Упорядоченное (Сборник) - Перумов Ник

Склянки разбивались о гладкую, жирную, матово блестящую кожу – или шкуру – или кору. Маслянистые капли стремительно впитывались, и щупальца – неважно, как их классифицировали бы на кафедре Анималистики – судорожно задёргались, иные сморщивались и на глазах серели. Корни-лапы шевельнулись, тяжело двинулись, отрываясь от питательной тверди. Леандра кубарем скатилась с вараньей спины, попытавшись уйти в элегантный переворот, à la госпожа мастер, но лишь пребольно ушиблась плечом и лопаткой.

Ствол оказался совсем рядом, а ещё рядом оказались босые пятки гнома. И они, эти пятки, яростно дёргались, словно их обладатель судорожно пытался освободиться.

Удушающие смеси, меж тем, явно действовали, уж которая из трёх – один мессир Архимаг ведает. В стволе биота рывками раскрывались дупла-дыхала, из них вырывался дурно пахнущий пар.

– Прекрасная… дева… – вдруг раздалось сдавленное сверху – приятным низким баритоном, несмотря на уже помянутую сдавленность.

Леандра не подняла глаз – была занята, заливая в очень кстати подвернувшуюся хрипящую каверну попавшуюся в пальцы смесь огнетворную, за которой сразу же последовала смесь огненосная.

Безумные ветры магии, рвавшие в клочья заклятия, тут ничем не могли помешать.

Кора псевдодерева – а может, и кожа – заходила ходуном, чёрные ветви затряслись, затрещали, ствол раскрывался, из его нутра рвался злой алхимический огонь, и только тут Леандра сообразила, что даже и не подумала, как этот лихой метод скажется на спутанном по рукам и ногам пленнике.

Универсальный растворитель!..

Тёмно-синий фиал, наглухо запечатанный; магически укреплённый сургуч.

Только тут Леандра вдруг сообразила, что перезвон коровьих колокольцев уже некоторое время как закончился; а когда подняла взгляд – увидала несущуюся прямо на неё орду мандуков, всех, изначально обманутых иллюзией.

И бесполезно было верещать «госпожа Клара!..», потому что госпожа Клара билась не на живот, а на смерть с шестёркой на удивление ловких и увёртливых звероящеров.

Печать хрустнула, трескаясь под пальцами; взлетел удерживаемый внутри скляницы могущественными чарами крохотный серебристый шарик.

Субстанцию эту полагалось использовать лишь в самых крайних случаях как компонент в особо сложных алхимических реакциях; но сейчас шарик, повинуясь лихорадочному жесту Леандры, поплыл прямо к развилке пары чёрных ветвей, самых толстых, от которых отходили все остальные, опутавшие гнома.

Не так всё это надо было делать, совсем не так!..

Но попробуй-ка, придумай что-нибудь, когда на тебя мчит орда озверевших от вскрывшегося обмана… – постой, ящеры – они просто голодные, они всегда голодные, а озверевшие они всегда – что я несу, ой-ой, что…

Серебристая капля беззвучно коснулась развилки.

И в тот же миг из раскрывшихся разом нескольких «дыхал» ударили струи пламени – кажется, прямо в спину гнома.

Ветви, отвилки, сплетения – всё это вдруг рухнуло, растекаясь чёрной жижей, над ней поднимался пар; гном оказался совсем рядом, мелькнула снежно-белая кожа; ствол биота словно складывался сам в себя, растворялся, расползался мокрой кашей; пламя, бушевавшее внутри, угасало словно без причины – универсальный растворитель старательно исполнял предписанную функцию.

Чёрное озерцо начинало растекаться окрест; варан, словно сообразив, что дело плохо, вдруг ткнулся мордой в плечо Леандре.

– Прекрасная дева… – за луку седла, с другой стороны, ухватилась короткая, но мощная, словно стенобитный таран, рука, мускулы вздулись. – Буду благодарен, если отвратишь ты взор свой от меня, ибо вид мой невместен, и…

– Залезай! – вместо ответа взвизгнула Леандра, ибо мандуки были уже совсем близко. – Хватайся за…

Она хотела сказать – хватайся за меня, но не успела. Гном мигом оказался на спине варана, однако даже и не подумал коснуться госпожи интерна.

Варан, не требуя понуканий, сорвался с места – и, наверное, в те мгновения он на самом деле обогнал бы любого скакового дракона.

На месте жуткого псевдодерева осталось только широкое пятно смоляной, тёмной, словно вар, субстанции; однако оно стремительно светлело, чернота уходила, сменяясь неожиданно-чистой синевой; и в этой водной синеве Леандра увидала смутный силуэт, словно танцевавший над невообразимыми глубинами.

Описание всего случившегося потребовало немало строчек; в реальности прошли считанные мгновения, однако Леандра запомнила каждое из них, словно целую вечность.

Резко просветлевшее пространство – словно окно в океанскую толщу; стремительная тень, длинные серебристые волосы, рыбий хвост, человеческий торс.

И – всё. Варан уже нёсся прочь, являя чудеса резвости; Клара Хюммель вдруг оказалась рядом, взмахнула шпагой, словно салютуя – за их спинами загудело пламя.

Заклятия вдруг заработали?..

Что случилось с мандуками, Леандра тогда не задумывалась. Варан улепётывал с такой похвальной шустростью, что ей оставалось только стараться не слететь с тропы, наспех творимой госпожой Хюммель, исхитрившейся вспрыгнуть на спину их скакуну и примостившейся чуть ли на самом хвосте.

В отличие от гнома, мастер Клара сразу же и очень крепко ухватила впереди сидящего за предплечья.

Дикие заросли Междумирья сомкнулись за ними.

– Стой, Леандра! Стой, тебе говорят! Поводья натяни, демоны тебя трах… стукни!

Руки у Леа оцепенели, их свело; паника билась и орала внутри, казалось, следом за вараном мчит вся мандуковая орда.

– Стой, дурында! – гаркнула Клара, пихнув ученицу в плечо и это, наконец, подействовало.

Варан замер, словно налетев на незримую преграду; бока его бурно вздымались, а в обращённых на Леандру взглядах сквозили немой укор вкупе со всей скорбью мира.

– Досточтимая госпожа… – раздалось сзади. – Прошу -

– Держи, – за спиной Леандры зашуршала ткань. – Накройся. Не смущай девушку.

– Да разве ж я б посмел?! – ужаснулся приятный баритон. – Она моя спасительница! И пред нею я в вечном долгу! Верным слугой её пребуду, пока не искуплю!..

– Гм. Вот для начала обмотай, э-э-э, скрыв мощь чресл своих. Плотнее. Ещё плотнее. О долгах твоих поговорим потом – я Клара. Клара Хюммель, – прервала чародейка излияния их нового спутника. Леандра так и застыла на спине варана, не в силах обернуться. – Длинноват плащик-то – на, подвяжи. Леа! Ты там что, в статую превратилась? Слезай! Уже можно смотреть. Давай, госпожа интерн, первая помощь и обработка ран, нанесённых агрессивной псевдорастительой формой… ну, сама знаешь.

«Как она ещё ухитряется шутить?! Ой, мама-мамочка, мы же все едва не погибли – ой!..»

Леандру трясло; она не могла разжать судорожно впившиеся в поводья пальцы.

Клара вдруг оказалась рядом, жёсткая ладонь легла на плечо.

– Та-ак, дорогая. Ты у меня, оказывается, в шоке, в самом настоящем. Где у тебя в поясе это снадобье?..

Леандра ничего не ответила.

Силы святые, мы ж там запросто бы остались. И никакая магия б не помогла. А-а-а-а, как же мама? Папа? Зигмунд с Крокордилией?!..

– Осмелюсь ли я предложить…

– Помоги снять ученицу с седла. И, кстати, может представиться, гном.

– Нет! Нет! Только ей, спасительнице моей, прекрасной деве, назову я прозвище своё! И только она сможет разрешить меня от клятвы! – Когда ты успел поклясться, почтенный? – искренне изумилась Клара.

– Всякий гном, спасённый прекрасной девой, в миг спасения своего молчаливо клянётся всем подземным богам, рудных и золотых жил властителям, даёт нерушимую клятву, что будет верен спасительнице своей до того мига, пока долг свой не искупит – и после того такоже, как совесть его повелеть соизволит! – настаивал баритон.

– Ты дал клятву без слов? Никто не выступил свидетелем?

– Как это «никто»? – теперь уже гному настала очередь изумляться. – Великий Граннар, Первый Гном, слышал мою клятву! Он всё слышит, если его попросить, даже помысленное, а не только лишь сказанное!

– Ну, хорошо, – не стала спорить Клара. – И как же долго длится этакое… гм… служение?