Предсказание прошлого. Расцвет и гибель допотопной цивилизации - Александр Никонов

Каменная вазочка из Каирского музея со следами токарной обработки. Кстати, не очень-то похожа эта штука на вазу, как вы полагаете?

Горлышко каменной вазы. Без токарного станка такое, пожалуй, и не сделаешь!

Вывод, который сделал Петри: «токарный станок был привычным инструментом в Четвертой династии…» Вообще, надо сказать, египтяне запросто делали каменные вазы из гранита, базальта и диорита. Причем, что любопытно, самые сложные по выполнению и трудоемкости изделия имеют самый большой возраст! То есть никакого прогресса мы не наблюдаем, а наблюдаем, напротив, деградацию. Египтяне более поздней эпохи напрочь разучились делать вазы из твердых материалов!..

И что вообще за блажь такая – делать посуду из камня? Такое возможно только в двух случаях:

а) если это очень легко дается;

б) если камень драгоценный и посуда представляет собой декоративную, а не прикладную ценность.

Но гранит, диорит и базальт – не драгоценные камни! Так какой же смысл уродоваться?

Кроме того, камень ведь не только тверд, но и хрупок. Однако существуют тонкостенные каменные вазы, стенки которых постепенно сходят на нет и в районе горлышка истончаются до толщины менее 1 миллиметра.

Диоритовый кувшин. При первом взгляде на это изделие у скучающего посетителя музея ничего в душе не рождается: он привык к подобной форме. Он видел тысячи таких же глиняных кувшинов. Но ведь это не глина! Это камень! Цельный

Не меньшее удивление вызывают и диоритовые кувшины. Диорит – материал даже более твердый, чем гранит.

Отвлечемся на секунду от того факта, что диорит, как и гранит, медным орудием (да даже и бронзовым!) обработать нельзя. Спросим себя: а как в этом кувшине сделать внутреннюю полость, чтобы воду наливать?

Поскольку историки уже привыкли к тому, что египтяне имели сверла и умели делать дырки, они говорят: полость кувшина высверливалась. Блистательные умы! Ну, высверлил ты в кувшине через горло цилиндрический канал диаметром со сверло. А дальше-то что? Как выбирать материал вокруг этого канала? Кувшин-то пузатый, и он шире, чем горлышко!

Известно, что египтяне использовали трубчатые сверла, которые высверливали не полную дырку, а окружность, в которой оставался круглый цилиндрический сердечник, который потом выламывался и вынимался (такие выломанные сердечники были обнаружены во множестве). Трубчатое сверло – это, конечно, экономия энергии и инструмента: проще высверлить небольшой объемчик, а потом удалить оставшийся каменный сердечник, чем тратиться на размалывание в порошок всего объема канала.

Но ведь и окружность тоже надо высверлить! Чем? Историки, которых уже более ста лет носом тыкают в несоответствие твердостей, изобрели такую версию. Египтяне делали медную трубку, на торце ее крепили драгоценные камни – алмазы, сапфиры всякие с рубинами-изумрудами и сверлили ими гранит, механически раскручивая сверло с помощью хитрого приспособления типа огромного лука с тетивой. (С помощью похожих штук древние добывали огонь трением.)

…Чего только не придумаешь, чтобы спасти застарелые заблуждения!..

Да, твердость алмаза действительно выше твердости гранита и равна 10 единицам по Моосу. И допустим, закрепили мы в торце тонкостенной медной трубки мелкие бриллианты. Так они же после двух-трех оборотов сверла, вгрызающегося в гранит, выпадут из мягкой медной оправы! Мы опять-таки будем стирать в порошок медь с помощью «гранитно-алмазного инструмента», а не наоборот!

Вы как хотите, дорогие историки, но диоритовые кувшины и вазы – сильный удар по традиционным воззрениям. Лучше бы вы их не находили! Может, еще не поздно все попрятать в запасники?..

Гиды и экскурсоводы говорят, указывая на диоритовые вазы, что это, мол, ручная работа. Хотя какая ручная, если в этот кувшин даже руку не просунешь, чтобы обработать изнутри… Гиды и экскурсоводы вещают пораженным туристам, что из-за великой твердости диорита несчастный мастер был вынужден делать один кувшин целую жизнь, по микрону сошлифовывая камень с помощью песчаного абразива, подсыпаемого на тряпочку.

Один кувшин всю жизнь человек делал! Видимо, на повременной зарплате сидел. Вот такое понимание экономики у наших историков… Вы только представьте себе эту картину: целую жизнь мастер делает один кувшин, ничего не ест (потому как не на что), потом, будучи стариком, он продает свое изделие, получает, наконец, деньги, наедается и спокойно умирает. Вся жизнь – как сказка!

Гранитная ваза

Английский исследователь Роберт Фрэнсис следующим образом описывает хранящуюся в музее гранитную вазу (перевод А. Милюкова): «Нижняя часть этой гранитной вазы обработана с такой точностью, что вся ваза (приблизительно 23 сантиметра в диаметре, полая внутри и с узким горлом), будучи поставлена на стеклянную поверхность, принимает после покачивания абсолютно вертикальное положение по осевой линии. При этом площадь соприкосновения ее поверхности со стеклом не больше, чем у куриного яйца. Необходимое условие для столь точной балансировки – полый каменный шар должен иметь идеально ровную, одинаковую толщину стенок: при столь крошечной площади основания – менее 3,8 мм² – любая асимметрия в таком плотном материале, как гранит, привела бы к отклонению вазы от вертикальной оси… В наши дни выполнить подобное изделие даже в керамическом варианте очень сложно. В граните – практически невозможно».

Короче говоря, исследователи, копнувшие поглубже и попытавшиеся хоть как-то объяснить технологию производства древнеегипетских артефактов, пришли к выводу о токарном и фрезерном станках. Это само по себе еще не очень страшно для историков. Изобретение токарного станка – не бог весть какая сложная задача. Если известен гончарный круг, то от него до токарного принципа – один шаг. Ведь гончарный круг – тот же токарный станок, только вертикальный, а вместе резца используется палец гончара. Так что дело тут не в какой-то чудовищной изобретательности египтян – токарный принцип-то как раз очень прост. Парадокс в другом – в общем уровне технологий!

Существование токарного станка – само по себе такое невинное на первый взгляд – не снимает старых вопросов, но порождает новые. Проблема ведь остается – чем резать? Нужен по меньшей мере твердосплавный резец! И второй, не менее забойный вопрос: чем приводить в действие шпиндель токарного станка? Чем раскручивать сверло?

Было время, когда русские помещики увлеклись работой на токарном станке. Электричества тогда не было, станок приводился в действие точно так же, как швейная машинка с ножным приводом. Но помещики точили мягкое дерево железом, и им хватало скорости, твердости и мощности… На фабриках до эпохи электричества для привода станков использовали энергию пара, а еще раньше – падающей воды. От водяных колес по всему цеху тянулись к каждому станку ременные привода на длиннющих осях, протянутых под потолком.

А египтяне? Они-то как справлялись?..

Когда речь идет о перемещении 200-тонных блоков, историки любят объяснять все примитивно-экстенсивно: они нагоняют побольше рабов или крестьян и впрягают их в перемещение чудовищных блоков. «Сто тыщ человек строили пирамиду!» – говорили раньше историки. (Правда, когда их поправили, указав, что столько народу на пирамиде и вокруг нее просто не поместится – люди просто будут мешать друг другу шевелить руками, историки отыграли назад, уменьшив число строителей и изменив их статус: раньше считалось, что пирамиды строили рабы, теперь, после расшифровки древнеегипетских текстов, историки утверждают, что это были свободные люди.)

Но со сверлами и пилами такой глупый фокус у историков уже не пройдет: тут количеством не возьмешь. И это понятно: один человек бежит со скоростью 10 км/час. Но десять человек не побегут со скоростью 100 км/час. То есть даже сто тысяч человек не будут вращать одно сверло со скоростью 500 оборотов в минуту, а медь в их руках не превратится в кобальтовый сплав.

Между тем Флиндерс-Петри в XIX веке и Роберт Фрэнсис в ХХ веке указывают на следы многочисленных ошибок древних мастеров, вызванных огромной скоростью вращения их пил и сверл, в результате чего инструмент порой проскакивал ниже нужной точки и прорезал больше, чем надо, допуская брачок. Фрэнсис пишет: «Подобные ошибки, отмеченные Петри, являются обычным явлением в современных механических цехах, и я должен признать, что и сам бы их сделал при случае».

Тот же автор утверждает: «Во время осмотра Каирского музея я нашел свидетельства использования фрезерного станка крупных размеров. Крышка саркофага имела отчетливые фрезерные следы. Закругление крышки заканчивалось переменным радиусом поверхности на краях с обеих сторон… Инструмент был отклонен под влиянием давления при обработке, которое ослабло при завершении обработки участка. Когда заготовка приходит снова на инструмент, начальное давление заставляет инструмент “закапываться”. По мере продолжения обработки величина “закапывания” уменьшается».