Звезда печали и любви - Самсон Агаджанян

— Его любимые блюда — жареная картошка с мясом и целиком вареная курица.

Они замолчали, обе думая об Олеге.

— Елена Владимировна, а та девушка вышла замуж? — неожиданно спросила Ира.

— Какая?

— Ну та, с которой вы хотели Олега познакомить.

— Она давно замужем. Уже ребенка в садик водит.

Незаметно в разговоре пролетело время. Елена Владимировна посмотрела на часы.

— Ирочка, пора стол накрывать.

За несколько минут до Нового года Елена Владимировна зажгла свечи и выключила свет. Когда на телеэкране появился генсек Черненко и стал поздравлять советский народ с Новым, 1985-м годом, они открыли шампанское, разлили по фужерам. Вместе с боем Кремлевских курантов подняли бокалы.

— С Новым годом, доченька! Пусть сбудутся все твои мечты.

— С Новым годом… — Ира хотела сказать «мама», но вовремя спохватилась, — …Елена Владимировна! Я желаю вам здоровья и чтобы в этом году вернулся Олег!

Пролетели зимние каникулы. Утром громко зажурчал будильник. Ира, просыпаясь, посмотрела на часы. «Еще пять минут», — укутываясь в одеяло, подумала она и, закрыв глаза, попыталась вернуться в сон, в котором видела Олега, но раздался голос матери:

— Ира, пора вставать! В школу опоздаешь!

По дороге в школу она увидела впереди себя Вадима Егоровича.

— С Новым годом, Вадим Егорович!

— Здравствуй, Ирочка. Как каникулы провела? Ездила куда-нибудь?

— Нет, дома была… Вадим Егорович, Олег Иванович вам пишет?

— Да, последнее письмо от него я получил перед Новым годом. Его к правительственной награде представили.

— За что?

— Они какого-то крупного душмана взяли в плен.

— А кто такой «душман»?

— Это те, кто в Афганистане против наших воюют. Теперь Олег Иванович в школу вернется уже не простым учителем, а орденоносцем. Когда приедет, мы в школе устроим ему торжественную встречу.

Ира резко остановилась. Вадим Егорович обернулся и увидел ее побледневшее лицо.

— Что с тобой?

— Так он в Афганистане?

— Да.

— А что он там делает?

Тот удивленно посмотрел на нее.

— Ты в каком классе учишься? Ты не знаешь, что наши там выполняют интернациональный долг?

— Его же могут…

Она не договорила, повернулась и побежала обратно. На полдороге Ира остановилась. Она вспомнила, как перед Новым годом Елене Владимировне стало плохо. «Если узнает, что Олег в Афганистане, с ума сойдет! Нет! Она не должна об этом знать!» — подумала она и повернула назад.

В школе, проходя мимо кабинета начальной военной подготовки, она остановилась, осторожно открыла дверь. Вадим Егорович был там. Увидев ее, улыбнулся.

— Вадим Егорович, а с Олегом Ивановичем ничего не случится?

— Конечно, нет. Парень боевой. В апреле или в мае он вернется домой.

— Правда?

— А разве когда-нибудь я давал повод для сомнений? Тогда верь тому, что я сказал. Твой учитель вернется домой целым и невредимым!

— Спасибо, Вадим Егорович! — она хотела еще спросить про Олега, но в кабинет стали заходить ребята.

Потекли тревожные дни в ожидании письма от Олега. Несколько раз Ира ходила на почту, но там ей отвечали: «Пишут, девушка, пишут».

Однажды на уроке Ира увидела, как побелело лицо Тани Гридиной.

— Что с тобой? — шепотом спросила она.

— Меня тошнит, — ответила та и туг же, рукой прикрыв рот, не спрашивая разрешения у учителя, выбежала из класса.

Учительница удивленно посмотрела ей вслед, потом повернулась к Ире.

— Что с ней?

— Ей плохо.

— Сходи помоги ей. Может, в медпункт надо обратиться.

В туалете Таню вырвало.

— Ты что, отравилась? — спросила Ира.

— Наверно, — с трудом переводя дыхание, ответила та.

— А что ты ела?

— Рыбу.

— Пошли в медпункт.

В медпункте ей дали таблетку. Таня выпила. Они направились в класс, но не успели войти туда: Тане вновь стало плохо и она побежала в туалет. Ира одна зашла в класс. Учительница вопросительно посмотрела на нее.

— Она отравилась. Наталья Ивановна, можно я провожу ее домой?

Та разрешила.

На следующий день Таня в школу не пришла. После уроков Ира пошла к ней домой. Дверь открыла подруга.

— Как ты себя чувствуешь?

— Немножко легче, только тошнота не проходит. Ты шла мимо магазина, он открыт?

— Не заметила.

Таня стала одеваться.

— Ты куда?

— Провожу тебя, заодно в магазин зайду. Хочется селедки.

Подруги расстались. Не доходя до своего дома, Ира увидела уже знакомую белую «Волгу». Проходя мимо, незаметно посмотрела на водителя. За рулем сидел холеный мужчина. В глаза бросились яркая белизна рубашки и модный галстук.

Мать была дома. Стояла возле зеркала и поправляла прическу. Не поворачивая головы, сказала:

— Обед я приготовила.

— А ты что, на работу не ходила?

— Нет. Я немного приболела.

— А куда ты собралась?

— Пойду к Софье Петровне. Я давно у нее не была.

— А что папе сказать?

— Он улетел в командировку в Новосибирск. Ты не знала?

— Нет. Он мне не говорил.

— Я сама не знала, он мне утром из аэропорта позвонил. Не скучай, я скоро вернуть.

— Мама, я с тобой пойду!

Та удивленно посмотрела на дочь. Не выдержав ее упорного взгляда, опустила глаза, а на ходу бросила:

— Нет. Сиди дома.

Ира прислушалась к ее шагам, когда они утихли, она открыла дверь и, бесшумно ступая, спустилась по лестнице, выглянула из подъезда. Мать шла туда, где стояла белая «Волга». Из нее вышел все тот же высокий мужчина. Мать, счастливо улыбаясь, подошла к нему, поцеловала в губы. Тот открыл дверцу машины. Дарья села в машину, а он не успел сесть за руль. Ира в два прыжка очутилась возле них, резко открыла дверцу.

— Мама, выходи!

Та, побледнев, испуганно смотрела на дочь.

— Я сказала: выходи!

Мужчина растерялся. А Дарья, онемев от неожиданности, продолжала сидеть в машине. Ира наклонилась к ней, схватила за руку.

— Я сказала: выходи! — уже более требовательно произнесла она.

Мать безропотно вышла из машины. Ира повернулась к мужчине.

— Если еще раз посмеете подойти к моей матери, я скажу отцу. А он вас сотрет в порошок, — зло сверкая глазами, она посмотрела на мать. — Ты же слово давала!

И неожиданно для себя и для матери ударила ее по щеке и, не оглядываясь, побежала домой. Спустя несколько минут вернулась мать. Ира, лежа в своей комнате, горько плакала.

— Ира, выслушай меня…

Та, приподняв голову, в истерике закричала:

— Уходи! Не хочу тебя видеть!

Дарья растерянно постояла над дочерью, потом ушла к себе. Ее охватил страх. «Если Ира расскажет отцу, быть беде!» — подумала она. Зная крутой характер мужа и его любовь к ней, она понимала: пощады с его стороны было бы ждать бесполезно. «Надо обязательно ее убедить, чтобы не рассказывала отцу!» — решила Дарья. Это был ее единственный шанс, чтобы спасти себя. Дарья робко вошла к дочери. Та, увидев мать, повернулась на другой бок.

— Ира, выслушай меня.

— Я тебя не хочу слушать! Уходи! Приедет папа, на этот раз молчать не буду! Я все расскажу ему.

— Если ты это сделаешь, потеряешь меня.

— Мне такую мать терять не жалко!

Дарья промолчала. Ира повернулась к матери. Глаза ее горели.

— Ты же слово дала, что этого больше не повторится! Я же поверила тебе! Почему ты обманула меня? Почему ты не разводишься? Почему не уходишь к нему?

— Он женат и у него двое детей. Если бы не дети, мы бы давно уехали.

— А ты обо мне подумала?

— Думала. Через год-два, ну пусть три, ты выйдешь замуж за своего учителя. У тебя будет своя семья, а с кем я останусь?

— С папой, с кем же еще?

— Ира, ты многих вещей не понимаешь…

— Может, ты и права. Я многого не понимаю, но в предательстве разбираюсь не хуже тебя.

— Я никого не предавала.

— Даже отца?

— Даже отца.

Ира приподнялась с кровати и уставилась на мать.

— Ты что, меня за дурочку принимаешь?

— Нет, я так не думаю. Просто я его не любила и не люблю.

— А зачем ты тогда за него замуж вышла?

— До свадьбы я забеременела от него, кинулась делать аборт, но было поздно. Пришлось выйти замуж. Ира, я понимаю, что тебе больно за отца. Он хороший, заботливый муж, безумно любит меня, но этого недостаточно! Сердце тянется к другому, и я ничего не могу с собой поделать! После того, как я дала тебе слово, я с ним не встречалась, но сегодня он приехал ко мне на работу, и я опять не устояла.

— А где он работает?

— В научно-исследовательском институте.

Дарья замолчала и горько заплакала. Ире стало жалко мать, но на другой стороне стоял отец. Ей было больно и обидно за него.

— Ира, прошу тебя, не надо ничего говорить отцу, — умоляюще сказала Дарья.

На следующее утро Ира подошла к матери.