Сожженные мосты. Часть 1 - Александр Маркьянов

— Ваше Величество, господин Воронцов — офицер Морского генерального штаба. То, что он делает сейчас — это его долг перед Россией. Иногда кто-то должен жертвовать собой, без этого никак. Поэтому…

— Поэтому он заслуживает хотя бы того, чтобы знать правду! — резко сказал государь — не надо таких громких слов про Россию, особенно сейчас. Именно сейчас они циничны и неуместны. Словами не сокрыть наши грехи.

Наступило молчание, тяжелое, словно грозовая туча…

— Ваше величество, прикажете приостановить операцию по внедрению? Мы пока можем и отозвать Странника и остановить внедрение Харона.

— Нет… — сказал Государь — черт возьми, нет. Продолжайте. Пути назад уже нет. И сделайте все возможное, чтобы Воронцов и этот…

— Харон — подсказал Путилов

— Харон… смогли уцелеть. Нет такого приказа — уйти и не вернуться. Пока я жив — такого приказа не будет.

— Так точно. — Путилов знал, что когда Император в таком настроении, отвечать следует именно так, четко по-уставному…

— Будь оно все проклято… — проговорил Государь в пустоту, когда за Путиловым закрылась дверь — будь оно все проклято…

Картинки из прошлого

Весна 2002 года

Вашингтон, округ Колумбия

Международный аэропорт Даллес

Была какая то ирония в том, что аэропорт в столице Североамериканских соединенных штатов был назван в честь самого успешного директора СРС в Истории. Аллен Даллес Уэлш, директор СРС САСШ, сумевший продержаться на своем посту девять с лишним лет — больше чем кто-либо из его последователей. Конечно, это не сорок восемь лет бессменного правления на посту директора ФБР Джона Эдгара Гувера, самого несменяемого чиновника в истории этой страны, победителя коммунизма и троцкизма — но все же. Аллен Даллес заложил в СРС основы настоящей разведки осуществляемой со знанием дела и на систематической основе (чем и вызвал неудовольствие Гувера, почуявшего опасного конкурента). Все последующие директора (за исключением одного-двух) ничего не добавляли к созданной директором Алленом разведмашине, они только ухудшали и ломали ее. Даллес возможно как никто другой понимал роль и значение трансатлантического сотрудничества и совместной оборонной политики в борьбе против континентальной угрозы — поэтому старик уважал его, уважал, как он уважал в той жизни немногих. И живых среди уважаемых им людей — не было. Мельчал народ, мельчали политики, мельчали и разведчики.

Конечно, могло быть так, что аэропорт был назван в честь брата Аллена Даллеса — Джона Форстера Даллеса, служившего стране на посту Госсекретаря САСШ. Но это было не особо и важно — достойный род, достойные люди.

Старик прилетел в Вашингтон прямым рейсом из Мадрида, рейсом британской авиакомпании Бритиш Эйруэйс. Эту авиакомпанию он выбрал не по причине патриотизма, а по другой, гораздо более прозаической причине — проще было списать командировочные. Самолетом был Боинг — 747 и большей частью в нем летели отпускники-американцы, выбравшиеся на две недели в старушку — Европу, и теперь возвращающиеся домой. Именно поэтому большая часть самолета были переделана под туристический класс — нечто среднее между первым и экономическим. Американцы вообще очень непосредственный и простой народ — поэтому в течение всего долгого ночного перелета через Атлантику кто-то шумел, дети ходили по проходу в туалет, а у старика разболелась голова, и пропало настроение. Да… это тебе не «Веселый Роджер» — рейс «Лондон-Вашингтон», который пустили после того как отменили полеты Конкордов из-за топливной неэкономичности, и в котором не протолкнуться было от чиновников…

Международный аэропорт Даллеса был построен по новой моде — не как аэропорт, а как причудливое скульптурно-архитектурное сооружение, крыша которого представляла собой нечто вроде застывшей волны. От основного терминала шли ответвления, «потоки» — что-то вроде длинных застекленных коридоров, расположенных как раз на высоте посадочных люков самолетов. Все обходилось без трапов — самолеты просто подъезжали к этим потокам, выдвигалась гармошка и пассажиры переходили из самолета прямо в здание аэропорта. Очень удобно, если не считать того длинного пути который приходится проделывать с сумками.

Бритиш Эйруейс обслуживалась в относительно новом «коридоре Е» вместе с самолетами канадских, мексиканских и римских авиакомпаний. Этот же терминал был ближе всего к линии легкого метро — но старик проигнорировал его. Для задуманного ему нужна была машина.

Честно пройдя вместе с гомонящими американцами по всему коридору, он вышел к таможенным постам. После террористических актов 9/10 в Североамериканских соединенных штатах наблюдалась настоящая истерия относительно обеспечения безопасности полетов. Везде — по залам, у таможенных постов шлялись «воздушные маршалы», выделить которых в общей толпе было не так уж и сложно: старик насчитал пятерых и бросил. В конце концов, у него не было оружия, он не вез ничего запрещенного, да и опасности не представлял хотя бы потому что вышел из самолета, а не стремился попасть на его борт. Хотя насчет опасности… опасность бывает разная, и в каком-то смысле старик и те бумаги, которые он привез в потертом кожаном нессерере, были смертельно опасны и для этой стране и для всего мира. Однако, служба безопасности аэропорта и служба воздушных маршалов САСШ интересовалась вполне конкретной опасностью — психами с троцкистскими идеями в голове и ножом для резки картона[118] среди носильного багажа. Против той опасности, которую представляли собой идеи, записи и документы старика, они не боролись, да и никто здесь не боролся. Демократия. Свобода мысли и слова.

Выйдя в главный терминал, формой напоминающий лошадиную подкову, старик огляделся — у таможенных постов уже выстроились очереди — с детьми, с сумками — североамериканцы всегда очень основательно подходят к вопросам отдыха. Вздохнув, старик пристроился в хвост той очереди, которая показалась ему короче.

Очередь шла медленно — после тех же «событий» проверяли все как нельзя тщательно североамериканцы ничего не делают обычно, либо спустя рукава либо — со всем усердием. А тут еще поло сумок, и вещи, накупленные североамериканцами в Европе, часть из которых подлежала обложению пошлиной. Надо составлять декларации, а это мало кто умеет без посторонней помощи. В общем — когда очередь дошла до старика, он уже вспотел и устал.

Хорошенькая, молодая негритянка в форме Таможенной службы САСШ вопросительно взглянула на старика.

— Это весь ваш багаж, сэр?

— Да.

Меньше чем по одной большой сумке ни у кого на этом рейсе не было

— Прошу вас открыть…

Вместо ответа старик молча положил перед ней британский дипломатический паспорт в темно-зеленой обложке.

Негритянка стушевалась, вызвала старшего смены и что-то затараторила ему. Хоть английский и американский языки считают почти синонимами — на самом деле это не так. Из того что сказала эта негритянка-таможенница, старик понял чуть больше половины. Видимо, имел значение и ее акцент, сильный и необычный, старик так и не смог определить, откуда она родом.

Прихватило… То ли из-за жары, то ли из-за усталости, то ли из-за нервов — прихватило, сдавило грудь. Старик полез за таблетками, принял одну, жадно хватанул спертый воздух.

— Сэр, что с вами? Вам плохо? — всполошились таможенники

— Нет, нет. Все нормально…

Посеревшее лицо старика испугало старшего таможенной смены не на шутку. Если этот британский дипломат тут грохнется в обморок… из-за того что эта придурочная Латиша не пропустила его сразу… если потом пойдут разговоры… так можно и работы враз лишить, а в деле такое напишут…

— Прошу вас, сэр. Вам помочь!?

— Нет, нет. Все нормально…

Виза не требовалась, у Британии и Североамериканских соединенных штатов не было визового режима — но ручную кладь проверить все же стоило и еще был карантин — проверяли на предмет наличия продуктов питания, запрещенных к ввозу в САСШ. Старший смены выхватил из череды сумок кожаный нессерер, протянул старику.

— Все нормально, сэр? Может, вам все-таки помочь? В аэропорту есть врач.

— Нет, не надо.

— Тогда добро пожаловать в Североамериканские соединенные штаты.

Пройдя таможню, старик огляделся — и среди десятков свисающих с потолка плакатов и рекламных щитов нашел нужный ему, черно-желтый. Совсем рядом и это хорошо — старик знал, что ему нужно было на воздух…

За стойкой международной прокатной компании «Херц рент-а-кар» стояли девушки, почти все — негритянки и явные латиноамериканки, возможно бежавшие от эскалации войны на родине. В стране стало слишком много негров, мексиканцев и совсем не оставалось старых добрых WASP. Хорошо что очередь перед стойкой была совсем небольшая и обслуживала своих клиентов компания Херц не в пример быстрее таможни…