Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ - Галина Волкова

Михей в отличие от жены усердия в учёбе не проявлял, более того – вышел приказ об отчислении нерадивого курсанта из училища за хроническую неуспеваемость и прогулы. Тут на защиту парня выступила тяжёлая артиллерия в виде тёщи и Таисии, которые держались единым фронтом, выставив перед собой, словно щит, Ваську, и умоляюще призывали командование к проявлению сочувствия, указывая при этом на особое положение законной супруги их курсанта.

– Да раздолбай он у вас! – брызгал слюной раскрасневшийся командир. – Где ваши глаза были, когда девчонку за него, последнего разгильдяя, замуж отдавали?!

– Что вы! Он хороший! – в один голос упорно твердили женщины, наседая на руководство.

Уговорили мужика. Встал тот на защиту неуча, выступив в роли поручителя, и Михея оставили с единственным железобетонным условием – до первого же замечания!

– Иначе, твою мать, вылетишь у меня просто на раз! Понял?! – орал на парня командир, поставив того перед собой по стойке смирно.

Незаметно пролетели три изнуряющих своей духотой летних месяца – всё в тех же домашних делах, заботах и огородах. Новое положение Василисы никого не смутило, и та продолжала наравне со всеми копать, полоть, носить воду с речки… Мать иногда, взглянув на дочку, тащившую два огромных ведра с водой, принималась ворчать: «Ну зачем ты такие тяжести таскаешь? Нельзя по полведра набирать?!» А упрямица будто всем пыталась доказать, что сильная и польза от неё огромная.

Каникулы заканчивались, скоро к занятиям приступать обоим, а Васька всё с пузом ходит. Роды ожидались в конце августа, вроде вот-вот, совсем немного осталось, что дальше станет делать, пока не решила, но и на академический отпуск заявление писать не торопилась, рассчитывая на невесть что. Ясное дело, что не рассосётся беременность, но вроде как мать помочь обещала, работала женщина посменно. «А там видно станет… придумаем что-нибудь…» – размышляла девушка.

«С пузом…» Какое там пузо, животик маленький, да такой, что и в глаза не бросался, во всяком случае, место ей в транспорте уступать не торопились…

Глава седьмая

Мать дежурила в ночь, а Михей в который раз, стоило тёще на смену уйти, где-то шлялся, дома его не было с самого обеда. Впрочем, Василиса не переживала по этому поводу, без благоверного чувствовала себя много спокойнее. Проснулась утром невообразимо рано, аж в пять утра. Что-то не спалось, какие-то всё думки в голову лезли, тревога неясная копошилась в мозгу. Ворочалась в постели и так, и этак – ну хоть тресни, сон словно корова языком слизала, ни в одном глазу! «Ну что за дела такие?» – шустро, насколько это было возможно в её положении, оделась и, прихватив корзину, отправилась за грибами. Одна. Гордо неся в правой руке корзину, в левой нож кухонный, а перед собой животик, как-то странно опустившийся за прошедшую ночь…

А лес-то от них был в двух километрах, это если пешком, напрямик через поле. Вот она и припустила по утренней росе, пока другие грибники не опередили да места сокровенные не разведали и раньше её самой не посетили! Пройдя спорым шагом опушку, пробежала по укромным своим уголочкам и, не встретив ни души, чуть притормозила, теперь уже не спеша передвигалась по широкой просеке, придерживая одной рукой отчего-то вставший колом живот, а другой волоча за собой корзину, наполненную крепышами красноголовиками, ядрёными шляпками чёрных груздей и бархатными, мясистыми моховиками. Притомилась изрядно, капельки пота стекали из-под платка по вискам… «Что-то я ослабла вконец, старею, видать! – хихикнула Васька. – Раньше без остановки весь лес обегала…» Заметив пенёк, решила передохнуть. Оглянувшись по сторонам, девушка только сейчас признала знакомую полянку: «Именно по этим самым местам мы когда-то бродили с Кириллом… Интересно, как он сейчас? – с грустью призадумалась, окунувшись в тёплые минуты прошлого. – А вот тут мы с ним целовались… возле этого самого поваленного дерева… А тут наперегонки, со смехом, собирали лисички…» От воспоминаний глаза стали наполняться влагой, а живот внезапно пронзила острая судорога. «Ой, что это?» – напугалась Василиса. Боль через несколько секунд отступила, и девушка поспешила в сторону дома. Обратный путь показался ей вечностью, тяжёлая корзина оттягивала руку, но бросить обузу и не подумала! Вздохнула с невероятным облегчением, лишь доковыляв до подъезда и с трудом поднявшись в квартиру.

Девятилетняя упитанная сестрёнка с завидным аппетитом уминала манную кашу на кухне. Михей вальяжно развалился на диване, уставившись в телевизор. Услышав, как открылась входная дверь, он нехотя поднялся и с недовольным видом уставился на жену.

– Где шлялась?

– В лес ходила… за грибами… – тихо ответила та.

Раздевшись, Василиса осторожно прилегла на кровать, прислушиваясь к ощущениям в теле: живот как-то странно напрягся комом, тянущая боль в пояснице отдавалась в крестце, ноги, казалось, выкручивало судорогой. «Мамочка, да что со мной такое?» – испугалась, когда по внутренним поверхностям бёдер внезапно потекла клейкая прозрачная жидкость. «Ой!» – только и успела вымолвить, с недоумением глядя на набежавшую лужицу.

К счастью, послышался скрежет ключей в замке, глухое ворчание матери, споткнувшейся о корзину, оставленную посреди прихожей, и наконец на пороге комнаты появилась она сама.

– Васька, ты, что ли, с утра за грибами шарилась?! – увидев расширенные от страха глаза дочери, мокрую сорочку, прилипшую к ногам, женщина поняла всё без слов и бросилась вызывать «скорую».

Машина приехала минут через сорок, и пока везли до районного роддома, то ли от волнения, то ли с перепугу, но боль потихоньку отступила, и девушка немного успокоилась.

– Выкидыш? – нелюбезно проворчала пожилая акушерка в приёмном покое.

– Почему… выкидыш? Мне рожать уже скоро, там в карте записано! А что, уже началось, что ли? – на всякий случай поинтересовалась.

– А то ты сама не видишь? – почему-то рассердилась та. – Что-то живот у тебя маловат для нормальных родов…

Переодев роженицу в вылинявшую от бесконечного кипячения, неприятно воняющую хлоркой рубаху, тётка безжалостно поскребла тупым лезвием, сбривая волосы на лобке девушки и оставляя саднящие кровавые полосы, щедро смазав те йодом. Прямо от души. Не экономила. «Гестапо отдыхает…» – Васька сморщилась от жгучей боли, но смолчала, лишь втянув обратно набежавшие слёзы.

– Дома, что ль, подготовиться не могла?! – продолжала с неприязнью в голосе отчитывать. – Где так они все слишком умные, а тут догадки не хватает свои махнушки дома побрить!

«Угу… можно подумать я два раза в год рожаю, как кошка… И должна привыкнуть и всё знать заранее… – обида душила. – Сучка!» – вдруг выругалась, правда, мысленно. Довели! Оставшиеся необходимые процедуры оказались не менее неприятны, но и их мужественно вытерпела. Наконец всё закончилось, и Ваську отправили в отделение, поместив в предродовую палату. В тревожном одиночестве. Ни поддержать, ни подсказать, ни подбодрить, никого рядом… А девчоночка-то совсем молоденькая и неопытная. Как себя вести, что делать? Понятия не имела…