любовницам…
У меня будто сердце вырвали, оставив зияющую дыру на его прежнем месте.
— Но… Руслан… я… я…
Безрезультатно хватая ртом воздух, задыхалась от разочарования и боли.
— Даже не надейся, Ташкевич, — усмехнулся Ящеров, проникая своими чёрными глазами ко мне в душу, видя причину отчаяния, отразившегося на моём лице. — Я сильно ошибся в тебе. Ты — настоящая эгоистичная стерва! Не желаю видеть нечто подобное тебе в своей постели… «песчаная эфа»… кхм, — покачав головой, Руслан растянул ухмылку на губах ещё шире, — кто бы мог подумать? Хотя бы единожды ты сказала правду, змея.
«С меня хватит!» — Возмущение и гордыня поднялись во мне, пылая от обиды, придавая силы.
— Да ты ничуть не лучше! Обвиняешь меня во всех смертных грехах, при этом, не ударив даже пальцем о палец, чтобы что-то изменить! Ты думаешь, я поверю, что была нужна тебе? После того, как зажимался на диванчике с Амирой, исполняя «последнюю просьбу» бывшей подружки, едва слез с меня?! — Условные кавычки, показанные четырьмя пальцами, задели брюнета за живое. — Кому я должна была рассказать о беременности, о ребёнке? Тебе?! Стритрейсеру, который, как сумасшедший, гоняет по улицам города в сопровождении толп озабоченных фанаток?! Никогда! Никогда я не пожалею о своём решении! Я лучше и впредь буду полагаться только на себя, потому что уверенности, исходящей на тот момент от тебя, мне хватило только на то, чтобы оставить записку на подушке Леркиной кровати!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Внутри меня всё горело от обиды. Я не заметила даже, как сама стала наступать на Ящерова, разглядывающего меня с какой-то неправильной злостью.
Его глаза будто светились изнутри, оббегая мою фигуру, загоревшись маниакальным светом после выданного озверевшей мною обвинения. Он не сдвинулся ни на миллиметр. Наоборот. Брюнет с радостью слушал мой ответ, предвкушающе ухмыляясь.
