Дело чести - Дэвид Вебер

"Кэти.", — произнесла королева, протягивая руку через стол.

"Ваше Величество.", — ответила Монтень, пожав протянутую руку, и королева мысленно фыркнула. Никто никогда не мог обвинить Кэтрин Монтень в нехватке дерзости, но, по-видимому, она демонстрировала свои лучшие манеры этим утром. Не смотря на ее сложившийся публичный образ, Елизавета видела настороженность и беспокойство в ее глазах, и формализм ее приветствия показывал, что Монтень знала о том, на какой тонкий лед они вступали.

Конечно она знала. Она могла быть сумасшедшей, и Господь уж точно позабыл снабдить её при сборке, хоть чем нибудь, похожим на заднюю передачу, но она была в числе умнейших людей Старого Звёздного Королевства. Даже если она получала извращённое удовольствие, притворяясь, что это не так.

"Я сожалею, что мое приглашение не состоялось в более приятных обстоятельствах", — сказала Елизавета вслух, указывая на ожидающее кресло, когда Монтень отпустила ее руку. И губы экс-графини чуть-чуть дрогнули.

"Так же как и я", — ответила она.

"К несчастью", — продолжила Елизавета, садясь обратно в свое кресло, — "У меня не было особого выбора. Как несомненно ты уже догадалась."

"Ох, тебе нужно было сказать это.", кисло ответила Монтень. "Я нахожусь в осаде репортерами всех возможных изданий с тех пор, как это случилось."

"Неудивительно. И все грозит стать еще хуже, прежде чем начать становиться лучше… если вообще когда-нить станет лучше." сказала Елизавета. Она дождалась, когда Монтень сядет в свое кресло, и покачала головой.

"Кэти, о чем вообще, черт возьми, эти твои люди думали?"

Королеве не нужна была помощь ее древесного кота, чтобы заметить пронзившую Монтень вспышку гнева. Часть Елизаветы симпатизировала женщине, большая часть, впрочем, тоже не слишком проклинала. Как бы то ни было, Монтень была связана с организацией одних из самых кровавых террористов (или "борцов за свободу", в зависимости от точки зрения) в истории человечества. Подобный выбор имел своим результатом множество незначительных социальных неприятностей, пронеслась у Елизаветы мысль.

Хорошей новостью было то, что Монтень всегда понимала это. И было очевидно, что она ожидала этого вопроса — или какого-то очень похожего — с того самого момента, как получила 'приглашение' Елизаветы.

"Полагаю, ты имеешь ввиду события в Грин Пайнс.", сказала она.

"Нет, я говорю о решении Джека штурмовать бобы", едко ответила Елизвета, "Ну конечно, Грин Пайнс!"

"Боюсь", ответ Монтень был необычайно спокоен даже для политика с ее опытом, "что на данный момент вы обладаете гораздо большей информацией о случившемся в Грин Пайнс, чем я."

"Ох, прекрати нести чушь, Кэти!", — фыркнула с отвращением Елизавета. "Согласно Мезе не только Балрум виноват во всей этой жопе, но и некий Антон Зилвитский. Ты должна его помнить, не так ли?"

"Да, конечно.", спокойствие Монтень на мгновение треснуло и слова вышли плоскими и жесткими. Потом она встряхнулась. "Да, конечно.", продолжила она более нормальным тоном, "но все, что я могу сказать, это, что по имеющейся у меня информации, он не участвовал во всем этом."

Елизавета недоверчиво посмотрела на нее, и Монтень пожала плечами.

"Это так, Бет."

"И полагаю, ты собираешься сказать мне, что Балрум также не были вовлечены 'по имеющейся у тебя информации'?

"Я не знаю. Это правда", Монтень настояла более решительно, поскольку Елизавета закатила глаза. "Я не говорю тебе, что они не были, я только говорю, что я не знаю, так или нет"

"Ну, не хотела бы ты, например, предложить другого злодея?" потребовала Элизабет. "Кого-то еще, кто ненавидит Мезу настолько, чтобы устроить несколько ядерных взрывов в одном из пригородов ее столицы?"

"Лично, я думаю, что идея будет привлекать большинство людей, которым когда-нибудь приходилось иметь дело с больными ублюдками," Монтень подняла взгляд, столь же твердый, как и ее голос. "В ответ на то, что ты на самом деле спрашиваешь, не смотря на то, что я признаю, Балрум — или возможно какой нибудь подражатель Балрума — должен быть наиболее вероятным преступником. Кроме того, я действительно ничего не могу сказать тебе о том, кто на самом деле сделал это. Что я могу сказать, тем не менее, когда я в прошлый раз была на Факеле — и, если уж на то пошло, когда я и Антон в последний раз разговаривали — никто на Факеле, и безусловно не Антон, даже не рассматривал ничего подобного."

"А ты уверена, что твой лучший друг и главный филантроп Джереми Экс сказал бы тебе, если бы планировал такую операцию?"

"На самом деле, да," — Монтень пожала плечами. — "Я не буду притворяться, что я смогу правдоподобно отрицать, что боевые действия Балрум бывают кстати, время от времени. Впрочем, я не буду притворяться, что не лгала прямо, или за спиной Балрум не было чего-то… или я заранее не знала ничего о повседневных 'зверствах'. Но теперь, когда он и Веб дю Гавел — и твоя собственная племянница, если уж на то пошло, наконец то дали генетическим рабам галактики подлинный мир в своем собственном доме? Ты думаешь, он будет достаточно безумен, чтобы планировать что-то вроде этого — то, что в этом отношении будет на руку Мезе? Не глупи, Бет! Если бы у него была хотя бы подсказка что, нечто подобное может случиться, он бы остановил это, даже если бы пришлось лично застрелить людей, планирующих это! И если бы он не мог остановить, он безусловно обсудил бы со мной даже только потому, что он признал бы, необходимость как-то "спасать ситуацию".

Экс-графиня выглядела чувствующей отвращение к тупости своего монарха, и Элизабет стиснула зубы. Тогда она откинулась на спинку кресла.

"Смотри", сказала она, "Я знаю Балрум, никогда не была так монолитна, как думают все. Или, если на то пошло, так монолитна, как люди Джереми — а ты — возможно притворяешься. Я знаю, что это подвергает суровой критике отколовшуюся фракцию и никто никогда не знает, когда харизматический лидер собирается увлечь некоторую часть официальной организации на его собственный маленький крестовый поход. Но суть в том, что кто-то взорвал атомные бомбы в Грин Пайнс и то как это было сделано чертовски согласуется с образом действий Балрум. Кроме атомной бомбы, во всяком случае!"

"Допуская, что отчеты из Мезы являются достоверными, то да, я должна бы быть согласна с этим", — призналась Монтень тем же решительным тоном. — "Но вы правы по поводу случайных внутренних подразделениях Балрум. Если на то пошло, я должна признать, некоторые из лидеров боевиков, которые приняли руководство Джереми до того как Факел стал независимым, являются сильно обозленными и порвали с ним сейчас из-за "предательства вооруженной борьбы", когда он стал "законопослушным". По крайней мере, некоторые из них думают, что он продался в обмен на публичную политическую власть; большинство из них просто думают, что он ошибается". Она пожала плечами. — "В любом случае, однако, они вряд ли будут запрашивать его санкции на потенциальные боевые операции."

— "Или материальную поддержку?"

— "Факел выразил кристально ясно свою позицию по вопросу об активной поддержке ударов, как этот, Элизабет. Ты слышала то, что они сказали, так же как и я, и я обещаю тебе, что это серьезно. Как я уже сказала, Джереми не настолько глуп, чтобы не видеть все недостатки чего-то вроде этого."

Элизабет откинулась назад в своем кресле, невесело рассматривая "гостью" и прищурив глаза. В офисе установилась какая-то хрупкая тишина, затем Королева подняла бровь и ткнула указательным пальцем в Монтень.

"Ты говорила в общих чертах, Кэти," сказала она проницательно. "Почему не расскажешь более конкретно о том, откуда ты знаешь, что капитан Зиливицкий не был в этом замешан?"

"Потому что…" — начала Монтень твердо, но тут же умолкла. К удивлению Элизабет, лицо другой женщины вдруг сморщилось, и Монтень глубоко, неровно вздохнула.

"Потому что," продолжила она, "они специально связали Антона с этим, и я не думаю, что они взяли его имя просто наугад. О, я знаю, до какой степени уязвимой, наши отношения делают меня — и, если уж на то пошло, Либеральную партию и всю Звездную Империю — когда что-то вроде этого происходит. Однако создание этой связи в их пропаганде является более изощренным, чем когда-либо Меза беспокоилась сделать раньше. Я не говорю, что это не имеет смысла с их точки зрения, потому что мы обе знаем, что имеет. Я просто боюсь, что… это им не с неба свалилось."

Ее голос был под железным контролем, но Элизабет знала ее слишком давно, чтобы прийти в заблуждение. В ее глазах было что-то большее, чем просто боль, было что-то очень похожее на страх, и королева Мантикоры ощутила личную заботу, когда дружба вступила в войну с хладнокровной беспристрастностью, как требовало ее положение главы государства.

— "Скажи мне, Кэти," сказала она, и ее собственный голос стал мягче.

— "Бет", — Монтень посмотрела ей прямо в глаза, — "Я клянусь тебе своей бессмертной душой, что Антон Зиливицкий никогда бы низачто не взорвал бы атомную бомбу в общественном парке, где полно детей — чьих угодно детей, во имя всего святого! — в центре города. Он умер бы, сначала. Спроси любого, кто его знает. Но, сказавший это… он был на Мезе. И я боюсь, мезанцы знают, что он был. Только это по этой причине они решили возложить это на него, на его имя, а не только на Факел и Балрум вообще. И…"