Герцеговина Флор - Виталий Павлов

Оставим на время нашего героя в обществе дамы, что, в общем, нормально, потому что нехорошо подсматривать, а сами поглядим, что делают другие участники этой истории.

Для Василисы девки ванну приготовили. Даже не ванную, а маленький бассейн, где из золотой головы дракона вода хлещет. Края ее чуть ли не из бирюзы сделаны. Красотища! Василиса никогда такой роскоши не видела. Девки ее на пуфик сажают, от одежд освобождают, потом под руки белые к бассейну сопровождают. А ступеньки, ведущие к воде, светятся. Дела!

Поплыла Василиса, а кожа под водой, как жемчуг речной. Волосы — ни в какой рекламе шампуня таких не увидишь, потому что как раз никакими шампунями никогда не пользовалась, все народные средства! Часть девок за ней в бассейн спустились, тоже плавают. Чудо-купание, если видеть…

Кстати сказать, хозяин всего этого великолепия, местный князь и бывший ученик доктора, как раз это все и видит. Не вживую, конечно, а на экране монитора. Что- то вроде телевизионной трансляции себе устроил! Сам он в кожаном кресле сидит, сигарой попыхивает да четками поигрывает. Вокруг телефонов что тебе в кабинете у премьер-министра. Звонят все время. Князь время от времени трубку какую-нибудь снимает, слушает внимательно, а потом коротко так:

- Продать!

Потом посидит еще немного, другую трубку послушает и тоже коротко:

- Лес держать, пока не скажу! — и снова дымит сигарой вонючей.

Потом опять на экран, где Василиса с девками плавают, взглянет ненадолго и тут же к другому поворачивается, а на нем только цифры да цифры — информация прямо с крупнейших бирж мира.

Тут дверь открывается, телохранитель тайного человечка вводит. Который плешивый, помните? Ну, тот, что тихонечко водку попивал. Плешивый входит, лицо Довольное, понимает, что доверие высокое оправдал. Выполнил все, что требовалось, думает даже, что наградят. Князь разговаривать с мелочью всякой соглядатской не спешит, все команды передает. Наконец обернулся к вошедшему:

— Ну-с?

— Барышня — в бассейне наслаждается, — докладывает плешивый.

— Вижу…

- Мальчишка спит.

- Угу, — князь пепел стряхивает.

- А доктор… — тут соглядатай паузу делает, как в театре прямо.

- Что доктор, — князь глаза с кончика сигары отвел и впервые на плешивого смотрит.

— Скопытился!

Вот словечко-то, мерзавец, подобрал! Долго думал, наверное, попивая свою водочку. Высказался и улыбнулся, выставив вперед клыки свои желтые. Не звериные, конечно, но и не шуточные. Такими не то что орехи лесные, проволоку перегрызть можно. Хозяин, Чиже тот еще артист, паузу свою выждал и сказал, наконец:

— Ну ладно, ладно, иди… — жест королевский рукой сотворил, да и монету золотую бросил. А зря…

Зря, потому что с доктором у соглядатая ошибочка вышла. В тот момент, когда мы покинули гостевую комнату, танцовщица бутылочку из потайного места в одежде своей извлекла. Невиданной красоты бутылочка. Вся в каменьях, в филиграни. Потом бокал взяла, что на столике рядом с кроватью стоял, и в него содержимое вылила — буквально пять капель янтарных. Затем доктора на спину перевернула, на подушку повыше уложила. Главное, такая хрупкая сама, а с телом непослушным управляется легко. Пальчиками изящными ноздри сдавила, подождала секунды две, пока доктор рот раскрыл, как карась какой, и каплю за каплей ему прямёхенько на язык зелье из бокала выдавила.

Доктор сначала вроде поперхнулся, но девушка и с этим быстро справилась. Голову доктора к себе поближе притянула, вниз наклонила, а потом на место положила. Вот тебе и танцовщица! Сидит ждет, минуту, другую… Наконец действие зелья проявляться начало. Доктор то рукой дернет, то ногой, а потом и всем телом извиваться стал. Другой кто испугался бы, а девчонка эта смотрит спокойненько, даже улыбается. Вот судороги и до лица дошли. Веки дрогнули, глаза открылись: здрасьте вам, пожалуйста!

- Где я?! Ты кто? — поначалу доктор одни вопросы задавал. — Что со мной? Времени сколько?!

Танцовщица отвечать не спешит, она пальчик изящный к губам трепетным приложила, мол, потише, пожалуйста. И вообще не имеет значения, который сейчас час.

Доктор голову потер. Сначала лоб, потом затылок, до висков добрался. Видимо, теперь не только рефлексы, но и вторая сигнальная система работать начала:

— А, это ты вишнями бросаешься! — доктор улыбнулся.

- Спасаться надо! Не до смеха сейчас! — девушка этo таким тоном сказала, что доктора как пружиной с постели подбросило. — И друзей спасать надо!

— Ты толком объяснить можешь, в чем дело? — спрашивал доктор, меняя вечерний костюм на свой знаменитый цвета «хаки».

— Ночь сегодня страшная, князь предка своего ублажать должен.

- Предка? — доктор выглянул из-за высокой спинки кровати, где он переодевался. — Кто таков?

- А вы разве не поняли? Он же Кощеев отпрыск.

- Кощеев? А что значит — «ублажать»?

- Ну… Жертву приносить…

- Жертву? Это какую-такую жертву, что ты имеешь в виду? — доктор внимательно посмотрел в глаза девушке и прочитал в них совсем не утешительный для себя ответ.

И эту же самую секунду он услышал за дверью какое-тодвижение. Осторожно добрался до нее и приоткрыл! Мрачные слуги князя катили, как по больничному коридору, Ивана. Каменные лица слуг, бледное лицо Ивана, трепещущий свет факелов.

Вот забрели на огонек!

Неизвестно, сколько бы доктор еще простоял под дверью, если бы танцовщица не окликнула его. Доктор оглянулся. Девушка стояла перед камином, в котором сейчас огня не было, но зато в верхней его части доктор увидел изображение змея о трех главах. Змей парилпод самым потолком, а танцовщица стояла на пуле, пытаясь дотянуться до его голов.

- Ну помогите же! — взмолилась она.

Доктор взял девушку на руки и поднял так высоко, как мог. Подумал, что это ему балет напоминает какой-то. Точно! «Бахчисарайский фонтан». Танцовщица ручкой своей эпохи Возрождения по головам чудища провела, и чудо произошло. Двинулся очаг, стена надвое раскололась, и ход, ведущий пока неведомо куда, открылся взору ученого. Теперь он девушку на пол поставил и еще раз увидел, что глаза у нее глубже омута любого. Затягивают — не выберешься, а губы — магнитом тянут. Плечи хрупкие, так и ходят под его грубыми руками. Доктор о поцелуе размечтался так, что даже шагов тяжелых за своей дверью не слышал. А девушка молода, хрупка, красива и ум трезвый имеет. Голову не теряет.

- Идемте, доктор, идемте, за вами уже пришли! — она буквально втолкнула разомлевшего ученого в темноту потайного хода.

Сама — следом, и стена сомкнулась за их спинами, как вода.

Доктор сразу в темноте о выступ какой-то головой тюкнулся. Из глаз искры посыпались, но ум просветлел.

- А… — сказал доктор, — в сказке говорится, погладь змея по голове… Погладь… Вон, значит, как!

- Да. Да. Только быстрее, быстрее, доктор! Не время сказки рассказывать! — торопила его девушка.

Она взяла факел и пошла вперед, понятно — путь знает, но и фигурой лишний раз похвастать — не прочь.

Дорога не длинной была, но очень противной. Всюду паутина, гады разные ползают, насекомые снуют оч- чень больших размеров. Сатера только кривится — не любит он этого дела, и правильно, ведь не натуралист, путешественник.

- Тут осторожнее… — девушка по стеночке пошла, а там места — только ее ножку ставить, чуть в сторону — в яму угодишь.

«Был бы сам, лететь мне тогда в эту пропасть» — ТОЛЬКО и думал доктор, Пробираясь вперед. Он осторожно ставил свои огромные ботинки на тропку и цеплялся пальцами за шершавую стену. Неожиданно из-под его ноги камень отломился и полетел вниз. Доктор покачнулся, впился пальцами в стену, как «кошками". Обломок все летел, звука снизу не шло. Наконец повторенный эхом шлепок известил доктора, что полет закончился. Пока обошлось все.

Пришли, наконец. Доктор и девушка оказались в маленькой потайной комнате.

- Здесь много таких, — сказала девушка. — И во всех окошки тайные, чтобы подсматривать.

Она заглушку отодвинула и показала глазок. Ты смотришь, тебя не видят.

Доктор взглянул, а там — Василиса из бассейна выходит. Батюшки! Он С такой красотой рядом три ДНЯ и три ночи проскакал и даже пальцем не притронулся. Фигура, фигура какая! И ноги, и грудь, и бедра. А живот… Жороша все-таки! Любуется, только что язык не вывалился изо рта. Невольно на танцовщицу ни глянул. Сравнивал.

— Ну. Что там? — спросила девушка.

— Там… — доктор не знал, как сказать.

— Дайте, я сама посмотрю! — Она ученого отодвинули, не очень церемонясь. Раскраснелась даже и зачем пришли сюда, забыла от обиды. — Подумаешь, вы меня так не видели!

Сатера позы не изменил, а глазом левым повел, ЧТО ТОТ бык. Как же, видит он, что красавица! Минут десять назад, сам не знает, как с поцелуями не нолез. Вот положение! Улыбнулся криво: а я вроде ничего не говорю, только наблюдаю, рекогносцировкой, так сказать, занимаюсь. Но выдавить этого из себя не смог. Да, лучшее из лучшего трудно выбирать. Вдруг крик за стеной. Доктор и девушка вместе к глазку бросились да тут головами и сошлись. Ну, у доктора, понятно, черепушка покрепче будет. Девушка сознание не потеряла — и то хорошо. А за стеной в это время двое мрачных и бессловесных слуг пытались, уже одетую, Василису прямехонько на каталку пристроить. Василиса вяло отбивалась, видно было, что она не в себе. Где уж тут справиться!