Не Святой Валентин - Елена Николаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Валентин.
Держу в объятиях свою растрёпанную, изумлённую девочку, и не думаю отпускать. Она нервно хохотнула. Потрясена неожиданным визитом моего лучшего друга? Я понятия не имею откуда они знакомы. И какого хрена он пробует её имя на вкус? Что за чёрт?
— Захаров, блять! Тебя стучать не учили? — Лера уткнулась носом в мою шею, щекочет её горячим дыханием, стоит, как напакостивший котёнок, осталось только тапки проверить... Какого лешего она себя так ведёт? И почему Нина не на рабочем месте? За что я плачу ей зарплату?
— Пардон, пардон... — задумчиво обходит нашу балетную фигуру, разглядывая со всех сторон и присвистывая. Останавливается рядом с диваном и открыв широко рот, стоит так минуты с две.
—Я извиняюсь, что не вовремя!... — Изучает с огромным интересом диван. — У вас тут Ледовое побоище с битвой за Сталинград приключилось? — Потирает себе шею, рядом с областью за ухом, — или вы предпочитаете экстремальный секс? ... Эээм!... Это я всё к чему. Ты же диван только неделю назад прикупил, сказал — итальянский эксклюзив, бешеных бабок стоит, даже задницу мою пинками гонял с него... Всё для партнёров, блять! Хотя, ты знаешь, смотрится шедеврально, писк моды, так сказать, дизайнерская работа! — опускает взгляд на обувь Валерии. — Похоже марка GEOX занялась не только разработкой и изготовлением комфортной обуви. О-о! тут даже имеются отверстия, благодаря которым диван типа "дышит". Офигеть!... — Ковыряет пальцем дырки от Лериных сапог, тычет ими вглубь и рассматривает рваную кожу. — Точно выгодное вложение средств, дружище! Я в тебе не разочарован! И в ней, кстати, тоже! — Глубокомысленно заявил, хитрым взглядом прощупывая каждый дюйм её тела.
Белоснежка перестает дышать — довольно хитрая, зараза! И видимо, чтобы задобрить меня за испорченный предмет интерьера, и за то, о чём я пока ещё не знаю, зажимает аккуратно острыми зубками кожу возле сонной артерии и тихонько водит по ней своим изумительным язычком, при этом теребит мои плечи своими нежными пальчиками. Если слово кривое скажу — перекусит с ходу — психованная стерва. Губа ещё жгла и сочилась кровью. Об оральном сексе даже не мечтаю... На миг закатываю глаза от блаженства, и вздрагиваю от возможных непредсказуемых действий с её стороны. Лучше бы она не прикасалась ко мне своими мягкими губами, мой каменный стояк, причиняя физическую боль, вероятнее всего, не собирался утихать рядом с этой бестией. Мысленно вспоминаю маты могучего русского народа, и посылаю Женьку, в очередной раз, на скоростной старт, для прогонки гоночной трассы Формулы: «Свали на хрен! И побыстрее!»...
— Детка! А ты охренительно выглядишь! Что ты забыла у этого засранца? — поднимает на Валерию вопросительный взгляд. Я чувствую, как сжимаются постепенно её зубки и начинаю нервничать сам. Да ну на хрен! Идите вы оба... попить чаю!... — Шиплю опять из-за боли в губе, слизывая соленую каплю. Нужно что-то предпринять, пока моя шея не тронута этим сказочным существом.
— Дорогая, тебя потряхивает. Может пальтишко подать? — спрашиваю полушепотом, сдержанно. Внутри меня закипает котёл, даже боюсь предположить исход его взрыва.
— На хрена ей рубище? У неё красивые бёдра! — Слегка наклоняется, рассматривая. — Я уже говорил тебе об этом, Златовласка. Чулки на стройных женских ногах — «Хана импотенции»! Забыл добавить, что у тебя шикарная задница!
Какого...? Это что — шутка? Вот не хватало ещё следить за другом и держать его на коротком поводке. Моя реакция на всю эту ситуацию начинает меня реально нервировать! Её губы добрались незаметно к моему уху и вцепились за мочку, покусывая зубками. Втягиваю сквозь стиснутые зубы последнюю порцию воздуха, так как сейчас либо взорвусь от нарастающей ярости, либо сдохну от кайфа из-за её фокусов. Вот же ж, ведьма, блять!
— Какая, к черту, Златовласка, Лера? Откуда ты знаешь этого болвана? — тихо спрашиваю и чувствую, как напряглась жилка под правым глазом. Ещё чуть-чуть...
Женька не унимается.
— Она классно двигается в танце, я был в полнейшем восторге! Некоторым людям невдомек, что существуют места для развлечений и времяпрепровождения.
— Некоторые работают в то время, когда другие его прожигают. — бросаю отрывисто, холодным тоном.
Евгений подходит к шкафчику, выуживает оттуда мой любимый коньяк и три бокала. Достаёт из заначки пачку сигарет, которая у меня хранится для экстренных случаев, и, словно начальник этого кабинета, нажимает кнопку селектора.
— Ниночка! Радость моя, сделай нам три кофе, будь любезна, а я тебя за это расцелую... в ручку... естественно — поворачивает голову в мою сторону и скалится белозубой улыбкой, — иначе Валентин Андреевич лишит меня возможности лицезреть его собственную персону.
Этот хитрый хорёк залезет в любой курятник без предупреждения. Напакостит и главное, вовремя смоется.
— Лера? Тебе не понравились цветы? — задумчивым взглядом осматривает потрёпанную композицию. — Так и знал, что эта недоделанная нимфа подсунет мне мелкое разочарование. Гнать надо таких консультантов из бутиков!
Белоснежка немного приходит в себя. Я аккуратно разжимаю хватку, и она отстраняется от моего тела, одергивает итак короткое платье. Женя разливает коньяк, прокручивает его в бокале и втягивает пряный аромат. Ощутив на себе взгляд, поворачивает голову в мою сторону, протягивает мне янтарную жидкость, предлагая выпить и расслабиться. Вряд ли это меня сейчас успокоит, дружище! Вот, вряд ли...
— Какие цветы? Я не помню чтобы ты их мне дарил. — Лера смотрит на Захарова и старается выглядеть спокойно, в то время, как щеки покрываются румянцем от вранья. Значит... йога... блять? Будет тебе, детка, в пятницу йога, и ландыши, и поза трупа, и полиграф...
