Свиток 3. Великий шаман - Егор Дмитриевич Чекрыгин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Ничего, кроме «Свирепоужасный дятел» или «Крутоконкретный гопник», почему-то в голову не лезло… А все потому, что придумывал я на русском. А на нем все эти «Зоркие соколы» и «Стремительные олени» один хрен звучат как-то глупо. Вот на местном вполне нормальные имена, а как на русский переведешь, — так прям пионерский лагерь какой-то, игра в зарницу среди самых мелковозрастных отрядов.
Хотя чего ни придумай, как себя ни назови, а от старой клички один хрен не избавишься. Потому как приросла она ко мне, кажется, уже навечно… Сколько земель и народов ни прошел, а как был Дебилом, так дебилом и остался.
Костерок вяло потрескивал, подсвечивая ночь почти прогоревшими углями. Несмотря на более чем прохладный зимний воздух и драный халат, все равно клонило в сон, но я его позволить себе не мог… Потому как опять нарвался.
…Нет, верно пелось в песенке из мультика моего детства. — «Как вы яхту назовете, так она и поплывет». Дебил это судьба. Ну вот на кой хрен мне понадобилось проявлять инициативу? Ну упал там кто-то среди оуоо. Ну так пусть себе лежит спокойненько, может, ему так удобнее или просто настроение полежать подходящее. Я тут вообще оикия бесправный, мне без разрешения даже строй покидать нельзя.
Но вот в который раз выперднулся, проявил инициативу и, выскочив из строя, полез осматривать рану Эуотоосика. Напомнил на свою голову Большому Боссу сотоварищи, что я помимо всего прочего еще и лекарь, после последней битвы поставивший на ноги почти целую оикия.
…И как результат — обещание отправить меня в загробный мир с почетной миссией сопровождать младшего брата Большого Босса, если тот помрет. Ибо, не пристало столь родовитому и увенчанному заслугами воину отправляться туда в гордом одиночестве. А коли ты безродный пришелец и простой оикия, — посмел назваться лекарем, да и мой брат считал, что ты что-то знаешь… Вот если что, вы вместе и пойдете тропой предков, биться в небесной дружине Икаоитииоо, коли твое умение окажется недостаточно хорошим… Приятно, конечно, что, даже несмотря на ранение близкого родственника, наш Большой Босс находит в себе силы шутить… Плохо, что шутит надо мной, и шутки у него идиотские.
Так что снова я вляпался по полной, потому как теперь, коли Эуотоосик помрет, мне даже ирокезский рай не светит, а лишь вечное прислуживание своему родовитому коллеге, даже на том свете… Нет уж, увольте!
…Рана была вроде бы и не такая серьезная, как показалось на первый взгляд. Но и пустяковой ее тоже не назовешь. Металлическими бляхами, как я успел заметить, панцири аиотееков укреплялись в основном только спереди и сзади. А вот по бокам, от подмышки и почти до бедра, защитой служила только толстая кожа панциря. Не знаю почему. Может, просто чтобы лишний груз не вешать, или бронзу экономя, или чтобы пластины не цепляли рукава халатов. Ну вот, короче, в это самое место вражеское копье и вдарило… Наверное, противнику пришлось хорошо вложиться в удар, чтобы пробить почти сантиметр толстой и как-то по хитрому обработанной кожи. Наверное, на этом-то усилии Эуотоосик его и подловил, проткнув в ответку руку… Но мне от этого не легче. А моему пациенту тем более. Бронзовый наконечник вошел между ребрами, продвинулся дальше за спину, да еще и вырвался из тела явно не под самым идеальным углом, сломав два нижних ребра и изжевав края раны. Здесь простым шитьем уже не обойдешься.
…Да вдобавок ко всем этому, из подслушанных разговоров я понял, что от того, помрет или выживет Эуотоосик, еще ависел и результат сегодняшнего матча. Типа, чистая победа или победа плюс ничья. Аиотееки это почему-то очень оживленно обсуждали, — от этого, видно, зависел престиж Рода или благоволение Духов. А может, разрешение чисто юридического конфликта или еще какая-то хрень, если поединок был не просто способом потешить гордыню, но еще и чем-то вроде Божьего Суда… Но так или иначе, а занимаясь раной пациента, я краем уха услышал, что ежели Эуотоосик помрет в течении трех дней, матч придется переигрывать… Это я к тому, чтобы было проще заценить масштаб сваленной на меня ответственности, и как тонкий намек на то, что не стоит воспринимать слова Большого Босса как милую шутку.
…В общем, я наскоро наложил на рану кровоостанавливающую повязку и велел тащить Эуотоосика в наш лагерь, а сам, выклянчив в подчинение половину своей оикия и охрененные полномочия, почесал вперед готовиться к операции. По дороге отправил своих ребят таскать и кипятить воду, а сам, ничтоже сумняшеся, влез в заветный тючок, где, как уже знал, коллега хранил свой хирургический инструмент и аптечные припасы.
Прокипятил пару скальпелей, несколько клещей по типу пинцета и иглы, поковырялся в травках и мазях, предназначение большинства которых уже знал, отобрав необходимое.
Потом приступил к операции… На больном, который сделал такую глупость, что пришел в себя… Вы любите когда вам говорят под руку и дают советы, в которых вы не нуждаетесь?.. А когда это делает сам пациент во время операции, одновременно скрипя зубами от боли и переходя на сдерживаемые стоны? А я его даже киянкой промеж ушей вдарить в качестве анестезии не могу!
…Одно хоть хорошо — перед операцией я в присутствии Большого Босса подробно рассказал Эуотоосику, что конкретно собираюсь делать (попробовал бы не рассказать), и получил на это полное его одобрение… Хотя какого хрена? — убьют ли меня за неправильное лечение или просто, чтобы умершему было не скучно в загробной жизни, менее реальной смерть от этого не станет. Так что все эти утешения самого себя бессмысленны. Остается только надеяться на удачу и на своего приятеля — божка, присматривающего за дураками.
— Ух, — устало вздохнул я примерно так через час, измученный, наверное, не меньше, чем мой пациент, которому все это время обрезали ошметки мяса в ране, собирали сломанные ребра, вставляли в рану посторонние куски материи, мазали мазями воспаленные поверхности, шили… и все это на живую, без всякого наркоза, разве что дав пожевать отупляющий корешок.
…Как шутил наш мастер в училище, советский «Знак качества» символизировал безголового человека с раскинутыми в стороны руками. Мол, «Лучше не умеем».
