12 жертв - Мария Жукова-Гладкова

– Я могу прочитать письмо или хотя бы его копию?

Кирьякос извлек из кейса белый конверт, аккуратно надрезанный ножницами, и протянул мне.

Я извлекла из него единственный листок бумаги, на котором неровным Ольгиным почерком было написано:

«Кира, прости за все. Я тебя очень люблю. Будь осторожна».

– Это все?

Кирьякос кивнул.

– Ольга не показалась вам испуганной, когда пришла составлять завещание?

Он покачал головой.

– Она никак не объясняла свое желание составить завещание?

– Это совершенно нормальная практика. Обычное дело, – пожал плечами адвокат.

– У вас. В Европе. На Западе. У нас в возрасте Ольги завещание обычно не составляют.

А это означало, что Ольга боялась за свою жизнь… Или просто подозревала, что жизнь может внезапно оборваться, и в самое ближайшее время. И не хотела, чтобы ее добро пошло прахом.

Но кто же убил Ольгу?

Кирьякос тем временем протянул мне прозрачную папку, в которую было вложено несколько листов формата А4. На словах сказал, что мне по завещанию переходит квартира на Кипре, в которой в настоящий момент идет ремонт, вместе с крышей, дом в Греции и дом в Испании.

– Наша фирма проследит, чтобы ремонт был закончен, и проверит качество работ, – невозмутимо говорил адвокат. – Ваша сестра его полностью оплатила.

«Значит, поэтому Ольга жила в гостинице?»

– Если вы сами захотите что-то сделать с крышей…

– Я не поняла насчет крыши, – призналась я.

Адвокат любезно пояснил, что квартиры на Кипре, расположенные на последних этажах, могут продаваться с крышей, с частью крыши или без крыши. Многие покупают квартиры на последних этажах как раз из-за крыши. Я сказала, что должна буду посмотреть на квартиру и на крышу.

– Конечно, мы все понимаем, – кивнул адвокат. – Как вам будет угодно.

Он также сказал, что по условиям завещания фирма берет на себя все формальности по оформлению наследства на мое имя. Кирьякос оставил мне визитку и обещал держать в курсе.

– А налоги? Ведь должны же быть налоги на наследство.

– Вас это не должно волновать. Ваша сестра все предусмотрела. Наша фирма часто занимается завещаниями, по которым налоги на наследство оплачиваются из имущества наследодателя. Ваша сестра для этой цели открыла специальный счет. С него были оплачены наши услуги, и с него мы оплатим все налоги и сборы. Потом мы предоставим вам полный отчет. Если на счету что-то останется, это все перейдет вам.

– А имущество в России?

– Ваша сестра не упоминала никакое имущество в России. И мы бы, признаться, не согласились им заниматься. У вас очень сложно работать.

Я понимающе кивнула. Квартира, в которой жила Ольга, записана на мое имя. У нее была машина. Что-то еще? Я ведь так пока и не съездила в Ольгину квартиру, хотя ключи у меня есть… Надо будет разобрать документы. Может, я что-то пойму о жизни Ольги?

Я ведь даже не представляла, что у нее такие высокие гонорары. Она смогла купить дом в Испании, дом в Греции, квартиру на Кипре… И ведь явно платила за все сразу и наличными! Но меня никогда не интересовали Ольгины деньги…

И почему, почему мы в последнее время не общались?

Я поблагодарила Кирьякоса, сказала, что буду ждать его звонка, и отправилась домой.

Глава 30

Я только успела раздеться, когда появился Олег.

– Прости, я не мог приехать раньше. Мотался из конца в конец страны, потом в Европу, потом опять на Дальний Восток.

– Я все понимаю…

Он молча обнял меня, прижал к себе, потом долго и нежно целовал… Я и не заметила, как мы оказались в постели.

Когда мы уже лежали расслабленные в объятиях друг друга, зазвонил мой мобильный. Хорошо, что не раньше! Почему я его не отключила?

Звонил Леонид, муж Шуры.

– Кира, нужно что-то решать с Шурой, – заговорил родственник. – Мы можем сейчас встретиться? Я могу приехать к тебе, можем на нейтральной территории – где скажешь.

– Это так срочно?

– К сожалению, да.

– Пусть сюда приезжает, – одними губами произнес Олег. – Но про меня не говори.

Я пригласила родственника к себе.

– Я буду в соседней комнате, – сказал Олег и забрал из коридора свою обувь и легкую летнюю куртку.

Родственник приехал с бутылкой «Мартини» и двумя пакетами сока – грейпфрутового и персикового. Все это он сам поставил мне в холодильник.

– Ты есть будешь?

– Нет, ничего не буду. Я ненадолго.

Я не поняла, в чем была срочность. По словам Лени, Шура – то есть ее новая деятельность и выходки – вредила его деловой репутации.

– Но ты же с ней давно не живешь, и твои деловые партнеры должны это знать!

– Она называет меня своим мужем. И дает соответствующие интервью иностранным изданиям. Швейцарцам это не нравится! Мне уже кое-что высказали по этому поводу. Кира, ты можешь поговорить с Шурой? Чтобы она меня не упоминала? Она – свободная женщина, вот пусть и говорит, что свободная женщина, а не замужняя! Я в глазах людей выгляжу полным козлом! Ни один нормальный муж не согласится на съемки жены в порнофильмах. Ну, если только какой-нибудь педик.

– Но ты же вроде сам подтолкнул Шуру…

– Я просто не возражал. И не возражаю. Пусть себе снимается на здоровье! Деньги зарабатывает, а не из меня тянет. Это меня полностью устраивает. Но не надо меня упоминать во всех интервью, как мужа! Поговори с ней, Кира! И скажи, чтобы искала себе другого мужа. Пока на нее еще есть спрос.

Вскоре Леонид уехал, из комнаты вышел Олег, взял у меня из-за пенала полиэтиленовые пакеты, раскрыл холодильник, сфотографировал на телефон появившиеся там бутылку «Мартини» и коробки с соком, потом опустил дары Леонида в полиэтиленовые пакеты, не прикасаясь к ним руками.

– Ты что делаешь?

– Отдам на экспертизу своим знакомым.

– Зачем?

– На всякий случай. Ты проживешь без бутылки и сока?

– Конечно, проживу, но…

– Лучше перестраховаться, Кира.

И Олег оказался прав. И в спиртном, и в соке был обнаружен тот же яд, которым отравилась Полина. И у мамы он был обнаружен, просто те дела не объединяли в одно! Разные районы, разные люди, мама была алкоголичкой, рядом с телом валялись бутылки, на тумбочке – упаковка из-под таблеток… В общем, отнеслись довольно халатно.

Все слова Леонида, произнесенные им в моей квартире, Олег записал на диктофон. Леонид произносил фразу: «Вот я тут тебе «Мартини» привез и пару коробок сока. Потом выпьешь, когда захочешь».

Отпечатков пальцев Леонид не оставил. Вероятно, перед тем, как отправиться ко мне (а скорее в машине), сбрызнул пальцы специальным составом. В таком случае они покрываются тоненькой пленочкой и отпечатков пальцев не остается. То есть, кроме диктофонной записи, никаких доказательств! Кому бы я сказала, что родственник привез «Мартини» и сок? Если бы не Олег в соседней комнате…

Но кто из знакомых поверил бы в мое «самоубийство»? Или у Леонида был какой-то план? Я об этом так и не узнала – и не хотела знать. Про «обустройство» смерти Полины он тоже молчал. Но вероятно, она умерла при нем, а мне «предлагалось» это сделать, «когда захочешь» выпить соку или «Мартини». Кто связал бы мою смерть с этим родственником?

Также Леонида опознала любопытная бабуля, проживавшая с Полиной в одном доме. Бабуля заявила, что «к Полинке всегда молодые кобели ходили, а тут почему-то старого принесло». Бабулька с интересом следила за жизнью моей сестры и обучаемых ею молодых людей. Старушке показалось странным, что Полина куда-то отпустила «молодого кобеля» и принимает старого (конечно, в сравнении с Аполлоном).

Леонид, как уже говорилось, владел фармацевтической компанией, и у той в последнее время наблюдались финансовые проблемы – вначале поставил не на тот препарат, потом пришлось заплатить много штрафов и взяток после проверок. У Леонида имелись разрешения на выпуск очень ограниченного количества лекарств, и приобретал он их явно для прикрытия, чтобы заниматься производством нелицензированных препаратов, а также известных и популярных лекарств, не имея на то должных разрешений.

У него была и экспериментальная лаборатория, правда, когда представители правоохранительных органов до нее добрались, лавочка оказалась прикрыта. Куда делись сотрудники лаборатории, осталось тайной. Вероятнее всего, их подобрали какие-то фармацевтические концерны. Талантливые разработчики всегда нужны.

– Наркотики? – спросила я.

– Нет, – покачал головой Олег. – Чего не было, того не было.

Однако следовало предположить, что яд, которым были отравлены Полина с мамой и которым Леонид хотел отравить меня, изобрели подпольные гении, работавшие на производстве.

– Но зачем ему было травить маму и Полину?!

– И еще убивать Ольгу, – добавил Олег. – Конечно, ничего не доказать. Но он тогда находился на Кипре. Не знаю, кого он хотел убить, тебя или ее. Ему было все равно. Скорее тебя, а с Ольгой он бы потом расправился. Они же встречались.