Самый лучший комсомолец. Том четвертый (СИ) - Смолин Павел

— Это хорошо, валюта стране нужна, — привычно одобрил я. — Но нам двадцать пять валютных-аукционных процентов жирно будет. Особенно мне.

— Вот и мы так решили, — обрадовалась пониманию Екатерина Алексеевна. — Так что выпишем разовую премию всем причастным в размере пятидесяти тысяч рублей каждому.

— Это хорошо, — одобрил и это. — Я свои сразу в фонд определю, а остальным лучше чтобы не определяли — пускай на улучшение бытовых и жизненных условий потратят. Выпишите запрет?

— Выпишу, — пообещала она. — А что там за ЧП с каким-то мальчиком?

— Не ЧП, — поправил я. — Просто случайно нашел крайне одаренного математически юношу. Он со странностями, примерно как наша Надя, только от мира цифр.

— Академикам покажем на всякий случай, пусть мозги проверят, — пробубнила баба Катя, судя по фоновым звукам оставив себе пометку в блокнотике. — Что с ним делать планируешь? Помощь нужна?

— Планирую в деревню забрать с последующим устройством в физико-математический интернат, — ответил я. — Отца — в деревню нашу, трактаристом, на выходных с сыном видеться будет. Попрошу в МГУ математического аспиранта выделить для индивидуальных занятий. Но ничего не обещаю — может он пока школьник в математике хорош, а как подрастет окажется «середнячком». Но попробовать хочу — мало ли?

— Пробуй, — одобрила Екатерина Алексеевна. — Ну мы пока будем Всесоюзный конкурс по сборке кубика прорабатывать, затем и на соседей масштабируем. Все, беги на завтрак, как вернешься домой в деревне встретимся, покажешь мне своего гения.

— До свидания, Екатерина Алексеевна.

После завтрака толпой отравились на свежевыстроенный вояками полигон — ГОСТ и необходимые санитарные нормы давно выработаны, так что все по стандарту: точно такие же есть уже почти во всех крупных городах страны.

— Хорошо, что ты меня отговорил, — поежившись под зонтиком, поделилась радостью Оля. — В дождь по лужам да грязюке лазить я уже большая!

Милаха блин!

— Это помимо того что славой и достижениями нужно делиться, — поддакнул я. — Нас с тобой и так весь Соцблок знает, так что будем стараться не высовываться больше чем положено. Мы — артисты, а пейнтбол пусть другие побеждают — ребятам это в будущем обязательно зачтется, карьеры построят и будут жить долго и счастливо.

— Чем больше вокруг счастья — тем лучше! — светло улыбнулась подружка. — С этим только дебил будет спорить, — и без перехода добавила. — Я наверно с тобой уеду, надоело отдыхать, а ничего интереснее чем мы за эту неделю пережили уже и не случится.

— Пахмутова с Добронравовым приедут, — предположил я.

— Ага, — саркастично кивнула она. — И Памятный камень еще. Вот интересно будет! А в «Артеке» еще скучнее — он-то образцово-показательный.

Хорошо, что тамошний директор ее не слышит.

— Мы еще к ребятам сходить обещали, на машинках покататься, — напомнила она.

— Помню, — подтвердил я. — Сейчас тут закончится, вручим ребятам награды, потом в деревню… Ты со мной?

— Не хочу, — поморщилась она. — Что я, колхозов не видела?

— Тогда как вернусь сразу и пойдем, — решил я.

— А в дождь можно кататься? — высунула она из-под зонтика мордашку на затянутое тучами небо.

— Он после обеда закончится, — поделился полученными в администрации новостями.

— Все-то ты знаешь, — почему-то надулась она.

— С тупицами дружить не интересно, — отмахнулся я.

— Поэтому мы и лучшие друзья! — получив завуалированный комплимент, Оля расцвела и цапнула меня за руку.

— Поэтому! — с улыбкой подтвердил я. — С тобой прикольно.

— В кино меня снимешь? — ловко воспользовалась она моментом.

— Добро пожаловать в массовку, — кивнул я.

Мне же не жалко.

— Я вчера звонила, говорят на следующий день после нашего приезда две свадьбу будет. Можно я тамадой побуду?

— Если молодожены не против, — разрешил и это.

У меня времени нету — зайду, подарю чего-нибудь прикладное-бытовое, тост скажу и на съемки — график прямо кусается.

— Не против, я уже спросила, — заверила Оля.

— А меня зачем спросила тогда?

— Ты же все время у всех спрашиваешь, — пожала она плечами. — Хотя и дураку ясно, что тебе все разрешат. Сам же говорил — «симулякры нужно отыгрывать тщательно».

— Моя лучшая ученица, — умиленно всхлипнул я.

— Ровесники учителями не бывают! — показала она мне язык.

Мероприятие началось классически — выступлениями директора «Орленка» и прибывшего курировать мероприятие товарищем генералом Моргуновым. Последний, помимо прочего, порадовал новостью о взятии силами ближайших воинских частей и Черноморского флота шефства над «Орленком» — ребятам открылась возможность кататься туда на экскурсии и проходить на базе лагеря «курсы очень молодого бойца». Мальчикам новость понравилась, а я ничего плохого в ней не нашел — на самом деле давно пора, «Орленок» у нас и так некоторым образом милитаризированный, в отличие от чисто гражданского «Артека», так что просто довели ситуацию до логического завершения. Потешные, конечно, последствия от моего приезда «просто нормально отдохнуть» возникли.

По завершении соревнований наградили команду победителей муляжами «Калашниковых» и приглашениями поступить в любой военный ВУЗ на выбор, пообедали, и я временно попрощался с Олей, в компании дядей Феди и Вани совершив перелет до колхоза имени Ленина. Приземлились прямо у сельсовета — отдельной площадки здесь нет — чем вызвали у местного чиновничества легкую панику. Совершенно беспочвенную — по пути я ознакомился с колхозной документацией — совершенно нормальное образцово-показательно-«миллионерское» сельскохозяйственное производство, а к убитым дорогам и частью запущенными домам придираться нельзя — это, конечно, офигеть как грустно, но уголовным кодексом не наказывается.

Отказавшись от чаепития — нету времени — погрузились в УАЗик, который повез нас к отцу Кости, как и ожидалось — в поля.

— Сезон в самом разгаре, — жалобно отговаривал меня по пути председатель колхоза. — А Михаил Викентьевич у нас передовик, рекорды чуть ли не ежегодно ставит. Не пьющий, руки золотые, с техникой «на ты». Не забирай его, Сережа, дай до осени доработать.

— Если «до осени», это придется много административного ресурса напрягать, — пояснил я. — Потому что Костя не в обычную школу пойдет, а в особенную — туда просто так с кондачка даже мне его устроить трудно будет. Плюс акклиматизация, плюс — все документы переправить надо, плюс — переезд со всеми хлопотами. И на работу новую Михаила Викентьевича устроить нужно будет.

— А мне что делать? — горько вздохнул председатель. — Мне ведь объяснять придется почему план провален!

— Да что вы прибедняетесь, Макар Никифорович, — всплеснул я руками. — У вас штат, извините, полсотни трактористов. Ну неужели от одного план полетит?

— Тракторист трактористу рознь, — назидательно заявил он. — Таких как Михаил Викентьевич у нас и пяти не наберется!

— Ну давайте бартер тогда, — предложил я. — Я вам нашего передовика до конца сезона поработать пришлю, а на следующий год нового найдете.

— Троих! — решил он ковать железо пока горячо.

— Трактор-то один освобождается, — заметил я.

— Но работает-то Миша за троих, — развел тот руками.

— Двоих, — махнул я рукой. — У нас лодырей не держат. Зарплату сам заплачу. Но вернуть не забудьте — такие самому нужны.

Скрепили сделку рукопожатием. Как-то даже зауважал Макара Никифоровича — вон как за дело радеет, не побоялся же, а про меня слухи ух какие нехорошие ходят, и это если в расчет слухи про родного деда не брать — там совсем мрак. После небольшой паузы председатель закрепил эффект:

— Мы тут с товарищами кое-чего посчитали, подумываем на стопроцентный хозрасчет переходить — а то вроде колхоз-миллионер, а толку и не видно. План ежегодно перевыполняем, а народ все равно живет так себе. Нет, безусловно с каждым годом лучше становится, — на всякий случай подстраховался. — И стабильность опять же — государство без зарплаты не оставит, семян даст, техникой оснастит. Но нам-то тут переживать не о чем — края такие, что ветку сухую в землю воткни, получишь яблоню.