Папанинская четверка: взлеты и падения - Юрий Бурлаков

Рейс «Профессора Зубова» был обычным. Корабль вёз смену полярников для советских станций в Антарктиде, но, как и во всяком рейсе, были свои трудности. Потом участники рейса рассказывали, что в сложных ситуациях отец умел принимать решения быстро, но без опрометчивости, руководствуясь здравым смыслом и просто человеческим пониманием сложившейся обстановки, сильных и слабых сторон окружающих его людей». («Наш Кренкель», 1975).

Слово В.С. Сидорову:

«Очередная моя встреча с Эрнстом Теодоровичем состоялась на борту «Профессора Зубова», по возвращении его из антарктического рейса. Кренкель стоял в окружении полярников на верхней палубе, курил. На какое-то время толпа встречающих отхлынула, и мы остались вдвоём. Вдруг Эрнст Теодорович как-то обмяк, навалился грудью на планшир. Лицо его побелело, и он начал терять сознание, успев шепнуть:

– Вася, достань пузырёк, срочно!

И указал на карман, где, оказывается, хранилось у него лекарство. Через минуту, когда снова подошли товарищи, он выпрямился, подал мне знак молчать и, как ни в чем ни бывало, рассказал какую-то презабавную историю. Да, Кренкель умел побеждать боль, и никогда люди не видели его хоть чуточку слабым». («Наш Кренкель», 1975).

Отдавая много сил институту, Кренкель продолжал оставаться страстным радиолюбителем, находя в этой работе своеобразное отдохновение. Вот как писал об этой его страсти сын, Теодор Эрнстович:

«Не знаю, существовал ли когда-нибудь среди радиолюбителей человек, более увлечённый этим делом, чем отец. Помню, с каким прямо-таки юношеским нетерпением летом 1956 года он налаживал радиоаппаратуру, вновь возвращаясь к коротким волнам. Оборудование рабочего места было вполне в духе его традиций – аппаратный журнал, будильник, ключ, привинченный здоровенными шурупами, на выходе передатчика тепловой прибор, примотанный проволокой, короче говоря, «дедушка советского радиолюбительства». На даче в рабочем кабинете отца стояла его радиоаппаратура, на которой он по вечерам, а большей частью далеко за полночь, когда эфир на коротких волнах особенно интересен, «цмыкал» или, иначе, «цыкулил». Над столом окно было сделано в виде иллюминатора, так что всё напоминало радиорубку корабля».(«Наш Кренкель», 1975).

С 1961 года и до последних дней Эрнст Теодорович был бессменным председателем Федерации радиоспорта СССР. Участие в соревнованиях, чемпионатах и радиовыставках, знакомство с работой местных федераций отнимали у него немало времени. Но он проводил заседания президиума Федерации деловито и весело, создавая дружескую и непринуждённую обстановку.

60-летие Эрнста Теодоровича отмечалось в Доме дружбы народов на Арбате руководством ЦК ДОСААФ, Управлением связи Советской Армии, Гидрометслужбой СССР и прочими организациями, к деятельности которых был близок Кренкель. На торжество пришли известные полярники, лётчики, радиоспециалисты, коротковолновики.

В последние годы жизни к многочисленным общественным должностям Кренкеля прибавилась ещё одна – в 1966 году его выбрали председателем правления вновь созданного Всесоюзного общества филателистов. Он сам признавался, что главными его друзьями являются книги, а коллекционирование – второе увлечение. Недаром первым выступлением Эрнста Теодоровича в прессе на филателистическую тему стала статья в газете «Советская культура» под заголовком: «Это радость – дарить марке свой досуг».

Должность председателя правления ВОФ была достаточно хлопотной. Верхоглядство в среде коллекционеров нетерпимо. Поэтому, по горло занятый работой в институте, он находил время, чтобы прорабатывать книги по филателии и уверенно чувствовать себя в этой среде.

Слово известному коллекционеру и историку филателии, журналисту Е.П. Сашенкову:

«Своей коллекцией Кренкель занимался из чистого любительства и никогда не рассчитывал на соискательство наград или соперничество на филателистических выставках. К раритетам – редко встречающимся экземплярам – он относился спокойно; их исключительность, иногда подлинная, а чаще создаваемая искусственно, вызывала у него почтение, но отсутствие той или иной относительно доступной редкости никогда не обескураживало. Это было примечательной чертой Кренкеля-филателиста». («Наш Кренкель», 1975).

На одном из конгрессов Международной филателистической федерации Эрнста Теодоровича избрали членом исполкома. Работая на этом посту с большой энергией и инициативой, Кренкель способствовал поднятию авторитета советской филателии во всём мире. Не раз он представлял на крупных международных выставках Всесоюзное общество филателистов. В Париже и Карл-Маркс-Штадте, Праге и Кракове, Софии и Бухаресте, Лондоне и Будапеште – всюду бывали ему рады, всюду находились у него друзья, старые и новые. Встречи, пресс-конференции, интервью… Хорошо запомнилась Кренкелю выставка «Прага-68», где после 37-летнего перерыва он встретился с Умберто Нобиле – известным конструктором дирижаблей «Норвегия» и «Италия», участником исторической встречи дирижабля «Граф Цеппелин» и парохода «Малыгин» в бухте Тихой в 1931 году. Вместе они руководили запуском рекламных почтовых шаров, председательствовали на заседаниях, а затем бродили по ночной Праге и вспоминали, вспоминали…

Нельзя не сказать и о почтовых выпусках, посвящённых персонально Кренкелю. В 1973 году, уже после его кончины, вышла марка, отметившая 70-летие полярника. Портрет дан на фоне трёх сюжетов, напоминающих о знаменитых зимовках на «Челюскине», острове Домашнем и дрейфующей станции «Северный полюс». Тогда же вышел маркированный почтовый конверт работы народного художника СССР Яр-Кравченко. В день 70-летия проводилось гашение конверта специальным штемпелем с позывным RAEM. Завершил этот юбилейный почтовый набор номерной сувенирный листок. На нём воспроизведена описанная марка и радиопередатчик, рисунок окаймляют знаменитые радиопозывные Кренкеля.

В 1981 году в серии «Корабли науки» вышла марка, посвященная научно-исследовательскому судну «Эрнст Кренкель». На фоне судна в открытом океане дан овальный портрет полярника.

В 1993 году, к 90-летию Эрнста Теодоровича, официальных почтовых изданий не было, но память о нём настолько широка, что несколько филателистических клубов выпустили свои неофициальные, так называемые «клубные», конверты и сопроводительные штемпеля. В этом выразилась всеобщая любовь к известному человеку.

А вот 100-летний юбилей Кренкеля издательско-торговый центр «Марка» отметил в 2003 году выпуском почтовой марки и конверта, которые гасились на Московском почтамте специальным штемпелем.