Утечка мозгов - Владислав Выставной

– Что-то мне подсказывает, что никакого Доктора мы здесь не найдем, – сказал Копатель.

Из-за опрокинутой тележки вдруг выскочила какая-то всклокоченная фигура и в панике бросилась прочь, громко дыша и всхлипывая на бегу.

– Эй! – крикнул Стас. – Стойте! Куда же вы?!

– Здорово, видно, их напугали, – сказал Батхед. – Это, наверное, сбежавший недовыжатый «материал»?

– Все, все обезумят! – пообещал Ромис могильным голосом. – Все, кто не следует заповедям Великого Алекс-са…

– А что это за заповеди? – поинтересовался Батхед.

– О, брат наш, внемли голосу правды! – оживился Ромис, и глаза его засверкали в предвкушении обращения нового адепта своего учения. – Ибо, как сказал Алекс-с, «много людей, миров еще больше, страх потеряться в бездне велик, но помни – ты сам Вселенная. Мир с самим собой – это мир с Великими Песочными Часами…».

– Ваше учение не лишено практического смысла, – признал Батхед. – Во всяком случае, в части психотерапевтического воздействия. Надо будет на досуге побеседовать подробнее…

– Конечно, брат, – сурово, но доброжелательно сказал Егорис. – Ощути с нами силу веры и путешествуй свободно меж мирами, неси заблудшим светоч истинного знания…

Пилигримы тихонько взяли Батхеда под локти и потащили в сторону, что-то горячечно бормоча ему на ухо. На лице психолога проявилась паника. Он вяло попытался вырваться из цепких влажных лап.

Копатель засмеялся, довольно фамильярно толкнув локтем Стаса:

– Батхед попал! Эти живчики быстро возьмут его в оборот. Как бы вам не потерять ценного специалиста. Ударится ведь в религию, как пить дать!

Стас молча направился к Батхеду, схватил того за шиворот и выдернул из рук пилигримов.

– Спасибо, дружище… – тихо пробормотал психолог.

– Мы еще продолжим наш разговор, брат! – радостно бросил вслед Ромис. Егорис смотрел на психолога сверкающими счастливыми глазами.

– Не думал, что вы дадите им повод для такой массированной психологической обработки, – сказал Копатель.

Батхед развел руками. Он был красен. Должно быть, ему было стыдно. А может – просто от усилий вырваться. Пилигримы о чем-то оживленно переговаривались, посматривая на психолога. Видимо, созерцательный период для них заканчивался.

– Пойдемте посмотрим, что стало с оборудованием, – предложил Стас. – Никита, проводишь?

Никита молча кивнул. Его начала бить мелкая дрожь. Он уже не мог думать о том, что где-то за стенкой, в каком-то десятке шагов, лежит кубик, до краев наполненный чудесным экстрактом, этой прекрасной мерзостью, этой сладкой смертью…

Он скрипнул зубами. Нельзя выдавать своего состояния. А вдруг его в чем-то заподозрят? Вдруг эти люди не захотят поделиться с ним экстрактом? Вдруг они попытаются помешать ему?!

– Убью… – одними губами беззвучно произнес Никита, и в голове его промелькнули картинки: вот он выхватывает шпагу и с остервенением начинает бить, кромсать, колоть… А тех, кто, лежа на металлическом полу, все еще хрипит в агонии, он с наслаждением добивает, вонзая шпагу в судорожно дергающееся горло…

– Ты чего скалишься, Ник? – Голос принадлежал Копателю.

Никита медленно растер себе щеки, прогоняя наваждение. Скорее, скорее туда…

В апартаментах Доктора все двери были нараспашку. Большое окно, через которое Никита наблюдал жуткие сцены сублимации, было покрыто сетью мелких трещин: очевидно, его пытались выбить, но бронированное стекло не поддалось. Огромного Кристалла над центром кабинета не было, вместо него на полу, вперемешку со стреляными гильзами, тускло отблескивала кучка обломков.

– Это и был тот самый сублиматор? – спросил Батхед, с любопытством перебирая осколки.

– Да, – бесцветно ответил Никита. Он начал ощущать беспокойство: здесь царили такой хаос и разрушение, что надежды найти экстракт почти не оставалось. Никита и сам недоумевал – откуда у него вообще взялась эта надежда? С чего он взял, что Доктор будет ждать его здесь с серебряным подносиком в руках, на котором будет лежать сверкающий, манящий кубик, способный утолить его жестокую жажду…

Через кабинет медленно прошла фигура в знакомом синем одеянии. Никита с отстраненным удивлением отметил, что один из помощников Доктора почему-то тоже стал жертвой сублимации. Это, конечно, вызывало множество вопросов. Но Никиту интересовал ответ только на один из всех вопросов, которые способен задать человек.

Где?!

Сознание отказывалось работать. В голове только раздавался учащенный, тяжелый стук сердца и проплывали картинки сменяющихся интерьеров. И вот он снова в том кабинете, в котором произошел роковой обмен душами…

Вот эти кресла. А вот здесь стоял Доктор. Смотрел и скалился своим поганым мыслям…

А вот на кресле аккуратно лежит знакомый прозрачный кубик…

Что?!

Не может быть…

Вот так удача!

Удача? Или ловушка?

Плевать, плевать! Не важно! Скорее! Скорее взять его непослушными дрожащими пальцами и прижать, вдавить в основание черепа за ухом…

Ну?! Что?! Давай же…

Никита часто дышал и надеялся только на то, чтобы кубик не оказался использованной пустышкой…

Ничего.

Проклятие!!! Ничего! Ничего из того густого спектра ощущений, что пронизали его тело и душу в прошлый раз. Только легкое головокружение, от чего к горлу подступил отвратительный комок…

Никита тихо зарычал от отчаяния.

Все. Это конец. В жизни нет больше ничего. Ни одной зацепки, ни одного повода, чтобы остаться в этом или каком-либо из множества иных миров. Это факт. Нет ничего более мучительного, чем оставаться здесь.

Пора выныривать. Выныривать окончательно…

Никита достал из кобуры пистолет. Только сейчас он вспомнил о нем. Как кстати.

Пистолет был красивый. Красновато-коричневая изогнутая рукоять была покрыта тонким рисунком с изображением батальных сцен каких-то диковинных животных и непонятных монограмм. Вороненый ствол был сплошь покрыт густой вязью узора. Даже массивный курок был замысловато завит и венчался разинутой волчьей пастью, сжимающей кремень.

– Красота смерти… – прошептал Никита.

Он взвел тугой курок и тот сочно щелкнул, будто подведя какую-то черту. Взведенный курок не оставлял никаких шансов. Корсар должен умереть именно так. Раз уж не осталось для него вражеского кусочка свинца…

Никита заглянул в черное дуло и коснулся курка.

Ему казалось, что он летит в черный колодец, бесконечно глубокий, пахнущий пороховой гарью и дымом сражений. А там, на дне колодца…

– Красиво. Браво, кэп! – раздался насмешливый голос.

Никита с трудом вынырнул из колодца, заставив разогнуться задеревеневший на спусковом крючке палец.

Перед ним стоял Доктор собственной персоной. Выглядел он весьма довольным.

– Стреляться задумали, сэр? – понимающе сказал Док. – Это хорошее занятие. Весьма достойное. Только, сдается мне, не вполне уместное в данное время. Вы ведь пришли за экстрактом?

Никита выронил пистолет. Раздался выстрел и толстое стекло окна наконец рассыпалось на мелкие осколки. Доктор засмеялся.

– Люблю адекватные реакции. Это значит, что ситуация находится под контролем…

– Док… Экстракт… Мне… Сейчас… – тихо произнес Никита, подаваясь вперед.

Доктор кивнул:

– Безусловно! В свое время. Вы не уйдете обиженным, кэп. Только мне нужно ваше внимание. Сейчас.

Никита замер в неподвижности. Он боялся только одного – что на звук выстрела потянутся его приятели.

Доктор подошел ближе и брезгливо, двумя пальцами, поднял пистолет.

– Да, – сказал он. – Старое доброе оружие. Рвущее в клочья плоть и освобождающее кровь. Ах, как это просто и прекрасно…

В голосе Доктора звучали ностальгические нотки. Он усмехнулся и разжал пальцы. Пистолет грохнулся на пол.

– Ну, что, Никита, не спешат твои друзья на выстрелы?

Никита молчал. Он ждал. Ждал своей дозы.

– А все очень просто, – сказал Доктор. – Все то, что ты сейчас видишь, – лишь игра твоего воображения. И моих технологий, разумеется…

Доктор рассмеялся.

– Ведь это ты устроил бунт? Ты натравил материал на собственную команду?

– Она не моя, – бесцветно сказал Никита.

– Ну и черт с ней, – согласился Доктор. – Вот лаборатории жалко. Все разнесли твои протеже. Наркотики искали, надо полагать. Как и ты сейчас.

Никита промолчал.

– Только, согласись, хорошо уметь просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед?

Никите это выражение показалось знакомым. Доктор, что, и в мыслях копаться умеет?

– Не то чтобы в мыслях, – сказал Доктор, – но ты просто не представляешь себе возможности Кристаллов… Если бы меня так бездарно не пристрелили, я бы еще многое мог сделать в собственном мире…

Никита вопросительно глянул на Доктора. Тот кивнул в ответ.

– Да. Мое тело мертво. Но ты ведь прекрасно знаешь, что это не всегда означает конец. Ты сделал то, на что я так сильно надеялся. И не прогадал. Все-таки экстракт – это мощный мотиватор поступков.