Зойка моя! (сборник) - Доктор Нонна

– Может, вернемся? – предложила Берта, но вместо ответа он вдруг развернул ее к себе и поцеловал.

Им с Бертой часто приходилось тренироваться рядом, и девушка давно ему нравилась. Но ведь у настоящих спортсменов личная жизнь оказывается не то что на втором – на двадцать втором месте. А вот сейчас все совпало: и место, и время, и девушка. Губы у нее были холодные от ветра и соленые от слез. Но юноше казалось, что ничего слаще он в жизни не пробовал. Почти не отрываясь друг от друга, они проскользнули в гостиницу и, не сговариваясь, свернули в его номер…

Вера встречала дочь в Москве и с первого взгляда заметила: что-то изменилось. Но допрашивать не стала: до того ли сейчас, надо утешить после поражения и настроить на будущее.

Только через неделю она осторожно приступила к расспросам:

– Ты там не влюбилась ли? Вроде и расстроенная вернулась, а глаза блестят…

Берта покраснела. Вера обняла ее, поцеловала и прижала к себе покрепче.

– Любовь – это хорошо, но будь осторожна.

И Вера рассказала девушке о своей первой, неудавшейся любви. Умолчала лишь о том, что Берта приемная – ведь к предостережениям это совсем не относилось.

– Он был блондин?

– С чего ты взяла? – удивилась Вера.

– Ну я же ни на тебя, ни на папу совсем не похожа. Я на Артура похожа?

– Нет, девочка моя. После Артура мне пришлось помучиться, хорошо, бабка Настя помогла, избавила от позора. Я потому тебе и рассказала, чтобы ты глупостей не наделала. Будь осторожна, ладно? А уж если вдруг – сама ничего не предпринимай, скажи мне. А то можно навсегда здоровье угробить.

Первый любовный опыт обошелся для Берты без последствий. А вот сомнения в том, папина ли она дочка, появились.

Берта теперь тренировалась в Москве, куда вскоре перевели и отца, но с Валерой встречалась редко. Слишком напряженный график у спортсменов: то он в отъезде, то она. Всплеск чувств, захлестнувший их тем холодным вечером, был таким жарким скорее от соответствующей ситуации, чем от серьезной тяги друг к другу. Как вспыхнуло, так и угасло.

То, что она начала уверенно побеждать на серьезных соревнованиях, было для нее гораздо важнее. Упоительное «могу!» кружило голову сильнее любого романа.

Не ждали?

– Доченька, с днем рожденья! Вот, двадцать один, по числу лет! – Вера крепко обняла Берту.

Александр, улыбаясь, вручил Берте темно-вишневый кожаный футляр. Раскрыв его, девушка замерла…

– Какое чудо!

Бриллианты, быть может, и не поражали своими размерами. Но их действительно было двадцать один. Соединенные платиновой цепочкой сложного и изысканного рисунка, они производили невероятное впечатление. Каждое звено напоминало формой два сомкнутых конька. Платина сияла тем же оттенком, что и волосы Берты. Бриллианты между «коньками» сверкали чистым «ледяным» блеском. Колье поражало своей красотой. Дрожащими руками застегнув замочек, Берта не могла оторваться от зеркала.

Звонок в дверь заставил «новорожденную» отвлечься. Став знаменитой, она привыкла к визитам незнакомых людей. Ничего не поделаешь – звезда, хочешь не хочешь – улыбайся.

На пороге стояла женщина, облик которой показался Берте смутно знакомым: светлые пышные волосы, тонкая талия, высокая грудь, а главное – лицо… Незнакомка удивительно кого-то напоминала. Но кого? Девушке и в голову не приходило, что похожее лицо она каждый день видит в зеркале. Только зеркальное отражение моложе незнакомки лет на двадцать.

Берта-старшая (а это, конечно, была именно она) с тех пор, как бросила своих новорожденных девочек в роддоме, успела дважды побывать замужем и наладить вполне приличный бизнес: три бутика и швейная фабрика. Но дефолт девяносто восьмого года и развод со вторым мужем изрядно ее подкосили. Бизнес трещал по швам: кредиты, рэкет, конкуренты.

И вот однажды она увидела по телевизору выступление фигуристки, которую не только звали редким именем Берта – девушка была очень на нее похожа. Прочитав несколько газетных и журнальных публикаций, Берта-старшая окончательно уверилась: знаменитая фигуристка – ее дочь. Помогло и то, что дату рождения девочек она почему-то не забыла.

Нет, у женщины вовсе не дрогнуло сердце, не вспыхнуло желание прижать к себе потерянную «кровиночку». Дочь? Знаменитая? Отлично. Вот кто поможет залатать дыры в разваливающемся бизнесе. Проявив недюжинную изобретательность, женщина выяснила, где живет знаменитая дочка, и явилась точно в день рождения. Для дополнительного эффекта.

И вот она стоит напротив девушки, которая в жизни похожа на пропавшую мать еще больше, чем с телеэкрана. А главное – на ее шее сверкает изумительное бриллиантовое колье. Берта-старшая поняла, что план она сочинила правильный.

Быть может, прояви Берта-старшая немного больше тактичности, ей и удалось бы добиться своего. Если бы она просила помощи… Но блеск бриллиантов сыграл с ней злую шутку: она стала не просить, а требовать.

Едва познакомившись, она настояла на приватной беседе с Верой. И тут уж сразу «взяла быка за рога»:

– Итак, вы Вера. Приятно познакомиться. – Гостья усмехнулась. – А я Берта. Понятно?

– Что вы имеете в виду? – растерялась Вера. Впрочем, она уже догадывалась, кто перед ней. Похожи, и никуда от этого не денешься.

– Надо же, какая недогадливая! Мать я вашей… доченьке. Самая настоящая мать. Не верите? Да я вас умоляю! Не юлите. Смешно. Зовут Берта – это врачиха в роддоме подсудопила, как напоминание, – дата рождения, можно и ДНК-тест сделать. Только ведь достаточно нас рядом поставить.

– Что вы хотите? Зачем вы пришли? – Вера едва сдерживалась.

– Так прижать к сердцу потерянное чадо. – Гостья гадко ухмыльнулась. – Ладно, это лирика. Денег я хочу, конечно. Гонорары у девочки немалые, а у меня проблемы с финансами, хорошо бы поделиться. А то ведь журналюги удавятся от восторга: знаменитая фигуристка отказывается помочь собственной матери. Да и Берточка переживать будет. Она ведь не знает, что приемная? Вот радость-то – папа и мама всю жизнь ее обманывали. Ну что?

Но Вера наконец смогла взять себя в руки. В ней проснулись и природная практичность, и деревенская прямолинейность.

– Вот что… дама, – она постаралась вложить в это слово все мыслимые запасы презрения. – Не помогает собственной матери? Журналисты еще с большим восторгом вцепятся в историю о том, как эта самая… мать бросила ее в роддоме. И где вы тогда окажетесь? Это раз. Конечно, мне не хотелось говорить Берте о том, что она приемная. Но если вы решите ее… просветить, я вас уверяю: нашу семью это не разрушит. Мы – родные. А кто там кого родил – дело десятое. Так что убирайтесь! Никто и никогда не будет нас шантажировать!