Сталинград. За Волгой для нас земли нет - Алексей Исаев

В решении кадрового вопроса нового фронта повторилась история с К. К. Рокоссовским месячной давности. Активные действия на Брянском фронте были прекращены, и командовавший фронтом Рокоссовский был направлен под Сталинград. Наступления Воронежского фронта были запрещены директивой Ставки ВГК № 170627 от 28 сентября 1942 г. Предписывалось лишь закреплять занимаемые рубежи, в резерв выводились 17 и 24-й танковые корпуса. Соответственно, командовавший Воронежским фронтом Н. Ф. Ватутин был направлен под Сталинград. Назначенный начальником штаба Юго-Западного фронта генерал-майор Г. Д. Стельмах ранее был начальником штаба Волховского фронта под Ленинградом.

Через несколько дней, 25 октября 1942 г., последовали уточнения относительно распределения сил между Юго-Западным и Донским фронтами. Из числа семи стрелковых дивизий, первоначально обещанных Рокоссовскому, четыре соединения (226, 293, 333 и 277-я стрелковые дивизии) передавались вновь созданному фронту. Также Юго-Западный фронт получал из состава Донского фронта 4-й танковый корпус, 3-й гвардейский кавалерийский корпус (который предлагал сделать главной ударной силой контрудара А. И. Еременко) и ряд артиллерийских частей. Это уточнение также не очень хорошо вяжется с версией заранее запланированного создания Юго-Западного фронта. Если бы оно действительно было запланировано заранее, то весь комплекс мероприятий, оказавшийся разбросанным по двум документам, уложился бы в одну директиву Ставки. [274]

Для сохранения тайны были предприняты вполне определенные и действенные меры, описанные во второй директиве по формированию Юго-Западного фронта:

«в) для обмана противника дивизионные радиостанции до конца сосредоточения дивизий в новых районах оставить в занимаемых ныне местах и продолжать их работу; после выхода дивизий в новые районы радиостанции самостоятельно направить на присоединение к своим дивизиям. Связь во время маршей и в новых районах по радио не держать. В местах теперешнего расположения дивизий, после ухода, создать впечатление пребывания их на месте;

г) через органы НКВД принять меры к очищению от всех подозрительных людей районов расположения дивизий и путей их движения»{141}.

Таким образом, представляется более убедительной версия о постепенной эволюции планов советского командования. Предлагавшиеся в начале октября варианты ударов на восточном берегу Дона были отброшены. Предложенный Еременко кавалерийский рейд по западному берегу Дона с плацдарма у Клетской также был отброшен как нежизнеспособный. Главная ударная группировка была смещена вверх по Дону, выше Клетской. Только вместо кавалерийского корпуса, на который уповал Еременко, главной ударной силой контрнаступления теперь стала танковая армия.

Нельзя не согласиться с Жуковым, который прямо указывает на ключевую роль Ставки ВГК в подготовке операции: «Основная и решающая роль во всестороннем планировании и обеспечении контрнаступления под Сталинградом неоспоримо принадлежит Ставке Верховного Главнокомандования и Генеральному штабу». [275]

Планы наступательных операций, рождавшиеся в штабах фронтов, имели весьма ограниченную ценность. Действительно взвешенный и работоспособный план был подготовлен советским верховным командованием. Когда Хрущев пишет: «К нам приехал Жуков. Он рассказал, что в Ставке имеется замысел, аналогичный тому, который мы с Еременко изложили в своей докладной», — он чересчур широко трактует термин «аналогичный». План диверсионного рейда циклопических масштабов, предложенный А. И. Еременко и Н. С. Хрущевым, имеет весьма отдаленное отношение к плану операции «Уран». Все претензии Еременко и Хрущева на авторство «Урана» в лучшем случае смешны. В отношении действий северной группировки их план был просто чудовищен. В связи с тем, что авторство плана операции «Уран» может быть однозначно закреплено за Ставкой ВГК и Генштабом Красной армии, имеет смысл посмотреть на него в общем контексте борьбы на советско-германском фронте. Распределение сил на фронте в конце осени 1942 г. по-прежнему отвечало идее советского верховного командования по поиску решения стратегических задач на центральном участке фронта. На участке от Холма до Болхова протяженностью 1050 км (Московское направление) было собрано 30,2 % стрелковых и кавалерийских соединений Красной армии и 30% танковых и механизированных корпусов. От Болхова до Новой Калитвы на участке протяженностью 550 км было собрано еще 9,6% стрелковых и кавалерийских соединений и 10% танковых и механизированных корпусов. На участке от Новой Калитвы до района западнее Астрахани протяженностью 850 км находилось всего 18,6% стрелковых и кавалерийских соединений и 60% танковых и механизированных корпусов. На 1 мая 1942 г. на участке от Холма до Орла протяженностью 1550 км [276] (примерно соответствующем Московскому и Воронежскому направлениям) было собрано 35,9% стрелковых и кавалерийских соединений и 36% танковых бригад. Изменением по сравнению с весной и началом лета 1942 г. была концентрация на южном секторе фронта, в районе Сталинграда, большей части самостоятельных механизированных соединений. Это в целом отвечало идее ведения на Сталинградском направлении боевых действий маневренного характера. В целом можно сделать вывод, что усилия Красной армии концентрировались на двух основных направлениях: Московском и Сталинградском. На остальных участках (Волховский, Брянский, Воронежский фронты) до поры до времени наступало затишье. Судьба зимней кампании 1942/43 г. должна была решиться под Ржевом и Сталинградом. Лучшие люди и силы концентрировались на этих направлениях.

География «Урана». Главную роль в «Уране» должны были сыграть Юго-Западный и Сталинградский фронты, занимавшие позиции против флангов сталинградской группировки немцев. Донской фронт выполнял задачу сковывания окружаемого противника и наступал своим правым крылом с ограниченными целями.

Ударная группировка Юго-Западного фронта в составе 5-й танковой армии генерал-лейтенанта П. Л. Романенко и 21-й армии генерал-лейтенанта И. М. Чистякова развернулась на плацдармах на левом берегу Дона у Серафимовича и в районе Клетской. Она должна была прорвать оборону 3-й румынской армии и развивать подвижными войсками наступление на юго-восток с целью выхода на Дон на участке Нижне-Чирская, Большенабатовский. Общая глубина наступления войск фронта планировалась на 120 км с темпом наступления 40 км в сутки. При общей протяженности фронта в 245 км ударная группировка была развернута на левом крыле [277] фронта на участке протяжением в 87 км. К началу контрнаступления Юго-Западный фронт насчитывал в своем составе двадцать три стрелковые дивизии, три танковые, один механизированный и два кавалерийских корпуса, три танковых полка, одну мотострелковую, одну танковую бригаду, а также тридцать девять артиллерийских полков, семь минометных полков и семь полков реактивной артиллерии РГК. Вспомогательный удар с целью обеспечения 5-й танковой армии с запада наносили три стрелковые дивизии 63-й армии (вскоре ставшей 1-й гвардейской армией). Численность армий Юго-Западного фронта см. в табл. 15.

Таблица 15. Численный состав армий Юго-Западного фронта на 20 ноября 1942 г.

  1 гв. А 21 А 5 ТА Фронт Итого Боевые войска 142 869 чел. 92056 чел. 90600 чел. 6423 чел. 331 948 чел. Орудий полевых 973 803 929  — 2705 Минометов 2293 1554 1456 279 5582 БМ РА 14 40  — 164 218 Танков 163 199 359  — 721 С тылами 155 096 103 270 104 196 27340 389 902

До ноября 1942 г. опыт использования танковых армий был если не однозначно отрицательным, то никак не положительным. Первое использование объединения с наименованием «танковая армия» под Воронежем (5-я танковая армия А. И. Лизюкова) было провальным. Действия 1 и 4-й танковых армий под Сталинградом и 3-й танковой армии под Козельском также проходили без громких успехов. Однако разочарования советского командования в механизированном объединении как таковом не произошло. [278]

5-я танковая армия, переставшая существовать после неудачных контрударов под Воронежем, фактически возрождалась заново. Командующим армией стал П. Л. Романенко, в 1941 г. командовавший 1-м механизированным корпусом, а в августе — сентябре возглавлявший 3-ю танковую армию. К началу наступления 5-я танковая армия имела в своем составе шесть стрелковых дивизий, 1-й и 26-й танковые корпуса, 8-ю гвардейскую танковую бригаду, два отдельных танковых батальона, 8-й кавалерийский корпус и 8-й отдельный мотоциклетный полк. Как мы видим, армия формировалась по принципам, заложенным еще в июле 1942 г. Я. Н. Федоренко: в ее составе было два танковых корпуса и отдельная танковая бригада для особых поручений. Необычной деталью был, пожалуй, кавалерийский корпус. Хотя при нехватке мотопехоты совместные действия танковых армий с кавалерией имели место. В частности, под Харьковом в феврале 1942 г. 3-я танковая армия действовала совместно с 6-м гв. кавкорпусом С. В. Соколова.