Второе правило волшебника, или Камень Слёз - Гудкайнд Терри

– И ты думаешь, что способна справиться с такой работой? Справиться с новичком?

– Да, сестра. Я упражняюсь ежедневно.

Она оценивающе поглядела на послушницу.

– Вот как? А ну-ка покажи мне свое умение.

Они уставились друг на друга. Внезапно сестра почувствовала, как ее ноги отрываются от земли. Воздушная прослойка была очень плотной. Неплохо. А если возникнет сопротивление? Повинуясь мысленному приказу сестры, в обоих концах холла вспыхнули сгустки огня и устремились к женщинам. Паша не дрогнула. На пути огня встала плотная стена воздуха. Не самая лучшая защита, но Паша быстро исправила свою ошибку. Прежде чем огонь пробил защиту, в воздухе блеснули капли воды. Пламя погасло. Сестра неподвижно висела над полом, даже не пробуя пошевелиться. Она чувствовала, что волшебная сеть держит ее слишком крепко. Она сделала сеть холодной и хрупкой, как лед, а потом разбила. Освободившись, она, в свою очередь, подняла послушницу над полом. Защитные заклинания девушки не смогли разорвать сеть, но частично проникли сквозь нее. Сестра почувствовала, что вновь поднимается в воздух. Паша даже побелела от напряжения. Началась беззвучная битва. Заклинания сталкивались и расходились, сплетались в клубок и искали бреши в защите противника. На протяжении всей схватки обе женщины висели в нескольких дюймах от пола.

Наконец сестре надоело затянувшееся состязание. Связав воедино свои и чужие заклятия, она обрушила их на девушку, а сама мягко опустилась на землю. На Пашу навалилась двойная тяжесть. Просто, но эффективно: заставить противника бороться не только с атакующими заклятиями, но и с его собственными защитными заклинаниями. Против такого приема Паша оказалась бессильна: в курс обучения подобные вещи не входили.

Лицо послушницы исказилось, на лбу выступил пот. Она прилагала отчаянные усилия, чтобы освободиться. Ковер в дальнем конце холла обуглился и задымился. Лампы раскачивались из стороны в сторону, грозя сорваться. Паша не сдавалась. С оглушительным треском лопнуло большое зеркало на стене, и одновременно с зеркалом Паша разбила сковавшие ее заклинания. Тяжело дыша, она опустилась на землю.

– Я еще не встречалась с такими приемами, сестра, – задыхаясь, сказала Паша. – Это… это же не по правилам.

Хлыст снова уперся ей в подбородок.

– Правила хороши только в детских играх, а ты уже не ребенок. Сестры часто сталкиваются с ситуациями, которые не предусмотрены никакими правилами. Ты должна быть готова к этому. Если ты будешь упорно следовать чьим-то «правилам», то очень скоро обнаружишь, что висишь на острейшем лезвии. А держать это лезвие будет тот, кто и знать не желает о твоих «правилах».

На лице Паши не дрогнул ни один мускул.

– Да, сестра. Спасибо, что вы мне его показали.

Сестра улыбнулась про себя. У этой девчонки есть характер. Необычное качество для послушницы даже третьей ступени. Она присмотрелась к ней повнимательнее: мягкие каштановые волосы, большие глаза, полные губы. Мужчинам такие нравятся. Гордая осанка, пышные плечи и бедра, которые не способно скрыть даже платье послушницы.

Хлыст опустился ниже, вдоль шеи Паши, до расстегнутого ворота ее платья.

«Вырос и стал мужчиной».

– С каких это пор, Паша, – по ровному голосу сестры невозможно было понять, сердится она или нет, – послушницы получили право, надевая платье, застегивать его так, как ты?

Паша покраснела.

– Простите, сестра. Но ночь такая теплая… Я была здесь одна… То есть думала, что никого рядом нет… Я просто хотела, чтобы ветерок немного остудил мою кожу. – Лицо ее стало пунцовым. – Я вся вспотела. Я никого не хотела оскорбить. Мне очень стыдно. Простите меня.

Руки Паши торопливо нашарили пуговицы, но сестра движением хлыста остановила ее.

– Такой сотворил тебя Создатель. Не надо стыдиться того, чем Он, в бесконечной мудрости Своей, наградил тебя. Только тот, кто не слишком предан Ему, способен упрекнуть тебя в том, что ты с гордостью демонстрируешь работу Творца во всем ее великолепии.

– Почему… Благодарю вас, сестра. Я никогда не смотрела на это с такой стороны. – Она нахмурилась. – А что значит «не слишком предан»?

Сестра убрала хлыст. Казалось, она удивлена вопросом.

– Те, кто служит Безымянному, дорогая, отнюдь не сидят по углам. Они могут быть повсюду. Даже ты можешь оказаться одной из них. Или я.

Паша рухнула на колени и простерла перед собой руки.

– Прошу вас, сестра, – взмолилась она, – не говорите такого о себе, даже в шутку. Вы сестра Света, и здесь, во Дворце Пророков, мы в безопасности. Сюда не проникнет шепот Безымянного!

– В безопасности? – Кончик хлыста заставил Пашу подняться с колен. – Только глупец может считать себя в безопасности даже здесь. Но сестры Света отнюдь не глупы. Они знают, что шепот Тьмы слышен повсюду.

– Да, сестра. Я буду помнить.

– Вспомни об этом, если кто-нибудь станет укорять тем, что Творец создал тебя такой, какая ты есть. Спроси себя, почему он ненавидит то, что создано Его рукой. Ненавидит так же, как ненавидит Его создания Безымянный.

– Да, сестра. Благодарю вас… – Паша запнулась. – Вы направили мои мысли в новое русло. Я никогда раньше не думала о Создателе таким образом.

– Он ничего не делает без причины. Разве не так?

– Что вы хотите сказать?

– Ну, например, он сотворил мужчину сильным и крепким. Как по-твоему, для чего?

– Это все знают. Сила дана мужчине для того, чтобы трудиться. Трудиться, чтобы его семья не голодала. Трудиться, чтобы добиться успехов. Трудиться, чтобы Создатель гордился Своим творением. А тот, кто ленив, пренебрегает даром Создателя.

– А как ты думаешь, зачем Создатель дал тебе твое тело?

– Я… я не знаю… не знаю точно… То есть я должна что-то делать, чтобы Он гордился Своим творением, но я не знаю что…

Сестра кивнула:

– Подумай об этом. Подумай о том, почему ты здесь. Почему ты здесь и сейчас. У каждого из нас свое предназначение. И у сестер Света тоже, не так ли?

– О да, сестра. Мы здесь затем, чтобы учить тех, кто имеет дар. Учить их пользоваться им и отличать шепот Безымянного от ласковых слов Творца.

– И каким же образом мы это делаем?

– Создатель наделил нас колдовским даром, который помогает нам наставлять тех, кто имеет волшебный дар.

– Но если Создатель был столь мудр, что наделил тебя способностью к колдовству, не кажется ли тебе, что он с определенной целью дал тебе и твою внешность? Не часть ли это твоего призвания? Не предначертал ли Он, чтобы твоя красота тоже служила Ему?

Паша растерянно смотрела на нее.

– Я никогда не задумывалась об этом… Но чем мне может помочь моя внешность?

Сестра пожала плечами:

– Кто может постичь замыслы Творца? Но если Он пожелает, они станут ясны.

– Да, сестра, – неуверенно сказала Паша.

– Скажи, Паша, когда ты видишь мужчину, которого Создатель наделил приятной внешностью и красивым телом, о чем ты думаешь? Что ты чувствуешь?

Паша опять залилась румянцем.

– Я… Иногда… Мое сердце начинает биться чаще. И мне… мне это приятно. Я чувствую… желание.

Сестра позволила себе слегка улыбнуться:

– Этого не нужно стыдиться, моя дорогая. Это желание коснуться того, что создано рукой Творца. Не кажется ли тебе, что Он будет рад, что ты восхищаешься Его работой? Не желает ли Он, чтобы ты насладилась плодами Его трудов? Точно так же и мужчины хотят насладиться твоей красотой и коснуться того, что создал Творец. Преступлением было бы не воспользоваться тем, что Им создано.

Паша потупилась.

– Я не смотрела на это с такой точки зрения. Вы открыли мне глаза, сестра. Чем больше я узнаю, тем больше остается неизведанного. Я надеюсь когда-нибудь обрести хотя бы половину вашей мудрости, сестра.

– Знания приходят к нам в самое разное время, Паша. Уроки, которые дает нам жизнь, как правило, неожиданны. Сегодня ночью ты смотрела в окно, надеясь узнать одно, а узнала совсем другое – и гораздо более важное.