Чужого поля ягодка - Карри

Миль свернула в дамскую комнату, через дверь ещё раз напряжённо прислушалась — смотритель внушение воспринял хорошо, видимо, оно легло на подготовленную почву — и слегка перевела дух. Возможно, попозже, когда — и если — его спросят, видел ли он такую-этакую, он припомнит, что да, видел, и удивится собственному преступному равнодушию, но сейчас он снова уткнулся в экран, и радужные блики придуманных переживаний заиграли на его лице.

Дамская комната в заведениях Города тем и замечательна, что посетительниц в ней отродясь много не бывало, а синтезаторы-утилизаторы всегда исправны и заряжены. Миль на минуту расслабилась и попыталась мысленно дотянуться до Бена, вложив в попытку немало сил, но… безрезультатно, то ли силёнок не хватило, то ли Бен зачем-то заблокировался, а то ли он очень уж был далеко… Всплакнув от тоски, Миль себя окоротила — они всё равно друг друга найдут! — и уже достаточно спокойно умылась и даже кое-как причесалась местной хлипкой расчёской, которая, конечно, до конца процесса не дотянула, но всё-таки оказалась полезна. И даже порезы и ожоги нашлось чем наскоро обработать. Теперь вид у Миль уже не был таким вопиюще бедственным, из комнатки уверенной походкой вышла без изысков, но вполне прилично одетая и чистенькая девушка в стандартном дешёвом комплекте. Руки она, правда, независимо держала глубоко в карманах, что не делало чести её манерам, но это, кажется, единственное, к чему можно было придраться… не считая, пожалуй, того очевидного факта, что она разгуливала по Городу без сопровождения. Но Закон этого не запрещал… А замкнутое выражение лица и короткий непримиримый взгляд, изредка бросаемый на встречных, предупреждал всякого, что неосторожное любопытство либо доброхотство обойдётся довольно дорого. Вот веяло от неё чем-то таким, что хотелось держаться подальше…

Миль, внутренне усмехаясь, дисциплинированно встала в конец очереди и прошла с подносом вдоль ряда автоматов, набив карманы про запас несколькими саморазогревающимися брикетами с едой, а также набрала столько готовой еды, что едва дотащила поднос до столика-стойки — и никто не рискнул помочь, чем она осталась очень довольна: теперь она точно знала, что «макраме» в этом мире работает едва ли хуже, чем дома. Ещё бы вы не шарахались, дорогие горожане, всё-таки вязать Узлы Власти меня учил лучший из имевшихся в роду специалистов…

Если у кого-то из окружающих и были сомнения по поводу её возраста, то отпали, когда она рассчиталась с помощью индикатора — Миль старательно его продемонстрировала…

Одно жаль: ну никто в Городе не шьёт-не вяжет, нитки здесь — редкость, и плести «Недотрогу» пришлось из подручных средств, а именно — из скрученной туалетной бумаги, пропитав её затем каплями крови и слюны, и ни о какой прочности речь не шла — прослужит этот, с позволения сказать, «узел» совсем недолго, скоро придётся вязать новый… Зато как тест сей клочок бумаги сработал просто отлично. Вообще-то это вещество даже и бумагой не являлось — ещё один синтетический модификат, но это уж мелочи…

В городских кафе-автоматах царил (прямо родиной повеяло) принцип самообслуживания: поел — унеси поднос. Поэтому у приёмного окошка порой скапливалось ненадолго человека три-четыре, что опять же было очень на руку Миль, лишь бы никто не попытался уступить ей очередь… Но «Недотрога» сработала идеально — никто даже не обернулся, и скоро Миль зажала в кулачке совершенно необходимый материал для создания следующего узла, «Путаницы», она же «Путалка» — пару снятых с чужой одежды волосков, а, подсуетившись, успела украсть с оставленного в приёмном окошке подноса и смятую салфетку, которой кто-то вытер губы. Не идеально, конечно, но на салфетке по-любому должно было остаться некоторое количество слюны и клеток эпителия, а много нам и не надо, весело думала она, скатывая в ладонях добытое в один плотный жгутик вместе с собственными волосками, выпавшими при расчёсывании… Этот жгутик получился достаточно прочным и гибким, и Узел вывязался хорошо, хотя и смотрелся неприглядно. Ну да подобные Узлы, вывязанные с конкретной целью, всегда таковы… это уж как повезёт с ингредиентами, а то бывало и хуже… Главное — они работают! И теперь, улыбнулась Миль уголком рта, пряча в карман комок мусора, каким для непосвящённых выглядел Узел, теперь Патруль может найти её, только наткнувшись случайно: отныне все её физиологические показатели принадлежат как бы четырём разным людям, трое из которых — мужчины… На родине служебно-поисковые собаки в таких случаях подавали в отставку и уходили в запой… Но лезть на рожон всё равно не стоит, район вскоре придётся оставить…

Правда, погрустнела Миль, ментальные показатели теперь тоже делятся на четыре. И неопытный в таких делах Бен, если и ищет её в менто, то увы, старается напрасно…

Она успела отойти от кафе на добрый десяток метров, когда мимо пролетела патрульная машина, и Миль даже затруднилась бы сказать, а сколько же человек в ртутно-блестящих комбинезонах выметнулись обоймой из той машины и скрылись в кафе — так стремительно они двигались. Красиво работают, поёжилась она, и постаралась слиться с местностью. Вряд ли они явились ещё по чью-то душу, скорее — отследили её индикатор при расчёте. Ай-яй-яй, господа, нехорошо оставлять девушку без законно заработанных средств к существованию. Некрасиво. Хотя счёт и не заблокировали. Придётся выкручиваться, эх-ма…

Значит, останавливаться в отелях и делать любые покупки — это отныне не для нас, или — возможно только единожды. А потом придётся очень-очень быстро оттуда проваливать. Ну, как вариант, на крайний случай, будем иметь в виду…

…Город действительно очень благоустроен, Миль, вспоминая своё бродяжничание в детстве, могла сравнить — и сравнение выходило в пользу Города. Но как долго она сможет водить за нос Контроль? Ну, ладно — туалеты бесплатны, еды пока полны карманы, а если закончится — в любом баре, кафе, ресторане только намекни — сочтут за честь накормить. Днём она может посидеть там, отдохнуть тут — но ведь где-то же надо и прилечь поспать. И лучше не прилюдно. В здешние подвалы-чердаки лучше не соваться — это царство техники, на присутствие живого не рассчитанное… Сколько она продержится? Почему не слышно Бена, что с ним случилось? Если он будет искать её где-то около клятой клиники, то от неё, клиники, и нельзя уходить далеко — а надо! Даже рискни она связаться с домом — патрульные отследят звонок и будут возле неё раньше Бена… Вот почему она его не слышит, а?!

Кстати о живом… Ничего похожего на крыс-мышей-тараканов в Городе не имелось — Контроль в этом вопросе оставался непримирим. Домашние животные, если у кого они и были, являлись абсолютно домашними и пределов жилищ не покидали. Птицы небольшие, правда, над парковыми зонами иногда мелькали, бабочки-стрекозы-мушки тоже — и те исключительно миролюбивые, никаких тебе кровососущих видов. Но спать под открытым небом всё равно не стоило: ну не позволяют себе местные такого, особенно дамы…

Выхода она не видела, и грызло беспокойство за Бена, который тоже сейчас сходит с ума… Как и Джей… От всех этих мыслей становилось совсем тошно, и Миль временно запретила себе об этом думать.

39. Литтен

…Она крутилась в районе клиники уже около трёх дней. И всё это время без сна. Посетила большинство попавшихся на пути кафе, и дневных, и ночных, и круглосуточных. Если бы Бен оказался поблизости, она давно засекла бы его менто… И решила: это кафе — последнее в этом районе: обходиться далее без сна стало совершенно невозможно. Уже и так ломило мышцы, и здорово потряхивало, с трудом удалось купировать подкравшийся приступ лунной лихорадки. Подпитаться тоже не получалось — стоило присесть где-нибудь на солнышке, как сами собой закрывались глаза… Оставались нередкие в подобных заведениях скандалы, но их быстро пресекали владельцы, и хорошо ещё, что пока обходилось без вызова нарядов Патруля… А теперь и вовсе — в тёплом людном помещении под ровный гул голосов сморит на раз, если сейчас не уйти — заснёт сидя… Да и стоя тоже…

И тут с неё слетела вся сонливость: в кафе вошли сразу три девицы, не иначе, постоянные посетительницы — их радостно приветствовали и бармен, и завсегдатаи, со всех сторон посыпались приглашения, и девушки рассеялись по залу, выбрав каждая другой столик. Миль глядела во все глаза: девушки вели себя как-то не так. Обычно горожанки держали себя с немалым достоинством, прекрасно зная себе цену, и к ним относились неизменно почтительно, а эти…

Что ж, эти, похоже, тоже цену себе знали. И цена эта была известна не только им, а и всем в кафе. Их без зазрения совести обнимали, гладили, нацеловывали, а они на это только звонко хохотали, сверкая по сторонам глазами, да задирали чуть повыше — как бы случайно — и без того короткие юбки и откровенно прижимались к мужчинам…