Уровень Альфа - Ая эН

Ирочка налила себе охлажденного сока (эх, глицеринчику бы сейчас с канцерогенчиками, но их Дюшке нельзя, ангелы предупреждали) и подошла к экрану компьютера. Бух! Бокал с соком выскользнул из четырех Ирочкиных рук и разбился вдребезги, щедро обдав ее и Дюшку холодными брызгами.

– Ты поднял ставку в шестьсот тысяч раз?!

Дюшка кивнул. В два, в три, в сто и в тысячу – в шестьсот тысяч.

– А если бы я проиграла?!

– Но ты же выиграла.

Ирочка Слунс не верила своим глазам: в одночасье благодаря Клюшкину она стала миллионершей!

– Вау!!! – выдохнула Ирочка.

Компьютер заверещал, как ненормальный. Одновременно с ним отчаянно замигал Ирочкин мобильный браслетик, а в реалитивизоре нарисовался ведущий, который завопил:

– Первый победитель из реалитизрителей! Ирина Слунс! Ура!!! Ирочка, нам не терпится встретиться с вами. Пожалуйста, настройте видеокамеру вашего компьютера на себя или хотя бы включите браслетик! Миллиардам зрителей хочется вас увидеть.

– Ой! – испуганно пискнула Ирочка. – Мне нужно срочно подкраситься!

Дюшка продолжал думать о Ризе. А Ирочка думала о том, как она будет выглядеть на экране, какой процент с выигрыша потребует Дюшка и так ли уж хочется ей постоянно работать на ангелов. Дюшке надо было позвонить Ризу, но теперь любой звонок из этого дома – и ты на экране телевизоров всей Земли!

– Вы знаете, мне нельзя появляться перед телезрителями, – соврал вдруг Клюшкин, опять переходя на «вы». – Мне ангелы запретили. Категорически. Так что я пока спущусь вниз и посмотрю ваше награждение по маленькому телевизору, который на кухне.

– Почему запретили? – обиделась Ирочка. – Они мне об этом не говорили… Это несправедливо. Ведь ты мне помогал.

– Нельзя, значит, нельзя, – твердо вздохнул Дюшка и решительно направился вниз.

– Из желтого холодильника еду не бери, она мутантская! Ешь из белого! – крикнула ему вдогонку Ирочка, лихорадочно докрашивая губы верхними руками и одновременно включая веб-камеру нижними.

Дюшка спустился вниз не просто так. Он собирался сбежать. Добраться до Риза и предупредить его, что ему не надо его, Клюшкина, спасать. Да, именно так. Ризи спасал его, помогал ему, заменял – ангелам не нравилось. Значит, чтобы им понравилось, Ризенгри должен поступить наоборот. Остаться самим собой. Это его единственный шанс. Из слов Ирочки Дюшка понял, что весь ангельский эксперимент до Нового года закончится. Значит, медлить нельзя.

По программе шоу заканчивалось в половине пятого утра. Дюшка понимал, что Ирочка до последней минуты будет вертеться перед камерой, поэтому, в принципе, у него вагон времени. Не доберется до Риза – позвонит ему откуда-нибудь по дороге. Сейчас главное – улизнуть отсюда. Он сунул в карман пару шоколадок из белого холодильника, надел на руку запасной браслет Майкла, найденный им наверху, и добрался до выхода. Интерьер вместительной прихожей напоминал деревенский дворик. У Дюшки возникло ощущение, что мебель в прихожей сделана из настоящего, живого дерева. Неужели люди способны и на такие зверства? И откуда в голове странное ощущение – он помнит деревья, которые совершенно не опасные, в одном из них есть дупло, и в нем живет белка, и по выступающим из земли корням можно ходить, как по ступенькам…

Стараясь не обращать внимание на мебель и дурацкое наваждение, Дюшка направился к входной двери. В углу, в шкафчике, утопленном в стенку и стилизованном под деревенскую изгородь, аккуратными рядами стояла обувь, преимущественно зимняя. Недолго думая Дюшка протянул руку к паре ботинок с верхней полки. Затем втиснулся в куртку, надвинул поглубже капюшон и вышел из дома.

Лили не врала Дюшке, когда сказала, что запустит процесс сама, а Дима и Рон посмотрят потом все в записи. И Дима, и Рон честно собирались посмотреть в записи процесс, запущенный Лили. Но они и сейчас находились тут, рядом с Дюшкой. Когда Клюшкин вышел из дома, они также вспорхнули вверх и устроились на любимом месте ангелов, на краешке карниза. Ворота были приветливо открыты. Клюшкин добрел до них и остановился.

В первый раз, если верить ангелам, в этом месте он повернул назад. А сигнализация, оказывается, была отключена. Интересно, сейчас она тоже отключена?

Дюшка сделал еще несколько шагов и остановился перед самыми воротами. Он отчетливо представил себе, как невидимые и неощущаемые им лучи, охраняющие дом с парком, рассекают его тело на тонкие кровяные ломтики. Дюшка поднял с земли спящую ветку и сунул в проем между воротами, готовый отбросить ее от себя подальше, если она вдруг вспыхнет. Ветка проснулась, заворочалась недовольно, но ничего более страшного с ней не произошло. Дюшка сделал шаг вперед, продолжая держать ветку в вытянутой перед собой руке. Ветка стала извиваться. Дюшка сделал еще шаг вперед и почувствовал, как его лицо и руку неприятно покалывает. Причем руку сильнее. Это могло означать только одно: защитное поле вокруг дома было включено не на уничтожение, а на отпугивание непрошеных покусодонтов и прочих любопытных личностей. Дюшка сделал еще шаг, продолжая держать свой живой индикатор в вытянутой руке. Теперь стоять так было достаточно больно. Ветка бесилась, билась в руке ошалевшей змеей, но не загоралась и не умирала. Дюшкино лицо горело, по всему телу бегали иголки, а правой руке, которая находилась в более сильном поле, было и жарко, и холодно, и вообще просто ужасно: будто она выросла и стала размером с крокодила, причем этот крокодил кусал сам себя. Дюшка сделал еще шаг вперед и не смог удержать в руке ветку: ошалев от боли, она вырвалась и дернулась назад, к даче. До конца защитного поля, о котором Дюк мог судить по ширине ворот, оставалось еще целых пять шагов.

Два – до максимального напряжения поля и три – по спадающему до терпимого уровня. Стоять на месте было невыносимо. Шагнуть вперед – вообще нереально.

Когда попадаешь в такую ситуацию, нельзя думать ни о чем, кроме того, что тебе конкретно предстоит сделать: пять шагов вперед. Просто пять шагов: правой ногой, левой, опять правой, левой и еще раз правой. Просто правой ногой – шаг вперед. Потом левой. Механически. Автоматически. Пять шагов. Вперед. Не останавливаясь. Главное – не думать об ангелах, не думать о Ризе, не думать о маме. Не думать о мире, о боли, о смысле жизни и о том, что будет с тобой после. Не думать о том, выживешь ты или нет. Все очень просто, правда. Решил – значит, иди.

Дюшка закрыл глаза и сделал еще пять шагов вперед. Два – до максимального напряжения поля и три – по спадающему до нулевого уровня. Когда все закончилось, он не сразу смог открыть глаза и понять, что все его тело под одеждой липкое не от пота, а от множества мелких капелек, проступивших сквозь кожу. В красных капельках были ладони, лицо, уши – и внутри, и снаружи, и даже стопы ног.

– Молодец! – обрадовался Дима Чахлык. – Просто молодец. На пять с плюсом. На шесть с плюсом. Даже на семь. Уровень альфа! Молодец.

Дюшка кое-как оттер с лица кровь перчаткой, бросил ее тут же на снег и побрел по освещенной слабым дежурным светом дороге по направлению к виднеющемуся вдали городу. Дача Майкла стояла отдельно от всех остальных дач. Вблизи и в светлое-то время неделями никто не проезжал, а сейчас, среди ночи, и подавно ни души не было. Браслет Майкла, который Дюшка захватил с собой, после прохождения силового поля включаться отказывался. Оставалось только идти и искать другие способы связаться с Ризом.

– Какая еще альфа?! Зачем ты ему болевые ощущения почти вчетверо сбросил? – возмутился Рон. – Вдвое бы вполне хватило.

Дима только отмахнулся. Ну, не весь Дима отмахнулся, а половина Димы. Вторая его половина пасла Риза. Впрочем, вторая половина Рона занималась тем же самым.

Минут через сорок Дюшка добрался до города. Чужая куртка, не слишком теплая, а тем более изрезанная защитным полем, в пятнадцатиградусный мороз совершенно не грела. Периодически Дюшке хотелось сесть на снег, закрыть глаза и исчезнуть. Но, со слов ангелов, он знал, что однажды он уже замерзал таким образом – и замерз. Сделать это еще раз в его планы никаким боком не входило.

Наконец Дюшка дополз до какого-то второсортного круглосуточного кафе и, трясясь от холода, попытался налить себе горячего кофе. Однако сколько он ни прикладывал браслет к датчику, кофейный автомат безразличным голосом отвечал:

– Платеж не обнаружен. Попробуйте еще раз.

Защитное поле виллы испортило браслетик окончательно и бесповоротно. Подозрительного вида и неопределенного возраста пьяный мутант, внимательно наблюдающий за Дюшкиными действиями, покачиваясь, встал из-за столика и подошел к Клюшкину.

– Н-н-н… Не дает? – вопросил мутант.

В другое время Дюшка отшатнулся бы от столь подозрительного субъекта, да и навряд ли вообще зашел бы в круглосуточное кафе. Но сейчас он просто отрицательно покачал головой: