Как писать книги. Мемуары о ремесле - Стивен Кинг

– Отлично, мистер Энслин. Пойдемте со мной.

В вестибюле менеджер отеля казался робким, приниженным, чуть ли не побитым. В офисе с дубовыми панелями, с картинами на стенах, изображающими отель («Дельфин» открылся в октябре 1910 года – напечатать рассказ можно было и не читая обзоров в журналах, но Майк изучил этот вопрос), Остермайер снова набрал уверенности в себе. На полу лежал персидский ковер. Мягким желтым светом светили два торшера. На столе, рядом с сигарным ящиком, стояла зеленая настольная лампа, бросающая тень в форме геральдического ромба. И рядом с тем же сигарным ящиком лежали три последние книги Майка Энслина. В бумажной обложке, конечно, – в твердом переплете они не выходили. Но Майк делал успешную карьеру. «Хозяин отеля тоже предпринял кое-какие изыскания», – подумал он.

Майк сел в одно из стоящих перед столом кресел. Он думал, что Остермайер сядет за стол, набирая таким образом авторитет, но Остермайер его удивил. Он сел в соседнее кресло – как понял Майк, с той стороны, куда полагалось садиться служащим, положил ногу на ногу и нагнулся к сигарному ящику поверх собственного животика.

– Сигару, мистер Энслин? Не кубинская, но вполне хорошая.

– Спасибо, не курю.

Взгляд Остермайера скользнул к сигарете за правым ухом у Майка – небрежно заткнутой, как мог бы заткнуть ее развязный нью-йоркский репортер старых времен, под широкополую шляпу с табличкой ПРЕССА на ленте. Майк давно привык к этой сигарете и сначала даже не сообразил, на что это смотрит Остермайер. Потом понял, рассмеялся, вынул сигарету из-за уха, посмотрел на нее, потом на Остермайера.

– Уже девять лет не сделал ни одной затяжки, – пояснил он. – У меня был старший брат, он умер от рака легкого. Я вскоре после этого бросил. А сигарета за ухом… – Он пожал плечами. – Наполовину показное, наполовину предрассудок. Вроде как люди у себя на столе кладут сигарету под стекло с надписью В ЭКСТРЕННОМ СЛУЧАЕ РАЗБИТЬ СТЕКЛО. Иногда я говорю, что закурю в случае ядерной войны. Кстати, в номере 1408 курят, мистер Остермайер? Вопрос на случай ядерной войны.

– Да, это номер для курящих.

– Отлично! – с энтузиазмом произнес Майк. – Одной заботой меньше на ночной вахте.

Мистер Остермайер снова вздохнул – ему это все не казалось забавным, – но в этом вздохе уже не было той неутешности, как когда он вздохнул в вестибюле. Да, но это в комнате, сообразил Майк. В комнате Остермайера. Даже сегодня днем, когда Майк пришел в обществе Робертсона, адвоката, смятение Остермайера спало, когда они вошли в кабинет. Тогда Майк решил, будто дело наполовину в том, что на них уже не устремлены взгляды проходящей публики, а наполовину в том, что Остермайер сдался. Теперь он понимал лучше. Дело в комнате. А почему бы и нет? Комната с хорошими картинами на стенах, отличным ковром на полу и ящиком хороших сигар – хотя и не кубинских. С октября 1910 года не один менеджер переделал здесь кучу дел; в своем роде эта комната была не меньше Нью-Йорком, чем прошедшая блондинка в черном с открытыми плечами платье, с запахом духов и неясным обещанием изящного секса ранним утром – нью-йоркского секса. Сам Майк был родом из Омахи, хотя уже много лет там не был.

– Вы по-прежнему думаете, что мне не отговорить вас от вашей идеи? – спросил Остермайер.

– Я не думаю, я знаю, – ответил Майк, снова закладывая сигарету за ухо.

Следующий текст – это отредактированный вариант того же начального отрывка – рассказ, уже одетый, причесанный, может, даже чуть сбрызнутый одеколоном Внеся в свои текст эти изменения, я уже готов открыть дверь и встретиться с миром лицом к лицу.

Случай в отеле 1408(1)

Майк Энслин еще не вышел из вращающейся двери, как заметил Остермайера(2) Олина, менеджера отеля «Дельфин», сидевшего на стуле в вестибюле. У Майка слегка упало сердце. «Может, все-таки надо было привести с собой этого чертова адвоката», – подумал он. Ладно, теперь поздно. И даже если Остермайер Олин решит поставить еще пару блокпостов между Майком и номером 1408, это будет не так уж плохо; это просто обогатит рассказ, когда он его в конце концов напишет.

Остермайер Олин его увидел, встал и пошел через комнату, протягивая пухлую руку навстречу выходящему из вращающейся двери Майку. «Дельфин» располагался на Шестьдесят первой улице за углом от Пятой авеню, небольшой, «но приятный отель. Когда Майк протянул руку навстречу Остермайеру Олину, перебросив для этого саквояж из правой в левую, мимо него прошли мужчина и женщина в вечернем платье. Женщина была блондинкой, одетой, конечно, в черное, и легкий цветочный запах ее духов казался резюме сущности Нью-Йорка. Где-то в баре приглушенно звучала «Ночь и день», подчеркивая это резюме.

– Добрый вечер, мистер Энслин.

– Здравствуйте, мистер Остермайер Олин. Есть трудности?

Остермайер Олин был встревожен. Он быстро оглядел маленький опрятный вестибюль, будто ища помощи. У стойки консьержа какой-то человек спорил со своей женой о театральных билетах, а сам консьерж глядел на них с легкой терпеливой улыбкой. Возле стола регистратора человек с помятым видом, который бывает только от долгого сидения в бизнес-классе, обсуждал свою бронь с женщиной в отличном черном костюме, который мог бы служить и вечерней одеждой. Обычная обстановка отеля «Дельфин». Помощь есть для всех, кроме бедного мистера Остермайера Олина, попавшего в когти писателя.

– Мистер Остермайер Олин? – повторил Майк, слегка сочувствуя коротышке.(3)

– Нет, – ответил наконец Остермайер Олин. – Трудностей нет. Но, мистер Энслин, мы могли бы с вами минутку поговорить в моем офисе?

«Ага, – подумал Майк. – Он хочет попробовать еще раз».

В других обстоятельствах он мог бы быть нетерпеливым. Сейчас он таким не был. Почему бы и нет? Это могло бы быть полезным для куска о номере 1408, предложить добавить должный зловещий тон, которого жаждут читатели его книг, – это будет Последнее Предупреждение, но это еще не все. До сих пор Майк Энслин не был уверен, несмотря на все предчувствия и подсознания, теперь – он был уверен. Остермайер Олин не играл роль. Остермайер Олин действительно боялся номера 1408 и того, что может там случиться с Майком сегодня ночью.

– Разумеется, мистер Остермайер Олин. Саквояж мне оставить у портье или взять с собой?

– Конечно, возьмем с собой! – Остермайер Олин, как хороший хозяин, потянулся за саквояжем сумкой Майка. Да, у него еще есть надежда убедить Майка не ночевать в этом номере. Иначе бы он направил Майка к портье, или отвел бы его сам. – Позвольте мне…(4)

– Ничего, не беспокойтесь, – ответил Майк. – Там только смена одежды и зубная щетка.

– Вы уверены?

– Да, – сказал Майк, выдержав его взгляд. – Боюсь, что да. Я уже надел свою счастливую гавайку, – добавил он с улыбкой, – Ту, что отпугивает привидений.(5)

Минуту Майку казалось, что Остермайер Олин готов сдаться. Он вздохнул – маленький кругленький человечек в темной визитке с аккуратно завязанным галстуком, – потом снова расправил плечи.

– Отлично, мистер Энслин. Пойдемте со мной.

В вестибюле менеджер отеля казался робким, приниженным, чуть ли не побитым. В офисе с дубовыми панелями, с картинами на стенах, изображающими отель («Дельфин» открылся в октябре 1910 года – напечатать рассказ можно было и не читая обзоров в журналах, но Майк изучил этот вопрос), Остермайер Олин снова набрал уверенности в себе. На полу лежал персидский ковер. Мягким желтым светом светили два торшера. На столе, рядом с сигарным ящиком, стояла зеленая настольная лампа, бросающая тень в форме геральдического ромба. И рядом с тем же сигарным ящиком лежали три последние книги Майка Энслина. В бумажной обложке, конечно, – в твердом переплете они не выходили. Но Майк делал успешную карьеру. «Хозяин отеля тоже предпринял кое-какие изыскания», – подумал он Майк.

Майк сел в одно из стоящих перед столом кресел.(6) Он думал, что Остермайер Олин сядет за стол, набирая таким образом авторитет, но Остермайер Олин его удивил. Он занял сел в соседнее кресло – как понял Майк, с той стороны, куда полагалось садиться служащим, положил ногу на ногу и нагнулся к сигарному ящику поверх собственного животика.