Гаран вечный - Андрэ Нортон

На нем был темно-серый костюм, сильно истрепавшийся от долгой носки. Под пиджаком виднелся свитер с коротким воротом, так что можно было видеть воротник пасторской рубашки. На ногах грубые, плетенные из шкур мокасины, являвшие резкий контраст со всей остальной одеждой и такие же потрепанные, как и все остальное.

Более молодой его спутник был на один-два дюйма выше Ника и, как и Строуд, носил форменную одежду, но несколько другого вида. Его голубая куртка тоже сильно заношена, но на ее груди можно разглядеть эмблему в виде крыльев, а светловолосую голову украшала летная фуражка.

Та, что представляла здесь женскую часть их компании, была ростом с летчика и тоже носила форму, значки на погонах которой Ник так и не смог опознать. Каска, точно такой же формы, как у Строуда, прикрывала шапку непослушных темных волос. Фигура ее была почти столь же исхудавшей, как и пастора, а лицо, обветренное и загорелое, не претендовало на то, чтобы быть красивым. Тем не менее оно излучало атмосферу уверенности и авторитета, которая впечатляла.

— Американцы, — заметила она. — В таком случае, — обратилась она к пастору, — вы были всецело правы в своих предположениях, Эдриан. Мы оказались гораздо дальше, чем думали, когда сидели в этой клетке.

Светловолосый летчик тоже имел при себе рогатку.

— Нам бы лучше отправиться в путь, — сказал он, посматривая при этом то в сторону Ника, то в сторону кустов. Вся его поза говорила о том, что он прислушивался к чему-то. — Нет смысла и дальше наблюдать за этим капканом…

— Барри прав, — согласился с ним пастор. — Мы можем остаться ни с чем. Но мы и без того получили замечательный результат, заполучив наших молодых друзей.

— Нам не помешало бы представиться, — с явным оживлением вновь заговорила женщина. — Это Эдриан Хедлет, викарий из местечка Минтон Паве. — Пастор сделал старомодный, скорее величественный наклон головы. — А это офицер-летчик Барри Крокер, а я— Диана Ремси…

— Леди Диана Ремси, — глухо проворчал Строуд, как будто это было чрезвычайно важно.

Она же сделала нетерпеливый жест рукой, в другой руке у нее, как заметил Ник, тоже была рогатка.

— У нас есть еще два человека, — продолжила она, — но вы встретитесь с ними в лагере.

И вот снова, на этот раз вместе с Ником и Линдой, которые оказались в центре этой энергичной компании, они стали пробираться к берегу ручья. И совсем недалеко от него находился их лагерь.

Жилище было сделано из бревен, укрепленных с помощью камней, и в итоге напоминало полупещеру-полулачугу. Ланг принялся лаять, и огромная серая масса пушистого меха, гревшаяся на солнце у самого входа, ретировалась внутрь, демонстрируя густую щетку хвоста. Затем кот, прижав к голове уши, встретил взволнованного пекинеса угрожающим шипением, которое тут же переросло в глухое рычание. Линда бросила на пол сумку и принялась ловить усердного воина, удерживая его, несмотря на отчаянное сопротивление.

— Ну-ну, Джереми, дорогой мой, это ведь не самый лучший способ здороваться с гостями, совсем не подходящий.

Из дверей вышла невысокая женщина, чтобы поймать кота. Она забрала его в охапку и утешала, поглаживая руками, скрюченными от артрита и покрытыми пигментными пятнами. Волосы ее, такие же седые, как и у викария, были забраны в один небольшой пучок, возвышавшийся над круглым лицом, на котором торчал невыразительный кругловатый нос, оставлявший очень мало места для пары очков в металлической оправе.

Она слегка шепелявила при разговоре, так что казалось, будто ее зубы плохо держатся во рту. Но излучала исключительное гостеприимство тем вниманием, которое проявляла к вновь прибывшим. Ее платье было наполовину прикрыто фартуком из старой мешковины. На ногах такие же грубые мокасины, как у викария.

— Джин, — позвала она кого-то, обернувшись через плечо. — У нас гости.

Девушка, которая появилась на ее зов, была, возможно, чуть-чуть старше самой Линды. Она тоже носила темно-синюю форму, хотя поверх нее приколот вместо фартука кусок выцветшей ткани, как будто таким образом она хотела сохранить свою единственную одежду. Ее волосы, с медным отливом, волнистыми прядями обрамляли загорелое лицо — достаточно красивое, как подумалось Нику, чтобы всякий обращал на него внимание.

— Американцы. — Леди Диана вновь занялась ритуалом представления. — Линда Дюран, Николас Шоу. А это миссис Мод Клэпп и Джин Ричардс.

— Ну вот, разве я не говорила вам, что сон, который я видела прошлой ночью, вещий? — Голос миссис Клэпп был оживленным и дружески открытым. — Это означало: жди гостей. А у нас уже готова рыба с жареной хрустящей корочкой. Что могло бы быть удачней? — спросила она, обращаясь к собравшимся, правда, вряд ли рассчитывая на чей-либо ответ. — Джереми не тронет вашу маленькую собачку, мисс, если она не будет цепляться к нему. Джереми — не очень задиристый зверь.

— Надеюсь, Ланг не будет. — Под присмотром Линды пекинес притих. Она держала его так, что они могли смотреть друг другу в глаза. — Ланг, друг, друг! — проговорила она с неподдельным энтузиазмом, а затем повернула пса мордой к огромному коту, которого миссис Клэпп выпустила на пол. — Друг, Ланг!

Пекинес облизал собственный нос. Но когда Линда опустила его вниз. Пес пристроился возле ее ног и затих, как будто всего минуту назад он и не заливался громким лаем, преследуя родового врага.

Ник предложил свои припасы.

— Хлеб! — Миссис Клэпп открыла пакет и в экстазе понюхала его содержимое. — Свежий хлеб! Боже мой, я почти забыла, как он пахнет, не говоря уже про вкус.

Ник выбрал место для мотоцикла и теперь стоял в стороне, поглядывая то на пилота и Джейн, то на Строуда, в его странной одежде. Крокеру, хотя Ник не очень-то мог оценивать возраст, он мог бы дать лет двадцать, ну а Джин вполне могла быть еще моложе. Но не могли же они иметь возраст, соответствующий тому, что подсказывала ему форма Строуда. Однако…

— Тебя что-то беспокоит, мой мальчик? — Это был викарий.

И не раздумывая, Ник задал ему прямой вопрос:

— Не могли бы вы сказать мне, сэр… как долго вы находитесь здесь?

Викарий устало улыбнулся.

— Боюсь… это может оказаться невозможным. Вначале мы пытались вести записи, но после того как нас поймали и перенесли сюда… — Он пожал плечами. — Если прикидывать по смене сезонов, то должен сказать, что около четырех лет. Минтон Паве бомбили вечером 24 июля 1942 года. Думаю, мы все запомнили эту дату. Мы все были в церкви, вернее, в подземной часовне, где было устроено убежище. Миссис Клэпп — моя экономка… бывшая экономка. Леди Диана пришла, чтобы поговорить со мной по поводу больничных фондов. Джин и Барри собирались на поезд, они возвращались на службу после увольнительной. А Строуд зашел, чтобы проверить оборудование нашего бомбоубежища… когда объявили тревогу, и мы все спустились вниз. Раздался такой звук… откровенно говоря, мы все решили, что это конец. А затем… нас каким-то образом вынесло из церкви и даже из Англии…